Рафаэль Сабатини - Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)
Герцог расхохотался.
– На моей службе вы сделались опытным мерзавцем, Бейтс, – заметил он.
Бейтс отвесил насмешливый поклон.
– Счастлив заслужить одобрение вашей светлости, – сухо ответил он.
К нагловатым манерам Бейтса герцог относился терпимо, очевидно понимая, что не может иначе вести себя с человеком, столь осведомленным о его делах.
– Хорошо. Дом подходит, хотя я предпочел бы менее населенный район.
– Если все пойдет как сейчас, у вашей светлости не будет причин жаловаться по этому поводу. Скоро Лондон станет самым безлюдным местом в Англии. Больше половины домов на Найт-Райдер-стрит уже опустели. Надеюсь, ваша светлость не намеревается надолго поселиться там?
– Едва ли. – Герцог задумчиво нахмурился. – Надеюсь, на улице нет инфекции?
– Пока нет. Но там ее боятся так же, как и везде. Этот торговец с Фенчерч-стрит не скрывал, что считает меня безумным, так как я ищу дом в Лондоне в подобное время.
– Подумаешь! – Его светлость с презрением отмахнулся. – Горожане просто спятили от страха! Но это к лучшему, так как отвлечет их внимание от соседей. Я хочу, чтобы за мной там никто не шпионил. Завтра, Бейтс, вы повидаете торговца и снимете дом от собственного имени. Понятно? Мое имя не должно упоминаться. Чтобы избежать вопросов, заплатите ему сразу за полгода.
Бейтс поклонился:
– Будет исполнено, ваша светлость.
Бакингем откинулся в кресле, прищурившись и с усмешкой глядя на слугу:
– Вы, конечно, догадываетесь о целях, для которых я снимаю этот дом?
– Я бы никогда не позволил себе строить догадки относительно намерений вашей светлости.
– Иными словами, мои намерения ставят вас в тупик. Это признание в глупости. Помните маленькую комедию, которую мы разыграли месяц назад для мисс Фаркуарсон?
– Разумеется. Мои кости все еще болят от колотушек. Французские лакеи вашей светлости играли свои роли весьма реалистично.
– Леди так не показалось. По крайней мере, это ее не убедило. Так что нам придется действовать лучше.
– Да, ваша светлость. – В тоне негодяя не ощущалось ни малейшего сомнения.
– Мы внесем в комедию серьезную ноту и похитим леди. Для этой цели мне и понадобился дом.
– Похитите ее? – переспросил Бейтс, чье лицо внезапно стало серьезным.
– Этого я требую от вас, мой славный Бейтс.
– От меня? – Лицо Бейтса вытянулось, а рот, напоминающий волчий, широко раскрылся. – От меня, ваша светлость? – Он ясно давал понять, что перспектива пугает его.
– Ну конечно! Почему это вас так удивляет?
– Но, ваша светлость, это… это очень серьезно. За такое могут повесить!
– Черт бы побрал вашу тупость! Повесить, когда за вами стою я?
– В этом-то все и дело. Вашу светлость никогда не осмелятся повесить. Зато, если возникнут неприятности, повесят его орудие, так как понадобится козел отпущения, чтобы удовлетворить чернь, требующую правосудия.
– Вы совсем спятили?
– Напротив, я абсолютно в здравом уме. И если я могу позволить себе дерзость дать совет вашей светлости…
– Это и впрямь было бы дерзостью с вашей стороны, наглый мошенник! – Герцог возвысил голос и нахмурился. – По-моему, вы забываетесь.
– Прошу прощения вашей светлости. – Бейтс продолжал, несмотря на выговор: – Ваша светлость, очевидно, не осведомлены о панике в городе из-за чумы. Нонконформистские[157] ханжи-проповедники повсюду кричат, что это наказание за грехи двора. И если ваша светлость осуществит задуманное…
– Черт побери! – загремел Бакингем. – Вы, кажется, все-таки берете на себя смелость советовать мне!
Бейтс умолк, но в его взгляде, устремленном на хозяина, светилось упрямство. Бакингем продолжал более спокойно:
– Слушайте, Бейтс. Если чума мешает нам с одной стороны, то помогает с другой. Похищение мисс Фаркуарсон, когда она играет в театре, вызвало бы немедленную охоту на похитителей, которая могла бы привести к неприятным последствиям. Но лорд-мэр распорядился закрыть все театры в субботу вечером, и, следовательно, в субботу, после спектакля, и должно произойти похищение, так как мисс Фаркуарсон никто не хватится и ее исчезновение не поднимет шума, особенно когда все поглощены страхом перед чумой и только о ней и говорят.
– А после, ваша светлость?
– После?
– Когда леди станет жаловаться?
Бакингем улыбнулся улыбкой опытного волокиты:
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы леди обращалась с подобными жалобами после? Кроме того, кто поверит, что она попала в мой дом против воли? Помните: мисс Фаркуарсон – актриса, а не принцесса. А я обладаю кое-какой властью в этой стране.
Но Бейтс серьезно покачал головой:
– Сомневаюсь, чтобы власти вашей светлости хватило на спасение моей шеи в случае неприятностей, которые, несомненно, возникнут. Кругом слишком много недовольных, только и ждущих повода, чтобы поднять шум.
– Но кто станет обвинять вас? – раздраженно осведомился герцог.
– Сама леди, если я похищу ее для вас. Кроме того, разве ваша светлость не сказали, что дом должен быть снят на мое имя? Я преданный слуга вашей светлости и, видит бог, в своей службе вам не проявляю особой щепетильности. Но на такое я не осмелюсь, ваша светлость!
Лицо Бакингема отразило удивление и презрение. Найдя в Бейтсе препятствие своим планам, он одновременно испытывал желание сердиться и смеяться. Задумчиво побарабанив пальцами по столу, герцог решил пойти с козырей:
– Вы давно у меня на службе, Бейтс?
– В этом месяце исполнилось пять лет, ваша светлость.
– И вы устали от нее, не так ли?
– Ваша светлость знает, что нет. Я всегда преданно служил вам…
– Но вы считаете, что теперь наступило время выбирать, как именно вы будете мне служить. Думаю, Бейтс, вы работаете у меня уже слишком долго.
– Ваша светлость!
– Возможно, я ошибаюсь. Но чтобы убедиться, мне нужны доказательства. К счастью для вас, снабдить меня ими в ваших силах. Советую это сделать.
Герцог холодно посмотрел на Бейтса, и тот ответил ему испуганным взглядом. Тощие костлявые руки негодяя нервно поглаживали шею. Жест этот, несомненно, отражал мысли о том, что упомянутую шею вскоре может захлестнуть петля.
– Ваша светлость! – взмолился он. – Нет службы, которую я не выполнил бы, чтобы доказать мою преданность! Поручите мне все, что угодно, но… но только не это.
– Я тронут вашими словами, Бейтс, – надменно произнес герцог. – Но, к несчастью, это единственная служба, которая требуется мне от вас в данный момент.
Бейтс пришел в отчаяние.
– Не могу, ваша светлость! – воскликнул он. – Вы знаете, что за это могут вздернуть!
– Меня – да, если строго придерживаться закона, – равнодушно ответил Бакингем.
