Артуро Перес-Реверте - Корабли на суше не живут
1999
Уругвайские пираты
Чу, не вражьи ли то барабаны?! Навострите уши, о братья мои — о вы, которые, подобно вышеподписавшемуся, шли на «Испаньоле» к острову сокровищ, били китов с борта «Пекода» или дрались в орудийном громе и треске обшивки на «Сюрпризе». Это объявление адресовано исключительно мореплавателям или тем, кто считает, что открыть книгу — то же самое, что отворить дверь в жизнь, полную приключений, а потому те, кому неизвестны масонские знаки посвященных, благоволят перелистнуть несколько страниц, а нас оставить в покое и в своем кругу — со скелетами в сундуке мертвеца и бутылкой рому.
Еще хочу предупредить, что обычно не использую эти колонки, дабы рекомендовать книги чаще, нежели раз в год по обещанию либо после дождичка в четверг, если же все-таки делаю это, то — подчеркиваю — отдавая дань уважения какому-либо приятелю и, стало быть, ослепнув от восхищения. Из этого следует, что ждать от меня можно чего угодно, только не объективности суждений. Но на этот раз я собираюсь поговорить о романе, который сочинен человеком, мне едва знакомым, и вышел наконец в Испании, что я считаю отраднейшей новостью и в высшей степени справедливым деянием. Называется он «Охота». Автора же, 66-летнего уругвайца, зовут Алехандро Патернайн.
Книга попала ко мне в 1996 году — и совершенно случайно. Я был в Монтевидео и искал тот отель, откуда британский шпион наблюдал, как «Граф Шпее» выходит в море, чтобы принять участие в сражении при Рио-де-ла-Плата, и тут, повторяю, случайно обнаружил «Охоту». Автор был мне незнаком, потому что Патернайн никогда не издавался в Испании, но роман захватил меня с самого же начала — первая треть XIX века, корсары, классические морские преследования, плавания и приключения… Всему этому нашлось место на этих страницах, к тому же исключительно хорошо написанных. Так что я расстарался, отыскал автора (к этому времени я уже знал, что он преподает литературу и что у него есть еще три романа), поговорил с ним по телефону и сказал: старина, это круто! Сейчас уже не сочиняют таких романов, и мне бы хотелось получить его автограф. Я купил пять или шесть экземпляров, раздарил их друзьям и на какое-то время забыл об этом.
Но один экземпляр попал в хорошие руки, и Амайя Элескано, моя издательница и приятельница, выпустила роман у нас. «Охота» вышла и разошлась по книжным магазинам с репродукцией картины маслом на переплете — прекрасная шхуна летит на всех парусах на фоне синего моря и синего неба в белых облачках пушечных выстрелов. А внутри — клянусь вам той пулей, что выпустил Мэттью Модайн в Джину Дэвис в «Острове Головорезов»[27], — внутри, говорю, превосходный, совершенно особенный роман, не имеющий подобий в современной испаноязычной литературе. Повествует о плаваниях и сражениях корсарской шхуны, принимавшей участие в кампании 1819–1821 гг., то есть в период португальского вторжения. На таких легких и дерзких кораблях моряки из США и других стран под трехцветным флагом отстаивали независимость Уругвая, заложив основы его военно-морских сил. И не случайно 15 ноября отмечается день рождения национального флота — именно в этот день в 1817 году Артигас, вождь ориенталистов, подписал корсарский патент, выданный Джону Мёрфи, капитану «Фортуны».
Как читатель сам увидит — более того, проживет, — театр военных действий этой длинной и тяжкой кампании не ограничивался только омывающими Уругвай водами. Он простирался через моря и океаны до самого Средиземноморья, где происходили поединки и целые сражения, причем удача склонялась то к одной, то к другой стороне. Роман посвящен одному из таких драматических эпизодов — долгой и неумолимой погоне и единоборству португальского брига «Эшпириту Санту» под командованием капитана Бриту с корсарской шхуной капитана Блэкбурна.
Я так и не познакомился лично с Алехандро Патернайном, который, приближаясь к семидесяти, стал живым классиком. Но в этих строках я благодарю его не только за то, что он предоставил мне возможность насладиться прекрасным морским романом. Нет, огромная его заслуга в том, что он переносит читателя на палубу этих кораблей, дает услышать свист ветра в снастях, ощутить во рту солоноватый вкус моря, вдохнуть пьянящий аромат приключения. «Охота», достойная стоять в одном ряду с лучшими произведениями о море, принадлежащими перу Патрика О’Брайана, С. С. Форестера и Александра Кента, — это суровая и незабываемая сага. Она возвращает нас в те времена, когда люди особой породы еще бороздили моря в поисках славы или богатства.
Продолжаем топить корабли
В витринке, между костью кита с острова Десепсьон и двумя бронзовыми гвоздями, некогда вбитыми в обшивку линейного корабля, бывшего при Трафальгаре, стоит модель «Галатеи». Я собрал этот красивый парусник лет тридцать назад — корпус выкрашен в зеленый и белый, снасти сделаны из навощенных нитей, паруса затемнены спитым чаем. Потом я сделал еще много других и куда более сложных, но ни одна из них, включая «Баунти», сопровождавшую из застекленного шкафчика все мое детство, не вызывает у меня такой нежности. Может быть, потому, что это был мой первый макет, и потому, что медленная и тщательная сборка корабля — примерно то же самое, что плавание на нем.
И вот сейчас приятель рассказал мне, что другая, настоящая «Галатея», которая сначала была английским чайным клипером, потом подняла итальянский флаг, а еще потом стала учебным парусником испанского военно-морского флота (до тех пор, пока ее не заменил «Хуан Себастьян Элькано») — так вот, некий фонд приобрел ее и отреставрировал. И на сто четвертом году жизни она вновь оказалась на плаву — теперь она превращена в музей, место проведения конференций и в развлекательный детский центр. Я сначала не поверил своим ушам. В самом деле — необыкновенное происшествие. Испанский корабль спасен от гибели в гнили и ржави, от позорной смерти, на которую мы здесь обрекаем все, что имеет отношение к памяти. Должно быть, министр надрался, сказал я себе, и позабыл продать парусник по цене металлолома. Но вскоре передо мной предстала обычная реальность — фонд оказался шотландским, а находился, соответственно, в Глазго. И на восстановление «Галатеи» собрали добровольные пожертвования тамошние граждане после того, как корабль, гнивший у заброшенного севильского причала, министерство обороны продало за одиннадцать миллионов песет. И вот еще что стоит учесть: «Галатея» — это всего лишь кусок Истории и реликвия, которые ни к какому месту, вернее, до одного места Хавьеру Солане (уж не знаю, кто он сейчас, но уж в какую-то высокую должность вцепился как клещ) — в бытность того генеральным секретарем НАТО ему не удалось привезти премьер- и просто министров даже в Косово и тому подобные места, где можно было бы запечатлеться на фото, засветиться в выпусках теленовостей и в репортажах CNN, а не на газетных страницах в разделе «Культура», которые никто не читает и на которых не желает появляться по этой самой причине даже министр этой самой культуры.
