Виктор Устьянцев - Только один рейс
— Дмитрий! — крикнул Карцов вниз. — Ну-ка пойди дай семафор, чтобы принимали с южной оконечности.
Вслед за Митькой из кубрика вылезла и докторша. Видно, ее совсем укачало — бледная как полотно, глаза ввалились. Надо было ее давно позвать, в кубрике хотя и холодновато, но душно.
— Как самочувствие? — все-таки спросил Карцов.
— Неважное, — откровенно призналась докторша. — Тошнит.
— Это уж как водится. А вы, ежели что, так не стесняйтесь, вот ведерко. У нас это дело обычное, бывает, что и опытные моряки всю жизнь травят. Ничего зазорного нет, человек в этом не виноват.
— Да, вестибулярный аппарат, — согласилась докторша, но ведерко отодвинула. — Потерплю, теперь уже недалеко. Это и есть Лысый?
— Он самый. А вы голову высуньте, ветерком обдует, оно и полегчает. Только смотрите, чтобы лошадей не унесло.
Докторша сдернула платок, густые каштановые волосы ее рассыпались, ветер подхватил их, начал трепать. Сначала докторша пыталась придерживать их рукой, но никак не могла с ними справиться, и они хлестали ее по лицу, били по мокрой переборке рубки и вскоре, тоже измокнув, потемнели.
Искоса поглядывая на докторшу, Карцов видел ее тонкий, почти классический профиль, эти мокрые волосы, темно-синие, чуть подкрашенные, вздрагивающие ресницы и думал о том, какие ветры занесли сюда такое хрупкое существо. Ей бы где-нибудь на южном берегу Крыма на солнышке греться. А тут край суровый, люди крепкого корня нужны, хотя местные острословы и называют этот край тоже «ЮБК» — это значит «южный берег Кильдина».
— Вы сюда по назначению или по доброй воле приехали?
— Сама.
— Что это вас сюда потянуло?
— Не знаю. Скорее всего — любопытство. На Дальнем Востоке была, в Средней Азии — тоже, захотелось и тут побывать.
— Ну и как? — спросил Карцов.
— Здесь интереснее.
— Чем?
— Люди здесь интереснее. Щедрее.
— Это так, — согласился Карцов. — И то сказать, по полтора оклада получают, а у кого «полярка» заморожена — все два набегает. Вот и не скупятся.
— Я не о том. Душой они щедрее. Вот вы идете в такую погоду и не жалуетесь.
— Нам что, наше дело такое — служба. Вы-то идете же?
— Я — врач.
— А мы — люди.
— Вот это я и имела в виду.
«Кто что ищет. Сашок себя ищет, а эта — людей. А что их искать, они везде всякие есть. И тут разные попадаются. Обычно молодые девушки едут на Север, чтобы поскорей замуж выскочить — здесь на них большой спрос. А получается почему-то как раз наоборот, чаще незамужними и уезжают отсюда. Да еще с прибавлением… Жалко, если и эту какой-нибудь проходимец, вроде Митьки, обманет…»
А Митька опять — легок на помине! — протискивается в рубку.
— Ну что? — спрашивает Карцов сердито, как будто Митька и в самом деле уже обманул докторшу.
— Не отвечают. Наверное, встречают с той стороны, у причала. Что будем делать?
— Попробуем сами подойти к острову, хотя глубина тут небольшая. Бери-ка отпорный крюк и замеряй. Только смотри, чтобы самого за борт не смыло.
— Ах ты… — Митька едва не выругался, но вовремя сдержался. — И угораздило же ее рожать в такую погоду!
Он долго возился на баке, потом догадался ухватиться за кнехт. Пока что отпорный крюк не доставал до дна, и Митьке пришлось лечь.
— Два с половиной… Два сорок… Два с четвертью… Два!
Карцов перевел ручку машинного телеграфа на «Стоп», катер медленно, по инерции, некоторое время еще двигался к берегу.
— Метр восемьдесят… Метр семьдесят, — докладывал Митька. — Полтора!
Дальше идти нельзя, грунт тут каменистый. Потеряв ход, катер развернулся лагом к волне, и его валяло с борта на борт, как ваньку-встаньку. Карцов залез на рубку и, широко расставив ноги и с трудом удерживая равновесие, махал флажками. Но с острова никто не отвечал, должно быть, их и в самом деле ждали с другой стороны.
А Митька тем временем докладывал:
— Метр сорок пять… Метр сорок…
Карцов спрыгнул с рубки, свернул флажки и положил их в ячейку.
— Не отвечают? — спросила докторша.
— Нет.
Она туго повязала платок, подхватила чемоданчик и решительно шагнула из рубки.
— Ну, я пойду.
— Куда?
— Туда, на остров. До берега тут всего метров тридцать и не глубоко. Дойду.
Сразу видно, что она здесь совсем недавно. Эти тридцать метров могут стоить ей жизни. И не потому, что волна. Главное тут — вода. Больше трех минут она в такой воде никак не выдюжит.
— Запрещаю! — резко сказал Карцов.
Докторша удивленно посмотрела на него, но не испугалась, а лишь усмехнулась и сказала:
— Мне кажется, в данном случае не я вам подчиняюсь, а вы мне. — Она шагнула к борту.
Карцов схватил ее за рукав:
— Вы это бросьте! Погибнуть хотите?
— Но ведь там двое: мать и ребенок. Они ждут моей помощи. Вы это понимаете? — Теперь и докторша начала сердиться.
— Понимаю, — как можно мягче сказал Карцов. Вот так всегда бывало: если на него начинали сердиться, он, наоборот, сразу успокаивался. — Но если вы погибнете, они этой помощи не дождутся.
— Где же выход? — тоже взяв себя в руки, спросила она спокойно.
— Обойдем остров, покажем им, чтобы встречали здесь, и опять вернемся сюда.
— Сколько это займет времени?
— Час, а то и все полтора, — подсказал высунувшийся из моторного отсека Сашка.
— Да, часа полтора, — подтвердил Карцов.
— Много!
Тут Сашка вылез из люка и подскочил к Карцову:
— Дядь Вань, я могу, я закаленный. Разрешите?
— Ты что, роды принимать умеешь?
— Не, я ее. — Он кивнул на докторшу. — Она легкая, я ее в один миг до берега дотащу.
Это идея! Но у Сашки росту всего метр шестьдесят восемь, воды ему будет по самое горло, тут бы только самому дойти, без ноши. В Митьке — метр восемьдесят три, но он что-то помалкивает, даже отвернулся, делает вид, что ни о чем не догадывается.
— Ладно, пойду я, — сказал Карцов, — Дмитрий, останешься за старшего. Смотри, не посади катер на камни, вон там, видишь, валуны высовываются. Как только мы дойдем до берега, так сразу отходите и возвращайтесь в базу. За мной придете, когда утихнет.
— Дядь Вань!
— Приказание поняли? Повторите!
— Есть не посадить катер и возвращаться в базу! — четко, даже как-то обрадованно повторил Митька.
Карцов вынул документы, папиросы, спички, потом вспомнил о накладной, которую ему все-таки удалось выколотить, аккуратно свернул ее и положил в военный билет. Все это завернул в платок и отдал Сашке:
— Положи в рундук. Если я тут засижусь надолго, получишь по накладной все, что там указано. Только проследи, чтобы на складе не обсчитали.
