Понсон дю Террайль - Капитан Мак
— Ты обратишься к его камердинеру и скажешь: «Осторожно разбудите вашего господина, попросите его не делать никакого шума и прийти к королю, который хочет с ним переговорить совершенно тайно».
Паж вышел и совершенно точно выполнил приказ короля.
Как мы уже знаем, Гастон Орлеанский лег очень поздно, но спал он чутко. Габриэль де Сабран обратился к слуге, и тот ввел его в комнату принца, который, протерев глаза, нахмурился; казалось, он был удивлен и обеспокоен тем, что король приглашает его к себе в такую рань. Как всякий человек, совесть которого нечиста, Гастон Орлеанский говорил себе:
— Король собирается сделать мне за что-то выговор.
Но паж, догадавшись, что принц обеспокоен, добавил:
— Монсеньор, король сегодня в хорошем настроении.
— Ах вот как! — произнес Месье, и лицо его прояснилось.
— И он рассчитывает на ваше высочество, чтобы подшутить над его высокопреосвященством.
Месье поспешно оделся и последовал за Габриэлем де Сабраном.
Король сидел у окна и любовался своим любимым Шамборским лесом, вершины которого золотили первые лучи солнца. Увидев Месье, он протянул ему руку и сказал:
— Добрый день, братец! Не угодно ли вам сегодня поохотиться на оленя?
— Я весь к услугам вашего величества, — ответил Месье, целуя протянутую ему руку.
— Хорошо, — продолжал король, — где вы держите ваши своры?
— У меня их три, — скромно ответил принц: одна здесь, это так называемая большая охота.
— Хорошо, но это не то, что мне нужно.
— Вторая — в лесу Блуа, у моего первого ловчего, мэтра Жана Ла Бранша. В ней двенадцать добрых нормандских гончих, которые так же хорошо берут лань, как оленя.
— А третья?
— Третья, сир, — кабанья свора из тридцати восьми больших сентонжских собак — эти возьмут кабана меньше, чем за пять часов. Эта в Шамборе.
— Ну что же, — сказал король, поскольку я хочу поохотиться в Шамборском лесу, вместо оленя поохотимся на старого кабана-одиночку.
— К услугам вашего величества, — ответил Месье. — Когда вам угодно выехать?
— Ах, в том-то вся и загвоздка, — ответил Людовик, — я хотел бы выехать из замка без шума и гама.
— Это просто, — ответил Гастон, — здесь есть лестница и потайной ход, которые ведут в нижний город.
— Прекрасно! А лошади?
— Позволю себе доложить вашему величеству, что из-за предпринятой мной перестройки замка конюшни пришлось перенести в город. Если вам угодно, сир, вы можете выйти из замка пешком, прикрыв лицо плащом, как простой дворянин, а потом сесть на лошадь, и здесь никто ничего знать не будет.
— Ага, мы прекрасно подшутим над кардиналом! — сказал обрадованно король.
И он поспешно приказал Габриэлю де Сабрану одеть себя.
— Сир, я пошлю одного своего офицера оседлать лошадей, — сказал Месье.
— Да, конечно, — ответил король. — Не будем терять времени, братец!
Месье поспешно покинул королевские покои, но пошел не к себе, а побежал к дону Фелипе.
— Дорогой Фелипе, — сказал принц, — король сегодня охотится.
— Со двором?
— Нет, со мной, в Шамборе. Мы выезжаем через несколько минут.
— И кардинал об этом ничего не знает?
— Совершенно ничего. Тебе не кажется, что нам подворачивается прекрасный случай?
— Представить донью Манчу? Безусловно.
— Так надо бежать к ней предупредить и приказать, чтоб ей седлали коня.
— О нет, — ответил испанец, — все это нужно держать в тайне.
— А как?
— Пусть ваше высочество во всем положится на меня, я все беру на себя.
Месье знал, что его архитектор — человек изобретательный, он больше не стал ему докучать и вернулся к королю.
Король был уже готов. На нем был суконный зеленый камзол, шляпа с черным пером и вороненые шпоры на сапогах с красными отворотами.
— Ну, теперь я одет, как простой дворянин, — подумал он, — и уж никто не посмеет сказать, что я излишествами разоряю мой народ.
И король в сопровождении Месье и Габриэля де Сабрана тайком вышел из замка. Дон Фелипе успел впопыхах только предупредить четырех дворян герцога Орлеанского.
У ворот временных конюшен стояли оседланные лошади.
Месье напрасно озирался вокруг, доньи Манчи, несравненной красавицы, которая должна была вскружить голову самому королю, нигде не было видно. Он вопросительно взглянул на дона Фелипе, и тот кивнул головой с таким видом, будто хотел сказать:
— Не беспокойтесь, я все предусмотрел.
Король легко прыгнул в седло и воскликнул:
— Вперед, господа, в галоп! Мы не предупредили доезжачих, и, если мы не поспешим, нам придется охотиться врассыпную на поле, а не цепью в лесу.
И король в сопровождении семи человек пустился вперед.
А господин кардинал еще почивал.
Глава 5. Охота
Дон Фелипе был человек предусмотрительный. Он послал самого быстрого гонца в Шамбор, чтобы предупредить главного ловчего его высочества герцога Орлеанского. Берейтор так спешил, что, когда король подъехал к столбу, именовавшемуся Королевским и стоявшем на перекрестке шести дорог, где обычно собиралась охота на кабана, все доезжачие были уже на конях и своры на поводу.
Среди доезжачих Людовик увидел старого псаря, которого очень любил покойный король, его отец, — этот человек в молодости Людовика был его главным ловчим.
— А, вот и ты, мой старый Ля Бурре? Не ждал меня увидеть?
— Нет, сир, — ответил старый берейтор, — но как только я узнал, что ваше величество соизволили вспомнить о Шамборском лесе, я не терял ни минуты.
— Ну, и кого же ты поднял? — спросил король.
— Трехлетку, сир, но он очень силен и, судя по всему, одиночка. Он долго будет сопротивляться собакам.
— Ты думаешь?
— Да, сир, и не нужно терять времени, — продолжал Ля Бурре, — потому что с горизонта надвигается хорошенькая гроза.
И доезжий показал рукой в сторону Амбуаза, вниз по течению Луары. И вправду, на горизонте, там, где лазурные небеса четко отделялись от черной земли, виднелась белесоватая полоска.
— Да, ты прав, — сказал король, — часов в одиннадцать-двенадцать дождь пойдет.
— Но мои собаки, — сказал герцог Орлеанский, — поведут кабана так хорошо, что и к одиннадцати мы его возьмем.
— В погоню, господа! — воскликнул король.
Кабана подняли в густых колючих зарослях, и собаки взяли его след.
С самого начала кабан оправдал ожидания доезжего Ля Бурре: как старый матерый самец, он пустился бежать прямо перед собой. Собаки очень дружно пошли по следу.
Король пустил лошадь галопом, а его юный паж скакал рядом с ним.
