Эдуард Овечкин - Акулы из стали
Он спустился в центральный, осмотрел все боевые посты, послушал, что для чего нужно и говорит :
– Ну давайте теперь по лодке пройдёмся
– Пожалуйста, – говорит старпом, – вот сюда проследуйте.
– В дырку эту? – удивляется министр обороны
– Да, – подбадривает его старпом, – в переборочный люк
– О, люк! – обрадовался министр обороны знакомому слову, – как в танке почти! А как вы через них ходите?
– А вот так, – говорит старпом и в следующую долю секунды уже машет министру ручкой из соседнего отсека.
Он в них почти не наклоняясь прошмыгивал. Вообще подводники через переборочные люки пролазят как бы боком и жопой вперёд: так ловчее и быстрее выходит. Но все остальные люди, включая министров обороны, пытаются в них пролезть вперёд головой, что тактически неверно и некрасиво выглядит сзади. А у меня пост боевой как раз был сбоку от люка из центрального в девятнадцатый отсек. Вы даже не представляете себе, сколько я высокопоставленных жоп за свою службу видел. Включая жопу министра обороны Российской Федерации.
(Вот мой боевой пост, но это не я сижу, а мичманёнок наш трюмный)
Походили они по лодке, министр даже в реакторный отсек зайти не побоялся, между прочим. Вернулись обратно и он говорит:
– Ну дайте мне где-нибудь вам запись сделаю какую-нибудь!
И старпом ему ловко так ЖБП подсовывает. ЖБП – это журнал боевой подготовки корабля, один из основных документов на ПЛ – туда записываются все результаты проверок и отработки всех боевых задач. Секретен до невыносимости.
Министр берёт ручку и пишет (передаю не натуральную запись, а так, как нам её старпом перед строем зачитывал):
" Осмотрел лучший в мире крейсер – ТК-20. Крейсер охуенен своей мощью и красотой! На крейсере полный флотский порядок и чистота даже в труднодоступных местах! Экипаж просто лапочки неземные и феи сплошняком! Все умные, везде побритые и с блеском в глазах! Считаю экипаж и крейсер гордостью военно-морского флота и спать теперь буду спокойно, зная, что морские границы Родины находятся в мозолистых руках её достойных сынов! Люблю их теперь горячо и жалею, что не хватило мне ума пойти в подводники!" Ну и подпись "Целую, министр обороны Грачёв".
Уехали.
А на следующий день приехал к нам штаб дивизии проверять нас на готовность к выходу в море (какую-то очередную задачу по плану должны были сдавать). Флагманский механик нам сразу сказал:
– Ребята, расслабьтесь, но в море мы вас не выпустим, приезжает на флотилию комиссия из Москвы и под проверку хотят вас подставить. Нам даны жесточайшие указания вас в море не пускать.
Расслабились. Не привыкать же. После проверки собираются они все в центральном посту (в кресле хмурый командир, рядом хмурый комдив) и флагманские специалисты начинают доклады свои по очереди:
– БЧ-1 к выходу в море не готовы. Карандаши не наточены, штурман – хам.
– БЧ-2 к выходу в море не готовы. Всё хуёво.
– БЧ-3 полное говно. Какое море?
– БЧ-4 не знает азбуки Морзе. Всех расстрелять и набрать новых!
…ну и так далее.
– Ну что же Вы к выходу в море-то не подготовились! – орёт комдив, – Что ж вы за люди-то такие безответственные!!! Старпом!!! Ж! Б! П! Мне!
Старпом подаёт ЖБП, услужливо открыв его на вчерашней записи министра.
Комдив читает запись. Коричневеет лицом и издаёт горлом булькающие звуки. Он, конечно, отчаянный парень, но перечить министру обороны в секретных документах, которые хранятся вечно, это полный моветон на флоте. Вечность не простит.
– Ну Швец, ссссссууууукааааа! – шипит комдив на старпома.
– Хуй! – кричит он ему уже откуда-то сверху, убегая с корабля, – Хуй ты у меня когда командиром станешь жопа хитрожопая!!!!
Сидим в центральном молча, ждём пока воздух остынет от накала страстей.
– Ну что, Серёга, – командир хлопает старпома по плечу, – навеки ты-мой, а я твоя!!!
Все ржём и вытираем слёзы рукавами.
– Тащ командир, – отсмеявшись говорит старпом, – комдив фуражку свою на столе забыл, может послать кого, чтоб в штаб отнесли?
– Да вот хуй ему! Не царь – сам приедет заберёт! Давай, Серёга, насрём ему в неё дружно, чтоб любовь наша флотская по ушам у него текла коричневыми потоками!
– У меня есть более конструктивное предложение, подкупающее своей новизной, – возражает старпом, – по пять капель!
– Умеешь ты змей, сооблазнять!
Оба в обнимку уходят. А нам-то что делать? Тревога же до сих пор объявлена. Командир звонит через пять минут:
– Отбой тревоги, всех по домам – любить жён на прощание. Завтра ввод ГЭУ и выход в море по плану.
А в море мы ходить любили тогда. В море спокойнее было.
А это вам Акула по сравнению с другой лодкой тоже, кстати, не маленькой.
Хилтон
Нас так называли мелкописечные подводники от зависти. Ну да – была у нас сауна, солярий, зона отдыха и спортзал, а у некоторых даже курилки на борту не было. Курили в выхлопные патрубки дизель-генераторов на перископной глубине.
Но если вы думаете, что мы только в сауне и сидели в автономках и выходах в море, то вы глубоко заблуждаетесь от незнания и розовых очков на носу. Режим службы в море такой, что самой большой роскошью считалось поспать. За три месяца первой автономки в сауне я был раза два, наверное. И то один раз потому, что было прикольно в забортную воду с температурой минус 2 градуса на Северном Полюсе попрыгать. А ещё пресная вода – один из ресурсов, который подлежал строгому учёту и экономии.
Когда в базе стояли, то да – хоть каждый день ходи здоровье поправляй. А в море в сауну у нас ходила только категория людей, называемых нами «пассажирами» – всякие высокие начальники и флагманские специалисты, желающие приобщиться к загребанию жара чужими руками и совершить подвиг ничего не делая.
Вот так было и в первой автономке – пошёл с нами один контр-адмирал абсолютно быдлятской натуры. Разговаривал как извозчик (причём постоянно, даже когда просто разговаривал), был отменным хамом и абсолютно наплевательски относился к людям. С нами тогда ходила съёмочная группа ОРТ и фильм сорокаминутный про нас выпустила – про него ни слова не сказали, и это – посторонние люди, которые просто наблюдали за всем со стороны, представляете, каков был гусь? Я даже интересовался у командира, а есть ли у него высшее образование.
И вот, наверное, через месяц наших мытарств подо льдами Арктики, приказывает он истопить себе сауну и набрать в бассейн пресной воды с температурой 36.6 градусов по Цельсию. Дали отбой тревоги, первая смена на вахте, я иду к себе в каюту, по дороге захожу в сауну. На бортике бассейна стоит командир второй трюмной группы Андрей и опухшими, красными глазёнками наблюдает за набирающейся туда пресной водой.
