Рафаэль Сабатини - Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)
Он не мог объяснить ей, какая важная причина побудила его к этому. Не в его интересах было выставлять на позор девушку, на которой он намеревался жениться. И тем более неразумно было бы раскрывать эту причину перед любовницей.
– Но мог ли я предположить, мог ли какой-либо другой порядочный человек предположить, что он увернется с помощью этого долга? Только англичанин мог поступить так подло. Клянусь Богом, Анна, я убью его. – Он поднялся, дрожа от переполнявших его чувств. Пристально посмотрев на виконтессу, он схватил ее за руку и грубо притянул к себе. – Ты боишься этой дуэли, потому что он что-то значит для тебя? Поэтому ты не хочешь одолжить мне денег? Пытаешься защитить этого негодяя?
Она вырвала у него руку:
– Ты совсем помешался. Господи, и почему только я терплю все это от тебя?
Он снова кинулся к ней, обнял и прижал к себе:
– Ты терпишь, потому что любишь меня, Анна! Как и я тебя. Дорогая! Помоги мне на этот раз. Если ты откажешься, я погиб, обесчещен! Ты не можешь так поступить с человеком, который боготворит тебя, живет только тобой. Разве ты не получала доказательств моей любви?
– Получала. Если ты считаешь доказательством выпрашивание денег. Из-за тебя у меня почти ничего не осталось.
– Но у тебя есть двоюродный брат, посол.
– Лаллеман? – Она горько рассмеялась. – Если бы ты знал, какие сцены он закатывает мне в последнее время! Обвиняет меня в расточительности. Если бы он знал правду!.. Нет, я не могу больше выпросить у него ни дуката.
Он вернулся к вопросу о ее драгоценностях, упрашивая ее позволить ему продать их. Он уверял ее, что скоро женится, выкупит украшения и вернет ей деньги вместе с теми, которые занимал ранее.
Но его мольбы не разжалобили ее, даже когда он расплакался. Так что в конце концов он пулей вылетел из ее дома, проклиная ее и называя жестокосердной Иезавель, не способной любить.
Казалось, сама судьба противится этому поединку. Не только Вендрамин никак не мог добыть необходимой суммы, но и перед Марк-Антуаном возникло не менее серьезное препятствие.
Это произошло на следующий вечер, в праздник святого Феодора. В Венеции этого святого почитали почти так же, как апостола Марка. Марк-Антуан писал письма в своей комнате в «Гостинице мечей», как вдруг к нему неожиданно нагрянул Доменико.
Происшествие в «Казино дель Леоне», естественно, породило слухи, которые благодаря одному из сослуживцев Доменико дошли и до форта Сант-Андреа. Поэтому он и пришел к Марк-Антуану, объяснил молодой офицер.
– Спасибо за этот дружеский жест, – сказал Марк-Антуан, – но что вы тут можете поделать?
– Вы говорите об этом как о решенном деле. Подобная бравада не в вашем стиле.
Марк-Антуан пожал плечами:
– Когда человек берется выполнять такое поручение, с каким я приехал в Венецию, и когда для защиты его жизни в любой момент может понадобиться оружие, он должен научиться хорошо владеть им, если он не глупец. Вы же не считаете меня глупцом?
– Надеюсь, не вы спровоцировали эту ссору, – сказал Доменико, положив руку другу на плечо. – Мне рассказали о ней в общих чертах, но…
– Даю слово, что ссоры настойчиво искал Вендрамин. Я был очень удивлен, когда он публично оскорбил меня.
– Да, так мне и сообщили. И что вы собираетесь делать?
– Я не думаю, что дуэль состоится. Я поставил условие, что она будет возможна только после того, как Вендрамин вернет мне тысячу дукатов, которую должен. Очень сомневаюсь, что он соберет такую сумму.
– Всем сердцем надеюсь, что вы правы. Видите ли, Марк, – объяснил Доменико, – в глубине души мне хочется, чтобы вы его убили. Но если это случится, отец никогда не простит вас и все отношения с вами будут порваны. Вы уничтожите последний шанс спасти то, ради чего он живет, а шанс этот заключается во влиянии, которым этот никчемный тип пользуется в определенных кругах. Правда, некоторые события… Но что толку говорить о них? Я думаю, у отца не осталось иллюзий относительно Вендрамина. И все равно, ради того, что Вендрамин может сделать для будущего Венеции, отец готов пожертвовать всем.
– Включая Изотту, – мрачно закончил Марк-Антуан, – свою дочь и вашу сестру. Предельный фанатизм!
– Я пытался воспротивиться этому. Но все бесполезно. Отец обвинил меня в недостатке патриотических чувств.
– И при этом, Доменико, – у меня есть основания так говорить – не исключено, что в последний момент эта скотина предаст вас. Поэтому, если вы любите Изотту, оттягивайте свадьбу как только можете.
Доменико схватил его за руку:
– У вас есть что-то против него?
– У меня нет ничего за. Как и у всех остальных.
– Но для того, чтобы избавить от него Изотту, этого мало.
– Надеюсь, я смогу найти нечто более существенное. Но для этого нужно время. Больше я сейчас ничего не могу сказать.
Доменико еще крепче сжал его руку:
– Можете рассчитывать, что я сделаю все, что в моих силах. Ради Изотты.
– И ради меня, – добавил Марк-Антуан с грустной улыбкой.
Глава 17
Поединок
На следующий день расчеты Марк-Антуана на то, что Вендрамин не найдет денег, были внезапно опрокинуты.
Рано утром ему нанес визит полковник Андрович, офицер славянского полка, расквартированного на острове Сан-Джорджо-Маджоре. Полковник был невысоким и худощавым человеком средних лет, таким же сухим, как и его манеры. Он молча поставил на стол две тяжелые сумки и, щелкнув каблуками и отвесив церемонный поклон, объявил, что в сумках содержится девятьсот пятьдесят дукатов золотом, которые просил передать ему мессер Леонардо Вендрамин. Он добавил, что является секундантом синьора Леонардо и будет ждать известия от мессера Мелвилла о том, что он готов, в соответствии с договоренностью, дать синьору Леонардо удовлетворение.
Помня о предупреждении Доменико, Мелвилл с трудом сохранял спокойствие. Он, естественно, решил, что женщина, именовавшая себя виконтессой де Со, вынужденно или добровольно согласилась снабдить Вендрамина деньгами, а Вендрамин отыскал где-то славянского офицера, поскольку Андреа Санфермо сказал, что ни один порядочный человек в Венеции не станет выполнять его поручения.
Как бы это ни было досадно, но отказываться от своих слов Мелвилл не мог.
Оставалось только согласиться с полковником Андровичем, что площадка позади школы верховой езды на острове Джудекка ранним утром представляет собой подходящее место для проведения намеченного мероприятия. Получив заверение, что Мелвилл будет там в сопровождении друга в семь часов утра на следующий день, полковник опять щелкнул каблуками.
– Счастлив иметь честь. – Он поклонился. – К вашим услугам, месье Мелвилл. – Он вышел из комнаты, скрипя высокими сапогами.
