Максим Войлошников - Декабрист
Тогда вскочил и Ломоносов со своим старым штуцером: расставив ноги, он быстро приложился и тоже выстрелил. На карбасе услышали тупой звук пули, ноги торжествующего Терехова подломились, и он рухнул на банки с пробитой головой.
— Казаки! — раздался затем над могучей восточной рекой столь же могучий голос Ломоносова. — Так же метко мы разнесем и вашу лодку, и вы все потонете. Уходите с миром, ваши жизни нужны матушке России для более праведных дел! Даю вам минуту!
Карбас прекратил движение, казаки, лишившиеся безжалостного погонщика, осушили весла. Второй карбас подошел к первой лодке, минуту там, по-видимому, совещались, а затем медленно, словно нехотя, повернули обратно, гребя против течения… Беглецы были спасены и вздохнули с облегчением.
На судне оставалось тридцать семь человек, которым предстояло пройти вниз по Амуру две тысячи верст и вступить в открытое море.
Глава 59
Разбирательство
Генерал-адъютант Бенкедорф не сразу решился донесть государю полученное им с фельдъегерем известие. Но, тяжело вздохнув, он облачился в парадный мундир, одел подаренную англичанами шпагу с вызолоченным эфесом и отправился во дворец. Там он, минуя приемную, заполненную посетителями, отстранил дежурного адъютанта Кавелина и без доклада прошел к государю. По взгляду Николая, сидевшего за письменным столом, стало ясно, что он не ждет хороших известий от нечаянного визита своего подручного.
— Ваше величество! — сказал Бенкендорф императору. — Прискорбное известие — ссыльные злоумышленники бежали и ушли на судне вниз по Амуру! Их преследовали на лодках. У них оказалось артиллерийское орудие и множество ружей — майор Терехов и несколько казаков убиты. Остальные отступили, убоясь бесполезной гибели на воде от пушечного огня. Свидетелем сему был доставленный сюда фельдъегерем ссыльный Медокс. Также был поднят бунт на руднике Горный Зерентуй, вследствие которого потеряно два пуда золота, похищенного теми же беглыми. Судя по всему, руководил ими все тот же бывший майор Ломоносов, что напал на Петропавловскую крепость. Часть ссыльных, самых важных — Волконский, Трубецкой, Лунин, — остались. Что прикажете?
Следующие двадцать или тридцать слов, которые произнес Николай Павлович, не предназначались для печати, и поэтому не вошли в труды мемуаристов. При этом, однако, он не походил на человека, которого сейчас хватит апоплексический удар. Он грохнул кулаком по столу, а затем сделал несколько резких взмахов, словно нанося удары. Затем, когда к нему вернулось умение обычной, а не матерной речи, он сказал:
— Господина Медокса, за удачное выполнение задания — в крепость навечно. Лепарскому отпишите: всех ссыльных, которые остались в руднике — доставить в Читу! В Акатуй их направлять не будем, слишком близко граница — могут опять бежать [44]. Надо подыскать местечко для тюрьмы подальше от границы. Пусть уж лучше живут, чем бегут, — император зло усмехнулся.
— Ваше величество! Лепарским уже предложен для помещения ссыльных Петровский завод, юго-западнее Верхнеудинска. Там граница идет степью, буряты кого хошь сыщут, а на той стороне монольская пустыня — не уйдут!
— Хорошо, быть по сему. Срочно посылай туда инженера, пускай составит проект и начинает работы.
Теперь о бунте, — продолжил император. — Главарей бунтовщиков расстрелять.
В Охотск немедленно послать фельдъегеря: пускай судно Охотской флотилии выйдет к устью Амура и патрулирует там. Авось успеем перехватить беглых. Заметив судно мятежников, пускай оное расстреляет из орудий. Никого не щадить, из воды не поднимать.
Китайцам срочно отправить письмо Коллегии иностранных дел с настоятельным требованием: перехватить и немедленно выдать беглых, буде они где-то высадятся на берег.
Это все. Ступайте!
Бенкендорф поклонился и вышел.
Генерал Лепарский прибыв в Нерчинский завод, распорядился главарей мятежа расстрелять. Сухинова и других расстреляли у дороги на Нерчинск. Когда они уже лежали в яме, генерал подошел и, поклонившись, сказал: «Не я виноват, вас казнил закон».
А царский фельдъегерь через всю Россию, Сибирь, Якутию прибыл в Охотск с приказом перехватить беглецов. В Охотске стоял бриг, который немедленно был послан на патрулирование устья Амура…
Глава 60
Амур-батюшка…
Амур — это русское имя происходит, по-видимому, от гиляцкого (нивсхкого) слова «ямур» — «большая вода». Гиляки населяли низовья Амура. Манчжуры же, правящие ныне в Китае, звали его «Сахалян ула» («Река черной воды»), ну а сами китайцы — Хунь-тун-цзын, или Хейлунцзян, «Река черного дракона». Якуты же, от которых казаки впервые услышали о ней, называли ее «Кара туган» — Черная река. Когда он будет лучше обследован русскими, выяснится, что уступает он размерами лишь Енисею, Лене и Оби.
Первые несколько дней беглецы опасались приставать на ночь, в чаянии внезапного наскока казаков, которые могли пробежать берегом, но затем почувствовали себя вольготнее. Вначале река шла среди гористых краев, потом Амур разлился по равнине. Иногда бурлящая вода указывала место, где в межень стояли гривы или релки. На носу стоял матрос с лотом, промеряя глубину, и если она падала, предупреждал тревожным криком.
По левому берегу темнела тайга, где изредка виднелись поселения дауров, живших охотой. На правом берегу селения показывались чаще. Время от времени они разминались на реке с лодками китайцев. В сутки с течением и нередким попутным ветром проходили верст по восемьдесят, а то и по сто.
Часто люди просто сидели на палубе, щурясь на солнце, наслаждаясь теплом и отдыхом. С судна ловили рыбу, которой река была богата. Плавание казалось бесконечным, как и река. Не раз предлагали Ломоносову пристать и сходить на охоту. Но он опасался медлить, ибо с падением полой воды они могли застрять.
Стояло ведро. Но что ждало их на море? Они должны были оказаться там незадолго до наступления периода муссонов с их дождями, восточными ветрами и бурями. Чижов всех заставил выполнять работы: укрепили корпус и мачты, еще раз прошпаклевали и просмолили пазы, чтобы не оказаться в море с протекающим корпусом. Работы заняли неделю. Между тем Амур действительно начал спадать, однако здесь он был уже гораздо полноводнее и прямой опасностью это не грозило.
— …Смотрите, сколько по китайскому берегу деревень! Если и во времена Хабарова равнина была густо заселена, как же горстке казаков удалось подчинить себе Амур? — удивилялся Барятинский.
— Думаю, это произошло так, — ответил Ломоносов. — В те времена мачжуры как раз вторглись в разорванный гражданской войной Китай. И пока несколько десятилетий они завоевывали его, их не интересовала могучая северная река, окруженная тайгой. Видимо, Хабаров был об этом хорошо осведомлен. Лишь освободившись от войны на юге, манчжуры обратили взгляд к русскому Албазину…
