Александр Беляев - Остров Погибших Кораблей (повести)
«Если вы немедленно не дадите согласия, я прикажу бомбардировать Остров», — гласила вторая радиотелеграмма; и второй выстрел был на нее ответом.
Гатлинг хотел было уже отдать приказ обстрелять Остров, но Томсон предложил отложить военные действия до утра.
— Темно уже, — пожалуй, действительно лучше обождать до утра. Остров не убежит, — поддержал эту мысль и капитан Муррей.
Гатлинг согласился. Оставив на палубе для охраны корабля несколько матросов, Гатлинг спустился в кают-компанию. Капитан Муррей, Симпкинс, Томсон и Бокко последовали за ним.
Вивиана разливала чай. Все уселись; Бокко — на кончике стула: новые люди и непривычная обстановка смущали его. Обжигаясь, он пил горячий чай, краснел и кряхтел.
— А все-таки… нехорошо это выходит, — сказал он, вдруг нахмурившись.
— Что нехорошо? — спросила Вивиана.
— Да вот это самое: начнется пальба. Ну, что тут хорошего? Сколько народу покалечить можно!
— Но что же делать, Бокко? — недоумевал Гатлинг. — Вы сами видали, что Слейтон не принял наших мирных предложений.
— Что делать? О том я и думаю, что делать. А делать больше и нечего, как только идти мне на Остров, чтобы шепнуть на ухо нашим островитянам: не слушайте капитана Слейтона, не стреляйте. Скажите вашим матросам, чтобы спустили меня… Прощайте, спасибо за чай!
VIII. ОПЯТЬ НА ОСТРОВЕ
В эту ночь никто не спал на «Вызывающем». Гатлинг бродил по палубе, вслушиваясь в ночную тишину. Что будет с Бокко? Послушают ли его островитяне? Иногда Гатлингу казалось, что он слышит сдержанный шум голосов, скрип досок на полусгнивших палубах под чьими-то ногами. А может быть, это предутренний ветер шумит по сломанным реям и мачтам, треплет обрывки парусов, колышет корабли, и они скрипят и стонут, как стонут старики во сне, жалуясь на свои немощи? Если бы была хоть лунная ночь! Как томителен этот мрак!
За час до восхода солнца с Острова вновь послышался шум. Теперь уже не было сомнения: там что-то происходило. Голоса слышались ясно; несколько человек пробежали по Острову с фонарями и медленно вернулись к резиденции губернатора.
«Неужели бедный Бокко погибнет?» — с волнением думал Гатлинг.
Перед самым восходом солнца на палубу вышли уже все пассажиры «Вызывающего». И когда, наконец, солнце взошло, все удивленно воскликнули, — на большой мачте у резиденции губернатора виднелся большой белый флаг.
— Капитан Слейтон пошел на капитуляцию! — воскликнул Гатлинг.
— Смотрите, Бокко идет сюда, — заметила Вивиана.
Бокко семенил старыми ногами к «Вызывающему», раскланивался, махал рукой и еще издали крикнул в морской рупор:
— Можете сходить на Остров! Капитан разрешил!
Поспешно спустили шлюпку, в которую сели Гатлинги, Томсон со своими ассистентами — Таммом и Мюллером, Симпкинс и четыре матроса.
Бокко приветствовал прибывших низким поклоном.
— Капитан просит вас в свою резиденцию.
— Вы живы, Бокко, — мы так беспокоились за вас! — сказала Вивиана, пожимая его руку.
— Что там произошло у вас на Острове ночью? — спросил Гатлинг.
Бокко улыбнулся с таинственным видом и повторил:
— Губернатор просит вас к себе. Он вам объяснит все.
С волнением Вивиана вступила вновь на Остров Погибших Кораблей. Она шла по зыбким мосткам, перекинутым от корабля к кораблю, думая о том, что так же шли они и в первый приезд. Но тогда они были потерпевшие кораблекрушение, беззащитные пленники, которые шли навстречу неизвестному. Теперь они были под защитой «Вызывающего».
Гатлинг просил Вивиану вернуться на корабль.
— Кто знает, может быть, Слейтон зазывает нас в ловушку?
Но Бокко успокоил:
— Не беспокойтесь, вы все в полной безопасности.
Путники двинулись дальше. Гатлинг давал объяснения Томсону, вспоминал различные случаи из своего первого пребывания на Острове. Наконец путники подошли к резиденции. Здесь их уже ждали.
Негр сверкнул белыми зубами, раскрыв рот в широкой улыбке.
— Тоже один из бывших претендентов на руку Вивианы, — с улыбкой отрекомендовал его Гатлинг.
— Губернатор просит вас к себе, — сказал негр.
Приезжие спустились по знакомой лесенке вниз и вошли в кабинет губернатора.
Он стоял у стола и приветливо кивнул головой.
— Милости просим.
— Флорес! — с изумлением воскликнула Вивиана.
— К вашим услугам, — ответил он, пожимая руку гостям, — прошу извинения за свой вид.
Все лицо Флореса посинело, шея вспухла, а на виске виднелся большой шрам, из которого еще сочилась кровь.
— Вы ранены? — спросила Вивиана. — Может быть, вам сделать перевязку?
— Нет, благодарю вас, — ответил Флорес, прикладывая к виску платок. — Пустая царапина.
— Не томите, Флорес, скажите, где Слейтон? Он жив?.. — нетерпеливо спросил Симпкинс.
Флорес развел руками.
— Позавчера он неожиданно появился на Острове и был арестован мною. Ночью я пошел проверить караул. Около самого угольщика, куда был посажен Слейтон, на меня вдруг набросился какой-то человек. Это и был Слейтон, которому, очевидно, удалось выбраться из своей тюрьмы. Между нами завязалась борьба, насколько горячая, можете судить по моему костюму. Он едва не задушил меня моим шарфом. Потом… — Флорес запнулся, — потом Слейтон бросил меня в каюту, где он был заключен, и запер. Что было дальше, я узнал только тогда, когда Бокко освободил меня. Он сам расскажет вам о происшедшем.
— Мне удалось переговорить с островитянами и убедить их не повиноваться Слейтону, — сказал Бокко. — Перед утром Слейтон созвал всех и приказал нам готовиться к бою с вами, — Бокко показал на Гатлинга. — Но все, как один отказались. Слейтон кричал, топал ногами. «Убью», — говорит. А я тут и говорю: «Что с ним церемониться? Давайте свяжем его!» Мы к нему, — он от нас. Мы было следом побежали, да где там! Он бросился в воду и пропал. Пошли разыскивать Флореса. Догадался я в угольщик заглянуть, а он там лежит. Выпустили его, и — вот он!
Симпкинс слушал с напряженным вниманием.
— Слейтон жив. Слейтон на Острове. Симпкинс на Острове. Значит, Слейтон будет пойман, — выпалил он неожиданно.
IX. «БОГИ МСТЯТ»
На другой день Томсон, его ассистенты, Гатлинг и Симпкинс получили приглашение профессора Людерса побывать у него. Старый ученый жил на краю Острова, на испанской каравелле. Она имела квадратную корму, башенки на носу и корме, высокий борт, бушприт и четыре прямых мачты: фок, грот и две бизани. Три задних мачты были с латинскими парусами, на передней — две реи.
