Джеймс Купер - «Морская волшебница», или Бороздящий Океаны
— Что ж, — продолжал он, — во всяком случае, если он не способен ни на что лучшее, то хоть служит чем-то вроде водяного флюгера, показывая, когда прилив, когда отлив, а ведь это огромная помощь, шкипер, для таких сообразительных мореходов, как вы, которые живо следят за тем, что творится на белом свете.
— Если слухи подтвердятся, — произнес ничуть не задетый последним замечанием хозяин периагвы, — то скоро для капитана Ладлоу и его «Кокетки» наступят горячие денечки.
— Э, да что там! У него кончится провиант, и он будет вынужден заново пополнять запасы. Было бы жаль, если б столь деятельному джентльмену пришлось поститься! И что же он будет делать, когда его кладовые наполнятся вновь и он хорошо пообедает?
— Лодочники Южного залива говорят, что прошлой ночью видели кое-что по ту сторону Лонг-Айленда.
— Ручаюсь за это! Я прибыл с вечерним приливом и тоже видел там кое-что собственными глазами!
— Да ну! Что же именно?
— Атлантический океан. Если не верите, спросите этого хорошо загруженного старого учителя. Он подтвердит, что я говорю правду, и даже назовет широту и долготу.
— Я олдермен ван Беверут, — сквозь зубы процедил объект новой атаки, явно склонный игнорировать человека, столь разнузданно словоохотливого.
— Тысячу извинений! — воскликнул незнакомый моряк, отвешивая глубокий поклон. — Флегматичность вашей чести ввела меня в заблуждение. Неразумно, конечно, требовать, чтобы олдермены знали, на каких широтах расположен Атлантический океан! И все же, джентльмены, клянусь честью человека, который за свою жизнь видел немало соленой воды, что океан, о котором я упоминал, действительно расположен там. Если на нем или в нем есть что-нибудь особенное, достойный капитан периагвы поведает нам об этом!
— Лодочники говорят, что неподалеку от берега недавно видели Бороздящего Океаны, — ответил паромщик тоном человека, уверенного в том, что сообщает интересующую всех новость.
— Удивительный народ эти ваши каботажныеnote 34 морские волки, — спокойно заметил незнакомец. — Они знают, какой ночью цвет у моря, и вечно рыщут в поисках приключений. Просто удивительно, почему они не издают альманаховnote 35. В последнем, который я читал, неправильно описывалась гроза, и все из-за недостатка точных знаний. Скажи-ка, приятель, что это за Бороздящий Океаны, о котором говорят, будто он стремителен, словно портняжка, который увидел прореху в одежде соседа и мчится домой за иголкой?
— А шут его знает! Известно только, что есть такой пират, сегодня — здесь, завтра — там. Некоторые утверждают, что корабль его сделан из дымки и скользит по поверхности моря, словно морская птица. Другие считают, что это корабль-призрак, ограбленный и сожженный Киддом в Индийском океане и с тех пор рыскающий по морям в поисках своего золота и погибших. Однажды я сам видел его, но расстояние было так велико, а его маневры так противоестественны, что я не успел разглядеть ни корпуса, ни оснастки.
— Да, такое не часто приходится записывать в вахтенный журнал! Где, в каких водах ты его встретил?
— Неподалеку от пролива. Мы рыбачили во время тумана и, когда туман слегка рассеялся, увидели корабль, который мчался вдоль берега, словно норовистый скакун. Пока мы выбирали якорь, корабль прошел целую лигуnote 36, повернув в открытое море!
— Неопровержимое доказательство либо его существования, либо твоей фантазии! А как он выглядел, этот скакун?
— Ничего определенного сказать не могу. Одним казалось, что это корабль с полным корабельным вооружением, другие приняли его за скуддер с бермудским вооружением, а мне он показался периагвой, только раз в двадцать больше. Известно лишь, что той ночью в море вышел корабль из Вест-Индии, и, хотя прошло уже три года, о нем нет никаких известий в Нью-Йорке. С тех самых пор я никогда не выхожу в туман ловить рыбу на отмелях.
— И правильно делаешь, — заметил незнакомец. — Мне самому приходилось видеть много чудес в океанских просторах. Но тот, чья работа, как у тебя, приятель, состоит в том, чтобы управляться с парусами, должен держаться подальше от всякой чертовщины. Я мог бы рассказать одну историю, случившуюся в спокойных широтах, под знойным солнцем, поучительную для тех, кто любит совать свой нос куда не следует. Но ни ее содержание, ни действующие лица не интересны для жителей суши.
— У нас есть время послушать вашу историю, — отозвался патрон, чье внимание привлекли слова незнакомца и который по темным глазам Алиды видел, что ожидаемый рассказ заинтересовал девушку.
Но незнакомец внезапно стал серьезен. Он покачал головой с видом человека, имеющего веские причины для молчания. Оставив румпель, он довольно бесцеремонно заставил потесниться изумленного простолюдина, занимавшего место в центре периагвы, лег, вытянувшись во всю длину своего атлетически сложенного тела и, скрестив руки на груди, закрыл глаза. Не прошло и пяти минут, как все вокруг явственно услышали, что этот удивительный сын океана уже спит крепким сном.
Глава IV
Потерпи — за все вознагражден
Ты скоро будешь.
Ш е к с п и р. БуряОблик, дерзкие манеры и речь неизвестного моряка произвели на пассажиров заметное впечатление. По игривым огонькам, поблескивавшим в глазах красавицы Барбери, можно было заключить, что ее забавляли насмешливые замечания моряка, хотя развязность его вынуждала девушку к молчанию, что, как она полагала, лучше подходило ее полу и положению. Тем временем патрон изучал настроение госпожи своего сердца, и, хотя непринужденность, с какой держался незнакомец, коробила его, он считал более разумным сносить его вольности, естественные для человека, недавно распростившегося с монотонностью моряцкой жизни. Уравновешенность, которой обычно отличался олдермен, была несколько поколеблена, но ему удалось скрыть свое неудовольствие от окружающих. Когда главное действующее лицо этой сцены наконец умолкло, восстановилось обычное спокойствие, и казалось, что о присутствии незнакомца было забыто.
Начинающийся отлив и свежеющий ветер быстро несли периагву по заливу мимо небольших островков, и вскоре пассажирам стал отчетливо виден крейсер под названием «Кокетка». Вооруженное двадцатью пушками судно стояло на якоре напротив деревушки, раскинувшейся на берегу острова Статен — конечного пункта следования периагвы. Здесь обычно отстаивались на якорях суда, отправлявшиеся в дальнее плавание и ожидавшие благоприятного ветра; и как раз здесь, так же как и в наше время, они проходили досмотры и подвергались различным формальностям, введенным ради безопасности населения города. Однако «Кокетка» находилась на рейде одна, так как приход торгового судна из далекого порта был в начале XVIII столетия не частым событием.
