Константин Бадигин - Покорители студеных морей. Ключи от заколдованного замка
— Жена командира, — ответил Ивашка.
— Тимофей Федорович! — крикнул дозорный промышленный, откинув полог палатки. — Колоши грабят, утаскивают наши товары.
— Прикажи своим людям, тойон, вести себя потише, — попросил Слепцов. — Чужое брать не годится… А вы, ребята, не начинайте ссоры, терпите, сколько возможно. Старайтесь оттеснить колошей от табора без ссоры.
Тойон обещал приказать своим людям. Индеец постарше вышел из палатки, чтобы передать его слова.
— Промысел грабят, еле отбили, — прибежал запыхавшийся промышленный. — Мешок бисера уволокли.
Вождь Ютрамаки бросился вон из палатки.
Снаружи послышались громкие вопли. Русские, потеряв терпение, погнали индейцев прочь от своего лагеря. Слепцов увидел, как индейцы стали бросать в мореходов камни… И тогда послышались выстрелы. Слепцов выбежал из палатки безоружный. Поджидающий у входа индеец ранил его ножом в грудь, но, к счастью, не смертельно. Тимофей Федорович вернулся в палатку и уже с ружьем в руках снова выскочил наружу. Индеец, ранивший его, стоял за палаткой и держал в одной руке копье, а в другой камень. Камень он бросил приказчику в голову, едва не свалив его с ног. Пришлось стрелять и приказчику. Началась общая свалка. Вскоре индейцы ударились в бегство, оставив на песке убитых. Несколько мореходов были ранены.
Ночь прошла тревожно. Половина промышленных спали, а другие несли караул вокруг лагеря.
Утро наступило пасмурное. С океана дул холодный, влажный ветер.
Проснувшись и позавтракав печеной лососиной с жидкой кашей, мореходы осмотрели ближайшие окрестности. Песчаный берег тянулся неширокой полосой на север и на юг. В море виднелись покрытые лесом островки и голые скалы. К берегу придвинулся дремучий лес. Он был совсем близко, так близко, что в полную воду море подступало к могучим деревьям.
Иван Степанович молча вымеривал длинными ногами песчаный берег.
— Очень опасное место, — сказал он, останавливаясь. — Колоши незаметно подберутся к нашему лагерю. Лес темный, непролазный. Сотня колошей запросто спрячется в кустарниках.
Промышленные сбились возле него в кучу.
Иван Степанович поднял суковатую палку, выброшенную морем и побелевшую от многолетних плаваний, и стал что–то чертить на песке.
— Это карта. Вот здесь находимся мы, — сказал он, — а севернее — гавань на острове Ситке, где построена крепость. Расстояние вроде небольшое, однако без корабля или хотя бы байдары нам его не осилить… Когда выходили в плавание, Александр Андреевич Баранов приказал мне встретиться с компанейским судном «Мария» в этой маленькой бухточке. — Иван Степанович ткнул в карту. — Тут всего шестьдесят морских миль, до прихода судна остается две недели. На пути только одна большая река, и мы сумеем добраться в бухту заблаговременно.
— А как наши на Ситке? — спросил Касьян Овчинников.
— Без байдары не предупредить. Через две недели на «Марии» пойдем к крепости. Авось успеем… Я предлагаю идти на север. Если останемся здесь, колоши легко нас всех уничтожат.
— В воле вашей. Мы из повиновения не выходим, — прогудел каргополец Евдоким Макаров.
— Согласны.
— Другого хода нет, — раздались голоса.
— А как ты, Тимофей Федорович? — спросил командир.
— Согласен, — отозвался Слепцов.
— Тогда за дело, время волочить нечего. Приказываю взять на каждого два ружья, пистолет, патронов полную сумку. На всех разделить три бочонка пороху. На неделю съестных припасов. Пушки на галиоте заклепать, у ружей и пистолетов, которые остаются, переломать замки и бросить в море. Оставшийся порох, копья, топоры и все железные вещи тоже в море.
Мореходы взялись за дело дружно, и к полудню все было сделано. С болью в сердце навсегда покинули свой корабль, на котором удачно плавали почти три года.
На корабельном ялике мореходы переехали небольшую порожистую речку и двинулись по берегу на север.
Вышли в поход двадцать два мужчины, из них восемнадцать русских и четыре туземца, среди них креол Ивашка. И три женщины: креолки с острова Кадьяка и русская жена командира — Елена Петровна. Позади бежала корабельная собака Дружок.
Вечером мореходов догнали два индейца. Один из них был вождь Ютрамаки, недавний знакомый.
Мореходы заподозрили недоброе.
— Что вам надо? — спросил кадьякец Ивашка.
— Мы хотим вам только добра, — сказал вождь, прикладывая руку к груди и кланяясь. — И поэтому решили показать хорошую прямую дорогу на север… Надо идти так, — показал он на высоченную сосну, — а дальше увидите озеро, идите вдоль берега.
Заботливость индейцев еще больше встревожила мореходов: они знали их вероломный характер.
Командир счел разумным показать силу русских людей, дабы предостеречь от злого умысла.
— Посмотри, тойон, как стреляют наши ружья.
Начертив на доске круг, Иван Степанович велел отнести его на семьдесят шагов и прислонить к стволу дерева.
Раздался выстрел, пуля попала в круг и пробила доску насквозь.
Индейцы измерили расстояние до цели, осмотрели пробоину в доске и, пожелав мореходам счастливого пути, исчезли.
Глава восемнадцатая. ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Вечером промышленные вышли к пещере, черневшей в каменном утесе. Решили здесь ночевать. Разожгли костер, приготовили пищу. Всю ночь свирепствовала буря с дождем. Утром ветер стал тише, однако дождь шел не переставая. Мореходы весь день просидели у костра. На завтрак, на обед и на ужин ели рыбную похлебку, приготовленную кадьякской поварихой.
У входа в пещеру и днем и ночью стояла вооруженная охрана из двух человек.
Настроение у промышленных неважное. Все понимали, что впереди предстоит опасный путь и что не всем суждено добраться живыми и здоровыми в крепость на Ситке. Несколько раз корабельный пес Дружок принимался свирепо ворчать, показывая крепкие зубы, но дозорные никого не примечали.
После ужина большой камень неожиданно упал с вершины утеса и разбился у входа в пещеру. Подумали, что он упал случайно. Но вслед за первым камнем упал еще один, потом еще один. Десятка два камней разбились возле пещеры.
Евдоким Макаров решил узнать, в чем дело.
— Иван Степанович, позволь взглянуть, почему камни падают.
— Взгляни, Макаров, однако осторожность держи.
Прихватив топор, Макаров выполз из пещеры и крадучись, под прикрытием нависающего над головой каменного карниза, стал обходить утес. Дружок, увязавшийся с ним, заливался громким лаем.
— Камни колоши нарочно скатывали, — сказал Макаров, вернувшись. — Видел троих воинов в доспехах. Дружок, видать, их спугнул. Побежали к реке.
