Мэри Хоффман - Город Цветов
Она отпустила своих телохранителей. Двое из них молча посидели около минуты в голубой приемной посольства. На Арианне было одно из самых ее простых шелковых платьев и белая шелковая маска. Она сняла ее. Duchessa Беллеццы ходила без маски только перед своей личной служанкой и ближайшими родственниками. Теперь, когда она была правительницей большого города, Лучано не часто видел ее лицо. Он погрустнел, увидев, что она выглядела очень уставшей и озабоченной — совсем не той беспечной девушкой, с которой он познакомился и Беллецце.
Но ее красота по-прежнему волновала его, а беззащитность, которую Лучано ощутил в Арианне, когда она снимала маску, вызывала в нем жгучее желание защитить ее.
— Сначала ты, — произнесла она.
Он взял ее за руку.
— Николас пришел ко мне со странным предложением, — начал Лучано. — Он хочет, чтобы мы поменялись местами. Чтобы он снова стал Фалко, а я вернулся к родителям.
Арианна ожидала всего, но не этого. Однако услышав это, она не вздрогнула.
— А у вас получится? — спросила она, пытаясь выиграть время. — Я хочу сказать, с разницей в лишний год и всем остальным? А он не станет снова калекой? А ты — к тебе не вернется твоя болезнь Крэба?
— И об этом ты беспокоишься больше всего? — Лучано крепко сжал ей руку и заглянул в глаза. — Что я снова заболею в своем прежнем мире?
Это было не так. Но Арианна была слишком потрясена, чтобы сказать, о чем она действительно думала. Почему он рассказывал ей об этом, если всерьез не думал принять предложение Николаса? И как он вообще мог подумать о том, что покинет ее, если его чувства были такими, как она надеялась?
— Что ты думаешь? — упорствовал Лучано.
— Я думаю, что тебе, наверное, следует поговорить с Родольфо, — проговорила Арианна, — с доктором Детриджем и всеми другими Стравагантами. Я уверена, что должны быть правила, которые запрещают возвращаться назад, кажется, доктор предложил их после того, что случилось с тобой в Беллецце.
Это были не те слова, какие Лучано ожидал услышать. Он хотел, чтобы она умоляла его не возвращаться, говорила, что не сможет жить без него.
— А что ты собиралась рассказать мне? — спросил он.
— Великий князь приходил за ответом.
— И что ты ему сказала?
— Я сказала ему, что не могу принять его предложение, что не могу допустить, чтобы Беллецца стала городом ди Кимичи — он хотел, чтобы княжна Беатриче управляла ею.
Она не повторила слов о другой причине; она не могла заставить себя сказать их сейчас, когда знала, что Лучано думает о том, что покинет ее навсегда.
Таким образом, расставание было неприятным для обоих, и Лучано оказался совершенно не готов к визиту Энрико.
Он несколько раз мельком видел Угря в Джилии и всегда старался не попадаться ему на глаза. Тот вызывал у Лучано воспоминания о худших днях его жизни, когда его похитили в Беллецце и не давали стравагировать назад в его мир. Прежний Люсьен приспособился к новой жизни, но беллеццкий Лучано не мог оглядываться на то время, не испытывая боли.
А теперь его похититель оказался в посольстве, совершенно спокойно подошел к нему и ударил его по лицу длинной кожаной перчаткой! Лучано поднял руку к покрасневшей щеке, вторая рука легла на эфес оружия.
Но Энрико остановил его.
— Подождите, — любезно сказал он. — Удар был не от меня и должен быть возвращен тому, кто его послал. Великий князь Никколо ди Кимичи вызывает вас на дуэль, чтобы отплатить за оскорбление, нанесенное его чести. Он встретится с вами на рассвете в пятницу в саду нового дворца Нуччи. Вы можете привести двух секундантов.
Лучано казалось, что ему снится плохой сон.
— Какое оскорбление? Это, должно быть, ошибка. Я ни разу не разговаривал с великим князем, после того как обедал с ним месяц назад. И я никогда не оскорблял его намеренно.
— Все слишком плохо, — произнес Энрико. — Великий князь публично вызвал вас на дуэль, и если вы отклоните его вызов, нос заклеймят как труса.
— Это полный абсурд, — проговорил Лучано.
— Так вы отклоняете вызов? — спросил Энрико.
Лучано внезапно почувствовал прилив безрассудной смелости. Он говорил, что убьет Никколо, если тот предложит Арианне выйти за него замуж, и теперь у него появилась возможность сделать это на законных основаниях. Не имело значения, что она отказала великому князю; она руководствовалась неправильными соображениями. Как бы там ни было, он его убьет.
— Скажите вашему хозяину, что я буду там.
Той ночью Скай рано стравагировал назад в свой мир, не дожидаясь Николаса. Он был измучен, как и Джорджия, и хотел немного отоспаться. Скай больше не понимал, какую роль должен сыграть в Талии. Страваганты не предотвратили гибели людей на свадебных торжествах, он сделал все, что мог, чтобы помочь раненым, и теперь уже не знал, зачем ему нужно посещать другой мир.
Может быть, чтобы спасти Сандро от Угря? Конечно, мальчик не попросил бы принять его в монастырь послушником — Скай был в этом уверен, — если бы не относился дружески к «брату Тино» и не сблизился с Сульеном. Джорджия предупреждала его, что причина, почему его привели в Талию, может быть и не такой, как ему кажется. Она думала, что была нужна в Реморе, чтобы помочь Фалко превратиться в Николаса, но в конце концов заменила Чезаре на сумасшедших Звездных Скачках и внесла свой вклад в борьбу за независимость Беллеццы. Но Скай не понимал, какое это имело отношение к нему и к его визитам в монастырь Святой Марии из виноградника. У него начинали пухнуть мозги, даже когда он просто думал о Талии. Все это стало слишком сложным.
Все было гораздо проще, когда в монастыре находились только они с Сульеном, а теперь сюда впутались еще и Николас с Джорджией, и даже Элис. Вначале было куда легче отделять свою дневную жизнь от ночных путешествий в другой мир. Сейчас эти два мира как будто перетекли один в другой.
Он рано проснулся и отправился в дом Джорджии. Пол снова собирался в город, а Розалинд пела, пока мыла голову. Скаю подумалось, что куда проще быть взрослым, чем тинейджером — особенно тинейджером-Стравагантом.
Когда Скай вошел в дом Джорджии, дверь ему открыла Элис. Он обнял ее и зарылся лицом в ее волосы; они хорошо пахли. Ему стало интересно, пела ли она под душем, ожидая, что проведет день с ним.
— У тебя все хорошо? — спросила она.
— Очень хорошо, — сказал Скай. — Моей руке намного лучше, а прошлой ночью я вернулся рано — я очень устал.
Джорджия впустила их. Все трое ждали, когда прибудет Николас. Родители Джорджии уже ушли, и в доме было тихо и спокойно. Они приготовили себе растворимый кофе и взяли чашки в сад с кусочками шоколадного торта, который купила Мора. Светило солнце, было еще тепло, как в Девоне, а на клумбах среди бледно-желтых нарциссов начали всходить тюльпаны. Они сели за деревянный стол, где летом едят шашлыки, и Джорджия поделилась с ним своей тревогой.
