Анатолий Вахов - Трагедия капитана Лигова
— Начнем поиски отсюда, — спокойно произнес Лигов, ногтем отмечая место на карте. Это был южный район шантарских вод. — Затем пойдем на северо-восток!
На рассвете шхуна «Мария» вышла в море. Кроме впередсмотрящего и бочкаря на фок-мачте Лигов поставил еще двух матросов наблюдать за морем. Алексей и Лигов не покидали мостик. Вооруженные подзорными трубами, они до боли в глазах, до зрительного обмана всматривались в темноту. Часто Алексей принимал зеленую крупную волну или спину кита за судно и настаивал изменить курс, но Лигов мягко его разубеждал, отсылал отдохнуть.
Трое суток «Мария» находилась в море, но «Аляска» не была обнаружена. Лигов взял курс на бухту Счастливой Надежды. Подходили к ней в полдень. Все высыпали на палубу, ждали, когда откроется бухта, и они, быть может, увидят на рейде «Аляску». Но китобоев ждало разочарование.
Лигов нахмурился. Приказав просигналить на берег «Продолжаю плавание», он повел шхуну на северо-восток, в туман, как обычно, стоявший над морем. Олегу Николаевичу очень не хотелось подходить к островам. Он не желал рисковать и держался подальше от Большого Шантара, от появляющихся на горизонте кораблей.
Поднявшись сам на фок-мачту, Лигов в подзорную трубу рассматривал замеченное судно и, убедившись, что это не «Аляска», приказывал менять курс. Шхуну Белова он отличил бы от сотни других. С каждым новым судном Лигов становился все озабоченнее. Иностранцы не только не ушли из русских вод, но и увеличили число китобойцев.
В подзорную трубу Лигов отчетливо видел на судах голландские, норвежские и английские флаги. Возможно, что Дайльтон зафрахтовал их, а может быть, эти флаги подняты для маскировки. Но над этим Лигов долго не задумывался. Ему пришла мысль, которую он тут же привел в действие. Чтобы не подвергать опасности свое судно и товарищей, Лигов приказал поднять над шхуной английский флаг и продолжал плавание.
Алексея удивил поступок капитана, и он, не скрывая этого, сказал, следя, как пестрый флаг ползет кверху:
— У себя дома, а ходим под чужим флагом…
Глаза Лигова сверкнули, он что-то хотел ответить, но только крепко стиснул руками подзорную трубу, потом взглянул на нее, поднял и стал осматривать море. На шхуне было тихо. Поднятие английского флага на всех подействовало угнетающе. Моряки часто поглядывали на мачту, где бился по ветру флаг, и, чтобы не слышал капитан, ругались вполголоса. Они не осуждали Лигова, понимая, что это мера предосторожности, но на душе было невесело. Китобои желали самых страшных бед иностранным браконьерам.
В тучах, застилавших небо, виднелись бездонно голубые провалы, чистые, дышащие свежестью весеннего холодка. Солнце проглядывало в разрывы туч, но ненадолго. Свет его меркнул, становился красновато-коричневым, тревожным. К небу поднималась стена густого, медленно тающего в воздухе дыма. Это был дым от жиротопных печей на островах. Их, видно, было много. Даже ветер не мог сразу разнести дым, и, когда тот застилал солнце, на море, казалось, ложились сумерки. Лица людей темнели, и тише становилось на палубе. Все невольно понижали голоса, скупо роняли слова.
На китобойных судах не обращали внимания на шхуну Лигова, занятые охотой. А если кто и взглядывал на нее, то английский флаг делал шхуну такой же обычной, неинтересной, как и другие, плавающие вокруг.
«Аляски» нигде не было. Наступил вечер, затем ночь. «Мария» была у северо-восточной оконечности Шантарского архипелага. Лигов ужинал в каюте с Алексеем, когда в дверь громко постучал вахтенный. По стуку моряки поняли, что на море замечено что-то необычное. Олег Николаевич пригласил вахтенного войти.
— На востоке большой огонь! — доложил он. — Вроде как море горит! Огонь до небес!
— Море гореть не может, — сказал Алексей. — Ты что-то путаешь…
— Смотрите, господин капитан! — Матрос указал в иллюминатор. Лигов и Алексей, бросив салфетки на стол, подошли к иллюминатору. Матрос был по-своему прав. Море действительно казалось пылающим. На горизонте дрожало огромное кроваво-красное зарево. Оно то увеличивало свою яркость, го густело и тогда становилось малиновым. От горизонта до самой шхуны море лежало темно-пурпурное, похожее на расплавленное золото. Его отсвет лег на лица моряков.
— Что это? — спросил Алексей.
Лигов смотрел на огонь не мигая. Резким движением он отворил иллюминатор, и в лицо ему вместе с ветром ударил горьковатый запах пожарища, дыма.
— Что же это такое? — повторил Алексей с нервной дрожью в голосе. Пылающий горизонт, красно-черная поверхность моря вселяли в душу беспокойство, тревогу, страх.
— Наверх! — Лигов двинулся к двери.
Они вышли на мостик. Отсюда было хорошо видно пылающее море. Моряки молча смотрели на необычайную картину, в которой было что-то зловещее.
— Пожар! Большой пожар! — сказал Лигов, не обращаясь ни к кому.
— Что горит? Может, судно какое? — Северов подумал об «Аляске».
— Слишком сильное зарево. — Лигов покачал головой. — Скорее всего — пожар на одном из островов.
Лигов отдал команды. Шхуна «Мария» шла на огонь при всех парусах. Олег Николаевич торопился узнать причину этого огромного зарева. Быть может, там люди в беде, нуждаются в помощи.
Шхуна шла будто по холодному жидкому металлу с пурпурно-золотым отливом. Буруны у форштевня казались необычайно тяжелыми, металлическими. Отблеск огня падал на корабль, на людей, окрашивая их в бронзово-красноватый цвет. Невольно думалось, что сама шхуна вот-вот вспыхнет, обратится в факел. В воздухе чувствовался запах гари, едкого дыма.
— Смотри! — Алексей схватил Олега Николаевича за руку. — Там корабли!
Лигов еще раньше заметил на фоне огня силуэты судов. Их было шесть.
Внимательно рассмотрев их в подзорную трубу, капитан сразу определил, что это были китобойные суда Дайльтона. Лигов узнал оснастку «Генерала Гранта», «Орегона», «Блэк стар»… Он не стал рассматривать другие суда, задержавшись на силуэте своей бывшей шхуны. Никаких изменений в ней он не заметил. Судно было таким, словно только что сам Лигов сошел с его борта.
Корабли китобоев стояли на якорях. «Мария» шла несколько западнее, и теперь морякам был хорошо виден пожар. Он бушевал на одном из островов Шантарского архипелага. Небольшой, но покрытый густым лесом остров был на три четверти объят огнем.
Пламя бушевало над островом. Тысячи огненных языков рвались в вышину, в ночное небо, выбрасывая миллиарды искр. Они золотистым потоком взмывали навстречу звездам, и от этого казалось, что на темном своде вспыхивают все новые и новые звезды.
