Трейдер. Деньги войны (СИ) - Соболев Николай "Д. Н. Замполит"

Но щеголь поступил проще — скрипнули тормоза, хлопнула дверца и он помчался за нами на своих двоих. Впереди стоял длинный состав, вдали справа виднелись огни маневрового паровоза и слышалось его пыхтение.

— Давай под вагоны!

И тут меня заколодило. В далеком детстве у малолетних дураков была игра «Кто ближе подойдет к идущему поезду», победитель получал звание «Героя Советского Союза». Но я выпал из этого развлечения еще до того, как абсолютный чемпион уехал на кладбище, хотя я вполне мог занять его место — уж не знаю чем, но поезд зацепил школьный рюкзак и тащил меня за собой, пока не лопнула лямка. С тех пор я панически боялся приближаться к поездам, а тут еще и лезть под него???

Да ну нафиг!

Но щеголь уже близко и спаситель, недолго думая, пихнул меня между тележками. Я влетел под вагон и замер между рельсами в ужасе, а он выскочил с другой стороны и подал руку. Сил заставить себя двинуться не было и я лишь взывал ко всему мирозданью, чтобы меня не увидели в темени под вагоном.

Но щеголь не стал полагаться на свое зрение и чиркнул спичкой. Пляшущие тени от огонька превратили его лицо в страшную дьявольскую рожу. Я шарахнулся и совсем было собрался нырнуть между колес, но тут состав дернулся, лязгнули буфера и вагоны медленно стронулись с места.

Через секунду щеголь увидел меня и осклабился такой гнусной ухмылкой, что меня словно подбросило и, уловив момент, я нырнул между тележек.

Видно, все силы я уже исчерпал и потому приземлился пузом прямо на рельс, глядя на надвигающуюся смерть с ребордой.

Твердая рука выдернула меня в самый последний момент — колесо наехало только на полу пиджака, я рванулся и лишился куска одежды.

Спаситель вздернул меня на ноги и в следующую секунду забросил в открытую дверь товарного вагона, а следом запрыгнул сам.

Силы окончательно оставили меня, и я медузой растекся на полу.

В широкую дверь тянуло угольным дымом и креозотом, посвистывал паровоз. Через полчаса я оклемался, а вагоны заскрипели колесами на подходе к станции. Я выглянул наружу — Трентон. Это мы удачно доехали!

— Прыгаем!

Как ни странно, с идущего малым ходом поезда я сиганул без боязни — шоковая терапия сработала, и то плюс.

Под едва сереющим небом мы выбрались в город и зашагали по утреннему Трентону. Наконец-то я смог как следует разглядеть своего спасителя и это не прибавило мне радости: уж больно он напоминал Юрку. То же округлое лицо, чуть припухлые щеки, чуть суженные глаза, высокий лоб, только кожа смуглая да глаза не серые, а черные. Лет, наверное, двадцать — усы еще толком не растут…

— Чего уставился, гринго? — поддел меня спутник.

— Я даже не знаю твое имя.

— Франсиско Вилья.

— Мексиканец?

— Да, а что? — с вызовом ответил Вилья, но тут же смягчился: — Меня все зовут Панчо, как генерала.

— Какого еще генерала? — затупил я.

— Ну ты дремучий, гринго! Генерала Панчо Вилья, разумеется. Только он на самом деле Хосе Аранго, а я Франсиско Вилья по-настоящему.

Я пожал плечами — меня в душе не трясет, кто там в Мексике генерал и кто какое имя носит.

— Вот вы, гринго, тупые…

— Джон, — сунул я ему свою ладошку. — Джон Грандер-младший.

— Я буду звать тебя Хуан, — радостно улыбнулся Панчо.

— А я тебя Панчо-с-ранчо.

— Приемлемо. Нам долго пылить?

Я прикинул — немало, километров десять, на всякий случай объяснил Панчо дорогу и мы бодро зашагали к светлой жизни.

К светлой потому, что впереди нас (меня, во всяком случае) ждали горячая ванна, вкусная еда, кофе и постель с чистыми простынями. И любящие родители, не затраханные ежедневным поиском работы, денег, еды, одежды.

По улицам Трентона тащились с ручными тележками или разъезжали на конных повозках молочники из пригородов, оставляя на крылечках где две, где шесть, а где и дюжину бутылок со свежим молоком. Белые куртки и полосатые фартуки отличали свободных предпринимателей от фуражек и униформы служащих больших компаний, передвигавшихся на автофургонах.

Булочники пекли утренний хлеб, и дурманящий запах сдобы заставил прибавить шаг. Мы несколько раз обогнали почтальона-велосипедиста, который останавливался, чтобы положить газету рядом с молоком или засунуть письмо в почтовый ящик.

Обычная движуха раннего утра, на ногах только работающие люди, да сомнительного вида два оборванца. На нас, конечно, поглядывали, но мы уверенно шагали, не обращая внимание на окружающих и даже полицейский на площади только проводил нас взглядом, покручивая роскошные усы.

Через два часа мы добрались до знакомых улочек еще спящего Лоренсвилля, и Панчо с каждым шагом все больше терял уверенность — ну да, солидный пригород, тут живут богатенькие буратины. Дорогие дома, стриженые газоны, живые изгороди, над которыми уже трудились садовники.

Похоже, спаситель не ожидал, что я сказал ему правду, и что отец не раздумывая выдаст ему сто долларов.

Везуха закончилась, когда в конце улочки показалась наша цель — кованые ворота отчего дома.

— Куда это мы так спешим, джентльмены? — вышедший из-за угла нам навстречу мистер Коллинз, местный полицейский, изображал добродушие, но от этого не становился менее опасным.

Глава 4

История с географией

Отполированная дубинка из крепкого дерева преградила нам дорогу похлеще иного шлагбаума — тот хотя бы неподвижен, а дубинка отжимала нас в сторону.

— Вам нечего делать в этом районе, — недобро перекосил обветренную красную рожу полицейский и ухватил меня за плечо. — Тут живут приличные люди, пошли вон, пока я не рассердился.

— Мистер Коллинз, вы меня не узнаете? — я протер рукавом перемазанное в угольной пыли лицо.

Он сдвинул фуражку на рыжую челку и почесал темя:

— Будь я проклят, это же младший Грандер! Ты почему в таком виде?

— Долго рассказывать, разрешите, мы пойдем.

— А это кто с тобой?

В грудь Панчо уперлась дубинка, и я решительно отвел ее рукой:

— Это мой гость. Все доброго, мистер Коллинз.

— Гость? Ну-ну, пусть твой гость знает, что я буду за ним присматривать.

Я дернул за рукав и потащил за собой Вилью, чтобы он не наделал глупостей. Последнее дело собачиться с полицейским, имея за поясом снятый с трупа ствол.

Запертые ворота преодолели быстро — от конюшни нас заметил Поль и впустил на участок? Поместье? Усадьбу? Черт его знает, как назвать, но гектара два тут точно огорожено, и это только то, что видно с фронта.

Панчо загляделся на двухэтажный дом во французском (кто бы сомневался!) колониальном стиле с нависающим над террасой балконом во всю ширину здания, и Полю даже пришлось подталкивать его вслед за мной.

Горничная при виде меня чуть не грохнулась в обморок, но тут же заголосила:

— Миссис Грандер! Джонни вернулся!

На крик сбежались все домочадцы — садовник, кухарка, Фернан, отец, мама…

— Джонни! — всплеснула она руками. — На кого ты похож!

— На папу, — я еле держался. — Нам нужно поесть, помыться и выспаться.

— А… это кто?

— Это Панчо, то есть Франсиско, он меня спас.

Вилья скинул свою шляпу, совсем по-гусарски прищелкнул каблуками и поцеловал маме руку, не забыв сообщить, что он крайне счастлив.

— Но как… — начал было отец, но вовремя остановился. — Поль, позаботься о госте.

А сам увел меня в кабинет, подальше от мамы, расстегнул шелковый жилет и, поглядывая на часы, довольно долго выспрашивал все подробности. Про Кролика, щеголя на Pierce-Arrow, Розарио, подвал, побег, явление Панчо и так далее. Чтобы дело не дошло до трупа и пистолета, я начал клевать носом — но я и так падал с ног.

— Хорошо, приводи себя в порядок, продолжим завтра.

В ванне я разомлел и чуть не заснул, но Фернан бдел и выгнал из воды. Уже касаясь головой подушки, я подумал — за что мне такое счастье? За что мне новые и явно любящие Джонни родители? Своих-то я схоронил… Я ни разу не верил, что судьба расщедрилась на такой роскошный подарок просто так, рано или поздно она с меня спросит и надо думать, чем ответить.