Лоуренс Шуновер - Блеск клинка
Даже упав на спину, человек некоторое время оставался в безопасности, поскольку, несмотря на легкое перемещение, сочленения были столь плотно подогнаны, что тонкий кинжал не проходил между ними.
Что касается удара меча, многие мечи сломались или безнадежно затупились, встретившись с закаленной миланской сталью Хью.
Кузнечный горн ревел с утра до ночи. Тяжелыми молотами Хью и Абдул расплющивали губчатые, разогретые до белого каления слитки железа до такой степени, что кусочки окалины выдавливались подобно семенам из фруктовой массы под прессом для приготовления вина и оставался девственно чистый металл. Этот металл они ковали с постоянным подогревом на дюжине наковален разной формы и размеров: вогнутых, выпуклых или хитроумно искривленных. Некоторые из них напоминали части человеческого тела или их отпечатки. И действительно, одним из секретов быстрой работы Хью было то, что его наковальни имели формы человеческого тела.
Куски металла изменялись под ударами мастера. Белое каление железа уступало место оранжевому цвету, затем темно-красному. Пьеру казалось, что у него на глазах возникают конечности или голова, которую выковывали на наковальне, имевшей форму груши.
Мало-помалу они приучали Пьера к мастерской; и хотя страх перед огнем оставался в нем, он научился мириться с этим. Окончательные размеры каждой детали измерялись с высокой точностью, чтобы соответствовать телу каждого клиента, потому что плохо подогнанные доспехи вызывали быструю утомляемость их хозяина и даже были источником опасности. Чтобы обеспечить точность, края подравнивали в горячем состоянии тяжелыми ножницами. Наряду с выполнением других случайных поручений, обязанностью Пьера было собирать раскаленные обрезки небольшим металлическим совком с длинной рукояткой и бросать их в кучу металлолома в углу. Это было чистое кованое железо, которое можно было превратить в сталь. Из этих кусочков делали латные рукавицы для защиты рук или солереты — металлические ботинки для защиты ног. Эти сложные части доспехов составлялись из мелких элементов, тщательно подогнанных и склепанных.
Неизменным обычаем Хью было, прежде чем панцирь будет закален и склепан, примерить его сначала на клиента. Независимо от важности или занятости лорда, он волей-неволей должен был стоять в своей кожаной куртке на помосте в углу мастерской, пока Хью и Абдул примеряли на него незаконченные доспехи, скрепленные временными заклепками.
Таким образом, Пьер видел властителей королевства в их кожаном нижнем белье[5], поднимающими руки и сгибающими ноги по команде простолюдина или приказу его слуги. Хью полагал, что такой подготовкой объяснялось отсутствие трепета у Пьера перед высокопоставленными, знатными и богатыми особами.
В это беспокойное время законченные части на ночь упаковывались в большой сундук из огнеупорной глины и засыпались мелкими кусочками сырой древесины. Сундук закрывался крышкой также из огнеупорной глины, чтобы удержать внутри пары, которые образовывались, когда сундук нагревали до красного свечения глины. Затем над крышкой появлялось таинственное темно-голубое пламя, и это означало, что железо в сундуке превращается в сталь. Никто не знал, почему. Металл, который укладывался в сундук, можно было ковать, растягивать, пилить, резать и штамповать. Металл, который вытаскивали из сундука, вообще не поддавался обработке.
Процесс занимал определенное время. Для нагрудника, толщина которого была менее одной восьмой дюйма, требовалось лишь полчаса. А обработка верхней части шлема толщиной в четверть дюйма занимала три часа.
Это была большая толщина даже для шлема, который и должен быть толще, чем любая другая часть доспехов. Но Хью заметил, что его английские покупатели были довольны, когда ощущали на голове заметный вес, а поскольку в битве уверенность составляет половину успеха, он давал им возможность почувствовать вес стали.
Если закалка продолжалась слишком долго, металл становился хрупким. От сильного удара булавы он раскололся бы как стекло. При кратковременной закалке металл сохранял свойства железа. Он был слишком мягок для меча, и сильный человек мог рассечь его как головку сыра.
Раскаленную докрасна свежую сталь бросали в бадью с чистой дождевой водой. Когда ее вытаскивали, она была твердая как стекло, но ломкая. Все хорошие оружейники знали это. Чтобы устранить ломкость стали, ее нужно было отжечь, и с этой целью большинство оружейников просто держали деталь в огне, пока ее поверхность не приобретала темно-голубой оттенок. Они старались, чтобы этот оттенок был равномерным. Это было нелегкой задачей, успех здесь зависел от искусства мастера, особенно если обрабатывались большие детали с неодинаковой толщиной.
Однако на этой стадии процесса Хью закрывал дверь на засов и отправлял Пьера спать, потому что приемный сын был слишком молод, и даже ему рискованно было доверить секрет, почему доспехи Хью из Милана были такими твердыми и упругими.
Потом из мастерской распространялся аромат кипящего оливкового масла. Он достигал улицы и заставлял перекреститься соседей, полагавших, что оружейник и его слуга-турок опять взялись за свою дьявольскую кухню.
Кипячение в оливковом масле с целью снять напряжения в стали и было секретом Хью, который он делил со своими собратьями в Милане, но ни с кем во Франции.
Глава 6
Одним из образованных торговцев, о которых упоминал Изамбар, был молодой человек по имени Жак Кер. Хотя он был французом, преданным интересам Франции, он приехал в английский город Руан во время войны, как только распространилась молва, что Руан скоро может стать центром военных действий.
Попасть в город было не так трудно, как можно представить, поскольку ворота каждый день открывались для торговли с крестьянами из окрестных районов. Что могло быть более естественным, чем появление еще одного молодого крестьянина с телегой, запряженной сильным упитанным мулом и нагруженной отличной поздней капустой? Честные английские стражники сразу пропустили его. Никто не имел удостоверений личности, так как бумага была редкостью, и почти никто не умел читать.
Жак Кер со своей капустой не поехал на рынок, а вместо этого направил своего мула прямо к дому Хью из Милана. Он остановился на заднем дворе за кухней. Соседям, которые видели, как он въезжал, показалось, что продажа овощей заняла у него много времени. Но когда он выехал через два дня, телега была пуста. Теперь оружейника начали подозревать не только в потреблении немыслимого количества оливкового масла, но и в пристрастии к капусте.
