Пять баксов для доктора Брауна - Маллоу М. Р.

– Вы же понимаете, что они вряд ли благословят меня в путь так, как это сделали вы, – хмуро сказал он, наконец.

Миссис Маллоу пожала плечами.

– Но ведь они и до этого вас не одобряли?

– Так что какое тебе дело до их дурацкого благословения? – добавил Дюк.

– Мармадьюк! – строго сказала миссис Маллоу.

– Что? Это же правда!

– Все равно так говорить невежливо, – сказала миссис Маллоу, обняла Джейка за плечи, повела к дивану и присела рядом:

– Так что вы просто предупредите их, чтобы они не думали, что с вами что-то случилось.

Честно признаться, молодой человек как раз на это и надеялся. Ему представлялось...

– Джейк! – позвала миссис Маллоу.

– А? – откликнулся тот, отвлекаясь от мыслей о том, как семейство Саммерсов признает, наконец, что он был не так уж плох, и даже в чем-то хорош, но больше никогда его не увидит.

Миссис Маллоу потрясла пальцем с чуточку (совсем чуточку) увядшей кожей.

– Я знаю, о чем вы думаете. Сейчас мы поедем к вашим родным, вы предупредите их о своем отъезде...

– Ох, нет! – простонал Джейк.

– ... и немедленно вернемся. Вас ведь, наверное, ищут!

Молодой человек молча поднял на нее глаза. Миссис Маллоу потрепала его по руке и вышла.

– Трусишь?

Дюк сидел в кресле напротив, сложив ноги по-турецки.

– Я?! – возмутился Джейк.

– А, ну вот и ты, – сказал мистер Маллоу.

Он читал газету на диване в гостиной, но по его позе было понятно, что он чего-то, точнее, кого-то ждет. Джейк кивнул. Как всегда, когда он волновался, его затошнило, ладони стали холодными и влажными, по спине забегали мурашки.

Они вышли на улицу, мистер Маллоу остановил экипаж, Джейк, робея, произнес «Чейс-стрит», и скоро грохот колес стих вдали.

Когда он шагнул в двери родного дома, Маллоу остались ждать его в экипаже. Собственно, мистер Маллоу предложил пойти с ним, а Джейк гордо отказался. Что касается миссис Маллоу, ее вообще хотели оставить дома, но женщина была непреклонна.

– Так мне будет спокойнее, – сказала она, хотя полчаса назад сама уверяла, что все происходящее – обычное дело и волноваться совершенно не о чем.

Дверь открыла Роза. Молча пропустила его в дом. К удивлению Джейка, ожидавшего, что вся семья, как это бывало в таких случаях, соберется в гостиной, чтобы задать ему головомойку, комната была пуста. «Что, если попросить Розу передать отцу и матери, что я уезжаю и уйти?» – мелькнуло у него в голове. Но он тут же отогнал эту трусливую мысль. Прежде всего, мистер Маллоу ни за что не поверит, что его отпустили без единого слова. Кроме того, при мысли о том, что вот сейчас он скажет отцу о своем уходе – не спросит позволения, а всего лишь поставит в известность, – в животе что-то трепыхалось, дыхание сбивалось, и даже, кажется, начинался жар. Джейк просто не мог отказать себе в радости увидеть лицо отца в этот момент.

И он увидел это лицо. Ноги словно приросли к полу, язык присох к небу. Пресвитер молча стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на него.

– Отец, – произнес Джейк самым ровным тоном, какой мог изобразить, – я ухожу.

Мистер Саммерс, словно не слыша его слов, молча указал ему на кресло. Джейк нервно усмехнулся.

– Ты не понял, – сказал он. – Я ухожу. Совсем.

– Трость, – приказал миссионер таким тоном, что у юноши по спине опять пробежали мурашки.

– Да, мистер Саммерс, – поспешно ответила Роза и выбежала из комнаты.

Отец и сын молча смотрели друг на друга.

– Я уезжаю, – повторил Джейк. – Больше тебе не придется...

При виде орудия наказания он облизал пересохшие губы. Глупо. Ерунда какая.

По-прежнему не произнося ни слова, пресвитер повторно указал на кресло. Серые глаза сделались неестественно светлыми, зрачки вдруг уменьшились, ноздри раздувались.

Джейк не выдержал и фыркнул.

– Не получится, отец, – сообщил он. – Больше не получится.

Ладонь Саммерса-старшего взметнулась, молодого человека оглушило, в ухе зазвенело. Левая щека горела огнем. Удержавшись от желания схватиться за лицо, Джейк стоял, широко расставив ноги и тяжело дыша.

– Ненавижу, – глухо произнес он.

От второй пощечины мотнулась голова.

Словно во сне, юноша размахнулся и ударил отца в лицо кулаком. Из разбитых губ пресвитера показалась кровь. Бакенбарды с левой стороны судорожно дергались.

– Жирный индюк! – выговорил Джейк. – Я ухожу от тебя, от матери, от вас всех. Ты никогда больше...

Что именно мистер Саммерс «никогда больше», он так и не узнал. Ибо в ту же Саммерс-младший был схвачен за шиворот, его голова оказалась подмышкой отца, а трость пущена в дело с рвением истинного христианина. Джейк зарычал и рванулся на свободу. Ничего не вышло. Раз, другой, третий. Каждый удар исторгал из уст Саммерса-младшего либо богохульство, либо поминание черта, либо же какой-нибудь цветистый эпитет в адрес отца. Роза, закрыв лицо фартуком, выбежала из комнаты.

– Ах ты беспутный, испорченный, погрязший в грехе щенок! – брызгал слюной мистер Саммерс, ритмично работая тростью.

– Старый скрипучий гроб! – брыкаясь, огрызался Джейк. – Ходячая эпитафия! Кладбищенский боров!

– Дерзкий гаденыш! – брызгал слюной мистер Саммерс. – Паршивый щенок! Прибежище скверны! Я тебя научу славить имя Господне!

– Немедленно перестаньте, вы слышите? – прозвенело в воздухе.

Миссионер, оторопев от удивления, выпрямился.

– Кто вы? Что вам здесь нужно?

– Мое имя Белинда Маллоу, – сдержанно отозвалась мачеха Дюка, стоя в дверях гостиной, – и я хотела бы с вами поговорить. Это касается вашего сына.

– Вот как, моего сына? – пресвитер переложил орудие наказания в другую руку. – Почему здесь эта дама? Что ты сделал?

– Он ничего не сделал, прекратите бить мальчика! – потребовала миссис Маллоу.

Взлохмаченному, красному Джейку наконец удалось вырваться и вскочить на ноги.

– Закрой дверь и убирайся в свою комнату! – приказал пресвитер. – Я поговорю с этой... (он окинул миссис Маллоу взглядом, полным отвращения) ...этой женщиной.

– Да пошел ты к черту в зад! – рявкнул Джейк. – Я уберусь туда, куда сочту нужным, буду делать то, что сочту нужным, и чтоб мне год с горшка не встать, если я когда-нибудь подчинюсь хоть одному твоему слову!

– О Боже, Джейк! – огорчилась миссис Маллоу. – Ну зачем вы так? Идите, пожалуйста. Дайте мне поговорить с вашим отцом.

– Нет, миссис Маллоу, – упрямо ответил тот. – Я никуда не пойду, это во-первых, и все равно уеду, это во-вторых. Прошу вас, идемте отсюда.

– Тише, милый, – женщина обняла его за плечи. – Вы уедете, сделаете, что хотите, но...мистер Саммерс, ваш сын...

– Откуда вы знаете моего сына? – голос Саммерса не обещал ничего хорошего.

– Ваш сын, – вежливо, но с нажимом повторила миссис Маллоу, – и мой – оба намерены поступить матросами. Судно принадлежит одному нашему знакомому.

Пресвитер схватился за воротничок, словно его душили.

– Я уеду все равно! – опять встрял Джейк.

Миссис Маллоу строго нахмурила брови.

Пресвитер подошел к ним так близко, что Джейк выступил вперед, но женщина его отодвинула.

– Вы рассержены, я понимаю, – продолжала она. – Но давайте рассуждать разумно: мальчики достаточно взрослые, чтобы...

– По какому праву вы распоряжаетесь в моем доме? – голос пресвитера взвился, задохнулся и осип.

Он прочистил горло.

– Роза, выведи эту даму!

Миссис Маллоу сложила руки на груди.

– Я уйду, – спокойно сказала она. – Идите, собирайтесь, Джейк. Мы уйдем вместе.

– Вон из моего дома! – заревел отец, как разъяренный бык.

– Джейк, идите, – миссис Маллоу не спускала взгляда с побагровевшего миссионера. – Вам нужно собрать вещи.

– Клянусь, он не возьмет из этого дома ничего!

Хорошо промытые седины растрепались, свесившись на широкий лоб, и Саммерс-старший негодующе мотнул головой.

– Засунь свои похоронные тряпки себе в задницу! – отозвался сын, тоже тряхнул волосами, убирая с глаз мешающую светлую прядь и повернулся к мачехе Дюка.