Юрий Дольд-Михайлик - У Черных рыцарей
— Решено: вы мой пленник, и я вас не отпускаю! — чересчур громко воскликнула Изабелла и захлопала в ладоши.
Заметив, что на них обращают внимание, Нунке поморщился.
— Хорошо. Согласен, согласен. Принимаю все ваши условия, Изабелла! — поспешил согласиться он.
Агнесса поднялась.
— Тогда я сейчас же пойду. Очень рада была с вами познакомиться, донья Изабелла! До скорого свидания, герр Нунке! Надеюсь, в плену с вами будут обращаться не слишком сурово.
Радуясь, что ей удалось, избавиться от начальника школы, Агнесса хотела уйти, но Нунке задержал её.
— Минуточку! Я не могу свалить на вас одну все дела! Это не по-джентльменски, да и опасно: сумма большая, а по городу шатается всякий сброд… Как же быть? Ага! Разрешите оставить вас одних буквально на четверть часа… Пять минут, чтобы заехать за Фредом, пять, чтобы привезти его сюда. Остальное время на непредвиденные в дороге обстоятельства… Только сделав это, я буду спокоен: у доньи Менендос будет хороший советчик, чичероне, защитник…
— Прекрасно! — щеки Агнессы покрылись лёгким румянцем. — С Шульцем я и впрямь буду чувствовать себя увереннее… Донья Изабелла, смилуйтесь над своим пленником и подарите ему пятнадцать минут свободы. Гарантирую, он не сбежит!
— Засекаю время! — подняла руку Изабелла. — Сейчас половина первого. Итак, без четверти…
— Даже раньше, даже раньше! — уже на ходу крикнул Нунке.
Только теперь, убедившись, что ей неожиданно повезло, Агнесса вздохнула с подлинным облегчением. Десять-пятнадцать минут она выдержит общество сеньоры «Чересчур», хотя та и рассматривает её как вещь, выставленную в витрине, и, по всему видно, готовится приступить к настоящему допросу, чтобы удовлетворить своё ревнивое любопытство. Как себя вести? Сразу же рассеять её опасения или и впредь держаться так, чтобы сомнения в верности любовника окончательно не исчезли из сердца Изабеллы? Ей жаль, очень жаль эту женщину. Агнесса сама почувствовала сегодня, как остро ранят шипы подозрения. Но ей надо избавиться от Нунке, во что бы то ни стало избавиться от Нунке! И она, отвечая Изабелле, жонглирует словами так, чтобы нельзя было отличить истину от капельки лжи, с чисто женской интуицией находя ту границу, дальше которой заходить нельзя, иначе разговор может закончиться ссорой, а то и открытым скандалом.
К счастью, Нунке вернулся даже раньше назначенного срока, и не один, а в сопровождении Фреда. Церемония знакомства и прощания заняла не много времени
— Боже, как я устала! — вырвалось у Агнессы, как только они с Фредом сели в машину.
— Какая-то непонятная ситуация: вы, наш шеф и эта… дама. В чём дело? Со слов Нунке я понял одно: он приглашён к какой-то знакомой и не может сопровождать вас. Поэтому и поручает это дело мне. Но вид у него при этом был весьма кислый.
Агнесса рассказала обо всём, что произошло в кафе.
— А теперь скорее в банк! Я должна уладить свои дела как можна скорее, чтобы Нунке не успел опомниться.
— У вас появились тайны от Нунке?
— Падре посоветовал перед поездкой в Италию перевести деньги за границу, чтобы я могла не зависеть от прихотей Нунке. Вы поможете мне это сделать?
— Я хотел бы остаться в стороне. По очень важным для меня и для вас соображениям. Потом объясню, в чём дело.
Агнесса укоризненно поглядела на спутника.
— Просто вы рассердились! Потому что Нунке вам помешал… Конечно, обидно, когда проводишь время с друзьями, а тебе на голову вдруг взваливают такую обузу, как моя персона… Только я вовсе об этом не просила, и напрасно вы…
Сняв одну руку с руля, Фред ладонью накрыл пальцы Агнессы.
— Я был не у друзей… а занимался обычным служебным делом. Таким нудным и противным, что от него просто тошнило. И я счастлив, что теперь от него избавился и сижу рядом с вами…
— Правда? Ну, тогда и я не стану сердиться на вас!
— Значит, вы сердились? За что?
Агнесса покраснела.
— За то, что вы не хотите сейчас пойти со мной, — наобум сказала она, холодея при мысли, что Фред может догадаться об истинной причине её волнения
— Не не хочу, а не могу… Впрочем, о том, как лучше все устроить, я охотно вам расскажу. Слушайте внимательно…
Но выяснилось, что падре неплохо разбирается в делах чисто земных и отлично проинструктировал свою богатую прихожанку.
— Видите, не такое уж мудрёное дело самой распоряжаться своим имуществом, — подбадривал Фред Агнессу, останавливая машину возле банка. — Держитесь уверенно, напомните управляющему, что он обязан хранить тайну вкладов и операций, проводимых по распоряжению вкладчика… Я буду ждать вас за углом, в переулке.
Второй раз пришлось сегодня Агнессе играть необычную для неё роль. И вторично скорее инстинкт, нежели разум, подсказывал ей, как вести себя. Волнение, овладевшее ею, когда она отворила массивную дверь конторы, постепенно исчезло. Совершенно спокойно и деловито она отдавала распоряжения, подписывала нужные документы, пересчитывала деньги, которые брала наличными: часть на нужды школы, чтобы не вызвать подозрений у Нунке, часть — для себя, на собственные траты, связанные с поездкой.
И только очутившись на улице, Агнесса почувствовала, как постепенно с неё спадает напряжение. Сознание того, что она сумела отстоять интересы Иренэ, приятное чувство собственной независимости радовали её. Как хорошо, что все испытания сегодняшнего дня позади. Ещё несколько шагов, и она окажется в переулке, где её ждёт Фред. Тогда можно будет целиком отдаться чувству радости, которое пронизывает её всю. Не замечая прохожих, Агнесса быстро шла вперёд, как вдруг чья-то рука коснулась её локтя.
— Берегись, сеньора, ай, берегись! Как туча закрывает солнце, так и твоё красивое личико может закрыть печаль. Хочешь — помогу её отвести? — скороговоркой бубнил хриплый голос из-за плеча.
Молодая женщина от неожиданности вздрогнула и остановилась. Перед ней стояла сгорбленная старая цыганка в большой чёрной шали, окутывающей всю её худую фигуру и низко надвинутой на тёмные глаза, обрамлённые воспалёнными верхними и вывернутыми нижними красными веками.
«Адела? — спросила себя Агнесса и тут же ответила: — Да!» Конечно, это её давний враг, Адела, от которой она в своё время получала столько тумаков, прибившись к кочевому табору. Правда, старая цыганка очень изменилась: годы ещё больше иссушили и согнули её, глаза стали совсем больными, появилось множество новых морщин, рот запал, отчего подбородок выдвинулся вперёд, а само лицо словно укоротилось.
Невольно Агнесса отпрянула и огляделась, словно ища зашиты. Но Адела, не узнавшая в этой красивой, хорошо одетой сеньоре свою бывшую служанку Марию, поняла её движение по-своему.
