Рахим Эсенов - Тени «Желтого доминиона»
Одно время шефы приставили Кейли к английскому финансисту Уильяму Ноксу Д'Арси, тогда еще безызвестному, но уже с непомерными аппетитами. Пройдет время, и Д'Арси прозовут «отцом всей нефтяной индустрии Ближнего Востока». По справедливости этот «титул» должен был бы достаться Кейли и его коллегам из Интеллидженс сервис, так как финансист, за бесценок получив концессию на разработку иранских месторождений нефти, собрался выгодно перепродать ее французам, но секретная служба упредила эту сделку…
Так иранская нефть стала и английской. Боже мой, боже мой, чего это стоило! Разорение и банкротство одних, взлет и падение других… Приходилось раскошеливаться, чтобы насытить прожорливую армию персидских взяточников, шагать через трупы, чтобы добиться цели. Игра стоила свеч… Пришлось даже приручать самого Ахмед-шаха из династии каджаров, правившей тогда Ираном. А он, глупец, не учуял, откуда ветром задуло, стал озираться по сторонам, шарахаться от англичан к французам, поглядывать на Германию и Турцию… И его решили ссадить с трона.
Свято место пусто не бывает… Династического шаха смели после государственного переворота, который возглавил кавалерийский офицер Реза-хан, с трудом умевший читать и писать. Единственным достоинством последнего было то, что он являлся выучеником известного английского генерала Эдмунда Айронсайда. Малограмотный, но честолюбивый кавалерист, всю жизнь мечтавший о свержении династии каджаров, в декабре 1925 года был провозглашен шахом Ирана, самозванно принявшим династическое имя Пехлеви. Новоявленный шах был предупредителен и сговорчив – годы не стирали память о горькой судьбе венценосного предшественника.
И почему, досадливо раздумывал Кейли, все, что так просто решается в Индии, Афганистане, Иране, не удается в Средней Азии? Тот же Восток, та же чернь, забитая и безликая… Почему оттуда не возвращаются агенты? Уйдут, и как в воду канут. А ведь обученные, натасканные, во многих переплетах побывавшие. И Джапар Хороз вот о себе никаких вестей не подает. Может, он, Кейли, перестал понимать Восток, может, люди, которых он знал прежде, теперь уже не те? Что же изменилось на этом свете?..
В калитку раздался стук – Кейли вздрогнул от неожиданности. Прислушался. Слуга, выскочивший на веранду, застыл вопросительным крючком, но, заметив кивок хозяина, побежал открывать.
Кейли ожидал увидеть кого угодно, но только не того, кого он узнал еще издали. Высокий, плотный, в изысканном модном костюме, в светлой сорочке, в поблескивающих штиблетах, он обогнал слугу и шагнул на веранду, протягивая Кейли обе руки.
Гость сиял с ног до головы. Его скуластое лицо, тонко подстриженные усики, не вязавшиеся с крупными чертами, и свисавший на лоб франтоватый прямой чуб были напомажены каким-то ароматическим маслом, отчего он весь блестел, словно цирковой артист, собиравшийся выйти на сцену. Боже мой, боже мой, чего он так вырядился? Кого он напоминает?.. Кейли не скрывал своего удивления, здороваясь с нежданным гостем.
– Бог мой, мистер Чокаев! – Кейли притворно потер веки, словно не веря своим глазам. – Вам явно вредит парижский климат – вы перестали быть похожим на казаха. Француз французом! Пардон, мсье!.. Какими судьбами?
– Да вот… – неопределенно протянул Чокаев, не зная, как отнестись к словам Кейли, – шутит тот или иронизирует. – Приехал в Мешхед по делам своего Туркестанского центра и вспомнил про вас. Вернее, необходимость…
– О, какая милость с вашей стороны, мсье! – ядовито улыбнулся Кейли и тут же сменил фиглярский тон на строгий, хозяйский. – Вы что, забыли наш уговор – встречаться в экстренных случаях?! Почему заранее не дали знать о себе? Чем хотите удивить?..
Мустафа Чокаев уловил в тоне английского эмиссара саркастические нотки и явное недоверие. Кейли имел к тому все основания: Чокаев играл в «две руки», поставляя одну и ту же информацию и французам и англичанам, ища одновременно подходы и к германской разведке, но, говорят, торговался, боясь продешевить. Если уже не успел запродаться… Бойкий малый! На трех стульях усидеть вздумал? Как бы не прищемило! Сведения у Кейли были достоверные, из Лондона.
– Необходимость заставила меня нарушить условия конспирации, – невозмутимо продолжал Чокаев. – Если хотите, случай экстренный! Плохи, очень плохи наши дела. В Туркестане басмаческое движение трещит по всем швам… Полный крах.
– Откуда у вас такие сведения? – Кейли пробуравил резидента глазами, потянул носом – от Чокаева резко пахло одеколоном, запах которого англичанин не переносил. – Не верю!
– Мои сведения из достоверных источников. Сообщил мой родич, правая рука Илли Ахуна. Гибнет цвет басмачества, воины ислама, которых надо растить не год и не два… А вы, мистер Кейли, оскорбляете недоверием. С кем, позвольте спросить, вы будете освобождать Туркестан, Казахстан? С кем, если большевики всех истребят?
– Боже мой, боже мой! Сколько сразу слов! Узнаю профессиональную привычку адвоката! Что вы предлагаете?
– Перейти от слов к делу… Ввести в Туркестан английские батальоны. Мы подготовили обращение эмигрантов, руководителей басмаческого движения к правительству Англии об оказании помощи всем народам, стонущим под ярмом большевизма.
– Но я не уполномочен решать подобные вопросы.
– Вы, мистер Кейли, влиятельный человек. Вы можете через свои каналы убедить правительство, что сейчас такая мера необходима. Настал удобный момент. Вас просят народы Туркестана и Казахстана, которые ждут, когда их освободят от Советов и большевиков… Неужели не вернутся золотые времена? – Чокаев мечтательно закатил раскосые глаза. – Как сейчас помню то время, когда четырнадцать государств Антанты ополчились против большевистской России… По улицам Баку и Асхабада разгуливали английские офицеры, воды Каспия бороздили суда ее королевского величества. Тогда Англия не поскупилась на освободительный поход деникинских отрядов, истратила сто миллионов фунтов стерлингов… Я всегда верил и продолжаю верить, что только Англия освободит Туркестан и Казахстан… Еще в восемнадцатом я заключил с вашим военным командованием тайное для всех, но не для вас, соглашение. В обмен на военную помощь я предоставил концессию в Караганде и Джезказгане… И я, как бывший уполномоченный Временного правительства по Туркестанскому краю, авторитетно заявляю, что этот договор, несмотря на время, остается в силе. Более того, мы готовы на все… От имени всех эмигрантских сил Бухары, Туркестана, Казахстана я заявляю: мы готовы жить под протекторатом Великобритании, стать ее доминионом. Каким угодно – желтым, зеленым, белым… Только не красным! Эмир бухарский готов отдать под власть англичан весь эмират. Только помогите вернуть Бухару, – Чокаев, мотнув головой, закинул чуб.
