Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Сайлас не понял, что значат эти слова, и попросил повторить их на китайском, который Сюзанна хорошо знала. Сообразив, о чем идет речь, он быстро замотал головой.
— Нет, еще не познал.
Сюзанна обняла его за талию и провела в соседнюю комнату. В воздухе витал слабый запах опия, но Сайлас ничего не замечал. Все его чувства были сосредоточены на целой коллекции женщин, которые сидели, прохаживались, смеялись, играли в карты.
— Ну что, нравится кто-нибудь? — Сюзанна легонько толкнула его локтем под ребра.
Сайлас, не помня себя, пересек комнату. Миниатюрная, в сравнении с француженками и англичанками, девушка-китаянка скромно сидела в сторонке. Ее безупречная кожа туго облегала высокие скулы, а пальчики с накрашенными ноготками перебирали струящиеся черные волосы.
— Ага, — протянула Сюзанна, — все понятно.
Кожа девушки была прохладной на ощупь, рот — теплым, а руки не знали покоя, расстегивая пуговицы на его одежде, гладя, лаская… Но вдруг все прекратилось, и она отступила назад.
Сайлас, со спущенными до колен штанами и кальсонами, стоял, не зная, что делать.
Девушка указала на его пенис.
— Что-то не так? — растерянно спросил он, от волнения с трудом подбирая китайские слова.
— Тебе было больно, когда ты это потерял? — спросила она.
Сайлас попытался улыбнуться. Раньше ему никогда не приходилось говорить об обрезании, и уж тем более с девушкой.
— Нет.
— А-а… — протянула она, направила его пенис между своих бедер и обвила руками его шею. Затем она мягко уложила юношу на спину, положила его руки на свои маленькие груди и проворковала: — Мы вместе призовем «облака и дождь».
Тело девушки ритмично двигалось, от нее исходил жар, и Сайласу казалось, что все это происходит с кем-то другим, но только не с ним.
Доклад Паттерсона о том, как прошло празднование дня рождения Сайласа, начался с очаровательной фразы:
— Там было видимо-невидимо белых шлюх, но он выбрал узкоглазую.
Ричард пропустил слова помощника мимо ушей. Ему хотелось поговорить о безопасности их стройплощадок, но Паттерсон не отступал:
— Все, что делает молодой Сайлас, отражается и на мне, сэр. Отражается на всех нас, кто живет в Иностранном сеттльменте. Да, сэр!
Паттерсон был нужен Ричарду. Этот человек знал толк в строительстве. Его готовность работать с китайскими работягами помогла Ричарду сэкономить уйму денег. И хотя он никогда не доверял Паттерсону до конца, хорошо платил ему и поэтому был вправе рассчитывать на честность со стороны помощника.
— Значит, поведение моего сына вас компрометирует? Я правильно понял?
— Оно компрометирует всех нас, сэр, — расправив плечи, заявил Паттерсон. — Всех нас. А ведь среди тьмы узкоглазых нас так мало! Разве сумеем мы управлять ими, если будем держать их за равных? Они нам не ровня. Мы белые, а они — нет. Все очень просто. — Паттерсон отвел взгляд от Ричарда, которого тоже не считал полноценным белым. Так, коричневый какой-то. Затем он пробормотал: — Среди китаез и без того хватает горячих голов, так зачем же лишний раз дразнить их, укладывая в койку их женщин! Нам нужно, чтобы они выполняли наши приказы, работали на нас. Нужно, чтобы они приняли нашу оккупацию как должное. Похоже, ваш сын этого не понимает.
Отчасти Ричард был вынужден признать правоту помощника. Он знал, насколько деликатной является задача умиротворять вышестоящих китайцев с тем, чтобы они держали в узде и заставляли повиноваться нижестоящих.
— Найдите его и пришлите ко мне.
Вместе с Сайласом вошел Майло.
— Я хотел бы присутствовать при разговоре, отец, — проговорил он.
— Но этот разговор — между мной и твоим братом.
— Если это касается его, то касается и меня, отец.
— Иногда, Майло, но только не теперь. — Ричард указал на дверь кабинета и сделал недвусмысленный жест, предлагая сыну убираться.
Майло повернулся к брату.
— Иди, братец, — пожал плечами Сайлас.
— Что? — переспросил Майло на Общем языке.
— Иди, — повторил Сайлас.
Майло вышел, и Ричард, убедившись в том, что дверь плотно закрыта, повернулся к сыну. Но, прежде чем успел что-то сказать, Сайлас с вызовом обратился к нему на фарси:
— Ты хотел меня видеть, отец?
— Да, хотел, — принимая вызов, ответил Ричард на том же языке.
— Зачем? — спросил Сайлас, переходя на английский.
— Потому что нам нужно многое обсудить, — ответил Ричард на языке королевы.
— Что, например? — осведомился Сайлас на китайском.
— Не задавай мне вопросов, Сайлас, — проговорил Ричард на мандаринском диалекте.
— Что ж, в таком случае задавай вопросы ты, — сказал Сайлас на кантонском диалекте.
— Довольно игр! — фыркнул Ричард на шанхайском диалекте.
— Правильно было бы сказать не «довольно», а «хватит», — поправил отца Сайлас на шанхайском. Они, похоже, наконец договорились, на каком языке вести спор. — Что тебя беспокоит, отец? Я делал все, о чем ты просил. Я, как ты того хотел, с утра до вечера торчу в конюшне и сгребаю конский навоз.
— На самом деле я хочу понять, что с тобой происходит.
Эти слова охладили Сайласа. Несколько секунд он размышлял, не рассказать ли отцу о своей темной тайне, но затем, передернув плечами, проговорил:
— Ничего со мной не происходит.
Ричард взял маленькую сигару из стоявшей на столе коробки тикового дерева и закурил.
— Ты уже не мальчик. — Его лицо осветилось улыбкой. — Понравился ли тебе наш с Майло подарок на твой двадцать первый день рождения?
Сайлас удивился. Значит, отец тоже имел отношение к той ночи в «Парижском доме»?
— Да, это был подарок со смыслом. Спасибо.
Серьезность, с которой сын ответил на его вопрос, рассмешила Ричарда, но он подавил смех.
— Почему китаянка? Ну же, сынок, открой секрет. Там было столько французских и английских девочек. Почему же ты выбрал именно ее?
«Потому что мне был нужен кто-то, кто заставил бы меня почувствовать хоть что-то!» — хотелось выкрикнуть Сайласу, но это прозвучало бы глупо, поэтому он спросил по-французски:
— О моем выборе тебе сообщила мадемуазель Коломб?
— Говори либо на английском, либо на китайском. Французского я не знаю.
— Прости. На меня настучала мисс Коломб?
— Нет. Американец, который там был, сказал Паттерсону, а тот…
— Тот пьянчуга, который утверждал, что скоро все европейцы будут носить колючие шерстяные рубашки?
Ричард остановился и положил сигару в пепельницу.
