Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Гай слегка ошалел, что-то слишком много сразу высыпалось на него вот так внезапно.
– Ваше Величество, – проговорил он с некоторым трудом, – я… тронут такой оценкой… и уверяю вас, что продолжу свой труд… тем более, что теперь будет легче.
Он имел в виду, что мятежи усмирены, вожаки разбойников повешены, двойные поборы прекратились, но все поняли в том ключе, что намекает на вспыхнувшую ярким светом звезду принца Джона, умелый подхалим, такой постарается всегда быть в фаворе у нового короля, нужно с ним сблизиться…
По глазам Джона Гай увидел, что тот понял его правильно, только усмехнулся по-свойски, мол, мы свои, а они пусть тоже свое дело знают, работают, пользу приносят.
Сэр Джозеф важно повернулся, по его знаку моментально поднесли и подали с поклонами длинную трубочку из дорогой бумаги, перехваченную посредине шелковой лентой. Три огромные сургучные печати свисают на золотых нитях.
Уже с этим свитком в руках секретарь повернулся к Гаю.
– Милорд, – произнес он торжественно, – вот ваша патентная грамота. Пользуюсь случаем первым поздравить вас с титулом и должностью канцлера.
Гай протянул руку, потом спохватился и принял обеими руками, как и велит придворный этикет.
– И напоследок, – сказал Джозеф звучным голосом, – самое важное, почетное и значительное пожалование! За особо ценные услуги, оказанные короне сэром Гаем Гисборном, ему жалуется право не преклонять колено перед Его Величеством!
В зале прокатился восторженный шепот, Гай поклонился и перехватил хитро-насмешливый взгляд принца.
Утром перед выездом ему велели зайти к принцу, но у входа в корпус его остановили, принц сейчас проводит важное совещание, лучше подождать здесь, и Гай ждал, рассматривая небольшой пруд и плавающих в нем прекрасных лебедей.
Один из этих величественных созданий распахнул клюв и омерзительно заскрежетал, словно тупым ножом поскоблили железо. Гай поморщился, а когда лебедь заскрежетал снова, уже громче, он ощутил, как у него внезапно заныли зубы, а на руках вздыбились волосы, а когда лебедь открыл клюв в третий раз, вообще перекосился, словно перед ним скребли по стеклу окна.
Потом лебедь выбрался на берег и пошел такой тяжелой переваливающейся походкой, что любой гусь или утка показались бы рядом образцами изящества и грации.
– Сэр Гай!
Он оглянулся, из двери показался Джозеф и махал ему рукой.
– Простите, сэр Гай, – сказал он, – теперь у принца столько дел, что он спит не больше двух часов.
– Тогда, – сказал Гай, – может, в другой раз?
Джозеф усмехнулся и подтолкнул его в спину. Принц, уже одетый в дорожный костюм, явно готовится к объезду, Гай что-то слышал насчет трудностей у северных земель на границе с Шотландией.
Генеральный канцлер стоит перед принцем со вздернутым лицом, Гай услышал его упрямый голос:
– Ваше Величество, ваш титул звучит, как звучал у всех королей Англии, и никакие изменения неприемлемы! Да-да, именно так: «Король Англии, Ирландии и Франции Божьей милостью Иоанн…»
Джон покосился на остановившегося на пороге Гая.
– Видишь? Не так просто вырваться из этого круга. Но я постараюсь. Тем более что могу теперь действовать! Потому постараюсь остаться только королем Англии, у Франции есть свои короли.
Гай сказал осторожно:
– Ваше Величество, канцлер прав. Вас смешают с грязью. Нельзя отказываться от того, что наше!
Джон поморщился:
– Да какое оно наше… Земля, оставленная хозяином, через какое-то количество лет считается свободной. В общем, я отдам те земли. А эти буду беречь и лелеять. И вам вменяю это в обязанность, барон Гай Гисборн и канцлер Данелага!
Послесловие
В 886 году отважные норманнские викинги под руководством неистового ярла Ролло высадились во Франции, сокрушили королевскую армию и заставили отдать им захваченную землю, которую назвали Нормандией. А в 1066 году эти норманны, уже забывшие, что они викинги, ставшие французами даже больше, чем сами французы, высадились на берегах Англии, точно так же сокрушили армию английского короля Гарольда и стали хозяевами всей Англии.
Через сотню лет они вспомнили, что оставшаяся во Франции Нормандия тоже принадлежит им, переплыли Ла-Манш и высадились на берегу, начав более чем 500-летнюю войну «за английские земли во Франции». Столетняя война, известная по учебникам, тоже входит эпизодом в эту жесточайшую и бессмысленнейшую из войн, поглотившую несметные ресурсы, обессилевшую и обескровившую два самых могучих государства Европы, когда численность населения сократилась больше чем вдвое.
После бесславной гибели Ричарда Львиное Сердце королем стал принц Джон, взяв себе имя Иоанн. Ввиду того что свернул политику удерживания любой ценой земель во Франции, он так и остался в истории под именем Иоанна Безземельного.
Им была принята Великая Хартия Вольностей, что стала основой британского правосудия и по сей день, а также послужила примером для остальных стран Европы. Ее пытались отменить многие короли, но вынуждены были подтверждать всякий раз, а на ее основе вскоре был созван первый в мире парламент.
Однако примитивными людьми правит не ум, а животные стадные чувства, и потому безмозглый силач Ричард, «король с сердцем льва и головой осла», разоривший и обескровивший страну, намного популярнее даже в Англии его мудрого брата, вытащившего Англию из нищеты и разорения, построившего школы, университеты и начавшего постепенный вывод войск из Франции.
Но он пробыл королем недолго и умер, не успев «потерять» территории во Франции. После него английские короли снова и снова пытались удержать те земли… а до рождения Жанны д’Арк оставалось еще 212 долгих кровавых братоубийственных лет!
