Клайв Касслер - Синее золото
Али пришел в компании итальянской модели и французской мадемуазель. Но даже так он выглядел не особенно счастливым. Остин, натянув улыбку, предложил в скором времени повторить гонку. Завала, поддерживая репутацию дамского угодника, выцепил из толпы поклонниц милашку с каштановыми волосами. За ужином он обещал своей визави в деталях рассказать, как они с Остином чуть не погибли.
Выждав подобающее время, Курт ушел с праздника — позвонить владельцу «Красной капли». Отец звонку не удивился — о финале гонок он узнал из новостей: сын жив-здоров, а катер покоится на дне морском.
— Не переживай, сын, — сказал Остин-старший, преуспевающий владелец морского спасательного общества в Сиэтле. — Построим другой катер, лучше прежнего. Может, даже с перископом.
Злобно хихикнув, отец в подробностях напомнил, как однажды ночью подростком Остин-младший погнул крыло отцовского «Мустанга» с откидным верхом.
Гран-при по большей части проводятся у берегов Европы, однако отец Остина хотел сделать американский катер, способный победить на американской же воде. Заказал дизайн и сборку нового быстроходного судна, назвав его «Красная капля» (на память, чтобы не забыть, во сколько ему обошлась прихоть), и собрал первоклассную команду техподдержки.
— Пришло время показать, из какого мы теста, — заявил он с обычной прямотой. — Порвем соперников. Пусть знают: наша техника чего-то да стоит. У нас американское ноу-хау и американский пилот. Ты.
Остин-старший собрал целый конгломерат спонсоров и, используя их влияние, перенес главные гонки в Штаты. Промоутеры спешили воспользоваться огромным потенциалом, и вскоре план Южнокалифорнийского Гран-при стал реальностью.
Директор НУМА, адмирал Джеймс Сандекер только разворчался, когда Остин захотел поработать сверхурочно — чтобы освободить время на участие в квалификационных заездах. Сандекер боялся потерять Курта, дескать, гонки — забава опасная. На это Остин вежливо заметил: гонки на катерах — прогулка на каноэ по сравнению с особыми заданиями, на которые адмирал высылает Остина. Для пущей убедительности он разыграл козырь, надавил на яростный патриотизм начальства. Сандекер, благословив его, напутствовал словами типа: пора Соединенным Штатам показать остальному миру, что они могут на равных состязаться с лучшими его представителями.
Поговорив с отцом, Остин вернулся на вечеринку. От притворного веселья он устал быстро и только обрадовался приглашению на борт «Непентес». Глория Экхарт хотела поблагодарить Остина лично. Ее природные теплота и красота очаровывали. После рукопожатия актриса долго не выпускала ладонь своего спасителя. Во время разговора они смотрели друг другу в глаза, и Остин видел, что интересен Экхарт. Мысль пофлиртовать с идолом большого и малого экранов позабавила. Но мечтам не суждено было сбыться. Вскоре, рассыпавшись в извинениях, Экхарт ушла к детям.
Решив, что сегодня просто не его день, Курт вернулся в отель и перезвонил коллегам из НУМА и друзьям. Заказав ужин в номер, уселся перед телевизором. Поедая филе-ми- ньон, смотрел, как разные новостные телеканалы повторяют одни и те же кадры: финал гонки в замедленном режиме. Куда больше Остина волновала судьба мертвых китов. Один репортер сообщил: три туши доставят для аутопсии на военно-мор- скую станцию. Курт изнывал от любопытства и скуки. Передали, что причина смерти морских животных неясна. Какой там отцовский катер! Здесь проблема куда поважнее. Чувство незавершенности так и подзуживало к действию.
Судмедэксперты, похоже, сворачивали лавочку. Остин попросил матроса передать свою визитку главному.
Матрос привел мужчину лет сорока, с песочного цвета шевелюрой. На ходу эксперт стягивал с себя залитый кровью дождевик и перчатки. От маски избавляться он не спешил.
— Мистер Остин, — сказал он, возвращая карточку. — Я Джейсон Уизерел из Агентства по защите окружающей среды. Рад, что НУМА заинтересовалось этим делом. Нам бы пригодились ваши ресурсы.
— Всегда рады помочь вам. Я, правда, неофициально. Участвовал в гонке, как раз когда появились мертвые киты.
— Я смотрел новости. — Уизерел хохотнул. — Ну и маневр вы провернули! Жаль ваш катер.
— Спасибо. Вы сделали заключение по китам?
— Еще бы, они умерли от ХЗ.
— Простите?
Уизерел широко ухмыльнулся.
— Хрен знает. ХЗ.
Остин терпеливо улыбнулся. Патологоанатомы порой откалывают гнусные шутки. Просто чтобы не свихнуться на работе.
— Догадки есть?
— Ну, пока что могу сказать следующее: следов травм или токсинов нет. Еще мы проверили ткани на вирусы. Результаты тоже отрицательные. Один из китов запутался в моново- локонной рыболовной сети; правда, она ему жить не мешала.
— То есть пока вы не знаете, как умерли киты?
— О, как же, знаем. Они задохнулись. От сильного повреждения легких началась пневмония. Само повреждение — результат сильного перегрева.
— Перегрева? Что-то я не понимаю.
— Сейчас объясню. Нутро животных частично сварилось, кожа покрыта волдырями.
— И что послужило причиной?
— ХЗ. — Уизерел пожал плечами.
Остин задумался.
— Если причина пока неизвестна, то, может быть, известно время?
— Тоже трудный вопрос. Вредоносное воздействие убило их не сразу. Животные, захворав, какое-то время еще плыли вдоль побережья несколько дней. Молодняк, пострадавший больше, отставал. Взрослые особи задерживались, ждали детенышей. Следует учитывать, что тела не сразу всплыли. Какое- то время они подгнивали на глубине, разбухая от газов.
— Значит, можно отследить, где умерли киты? Надо учесть время, проведенное в пути, и время, потраченное на кормежку. Силу течений... — Остин покачал головой. — Жаль, киты не расскажут, где они были.
Уизерел хихикнул.
— Ну почему не расскажут? Идемте, кое-что покажу.
Эксперт повел Остина мимо поддонов в лужах стекающей в сливные отверстия кровавой воды. Вблизи мертвых китов вонь шибала с силой кузнечного молота, однако Уизерел ее, похоже, не чувствовал.
— Самец, — прокомментировал он, останавливаясь подле первой туши. — Прекрасно видно, почему этих китов называют серыми: их естественный цвет кожи темный. Правда, у этого шкура бугристая: китовые вши поработали. Кстати, когда он поступил к нам, то в длину составлял сорок один фут. Это мы его потом подрезали. — Они проследовали ко второму поддону. На нем лежала уменьшенная копия первого кита. — Китенок, мальчик. Возраст всего несколько месяцев. Были и другие детеныши, поэтому мы не знаем, рожден ли он самкой, представленной здесь. — Они остановились у последнего поддона. — Самка, крупнее самца. Как и у соплеменников, у нее нет внешних летальных повреждений. А вот что вас заинтересует.
