Луи Жаколио - Покоритель джунглей
— Приближается ночь, сахиб. В это время хищники выходят из своих логовищ, не думаете ли вы, что Ауджали просто чует их и поэтому нервничает и раздражается?
— Возможно… Но разве ты не замечаешь его попыток устремиться вперед, причем в одном и том же направлении? Решительно в долине что-то происходит.
— Может быть еще одна причина, сахиб.
— Какая?
— Вы знаете, что английские шпионы, которые преследовали нас в Бунделькханде и Меваре и потеряли наши следы только после того, как мы укрылись в подземельях Эллоры, принадлежат к касте, поклоняющейся богине Кали.
— Мне это известно… Договаривай.
— Так вот, я припоминаю, что в тот вечер, когда они бродили вокруг нашей стоянки, Ауджали точно так же, как и сегодня, реагировал на их присутствие.
— Неужели! Ты думаешь, что душители напали на наш след?
— Не знаю, сахиб. Вам известно не хуже меня, что они никогда не обнаруживают своего присутствия и действуют обычно по ночам.
— Особенно в безлунные ночи.
— Нападают они всегда неожиданно. Если бы все обстояло именно так, нам не пришлось бы искать причин беспокойства Ауджали, и мы бы знали, с кем нам придется иметь дело.
— Возможно, ты прав, ибо я слишком хорошо изучил привычки Ауджали и знаю, когда его волнует запах человека, а когда — хищников. Так вот, мне начинает казаться — и чем больше я наблюдаю за слоном, тем сильнее моя уверенность, — что в данный момент его беспокоят не дикие звери, а люди.
— В таком случае да сохранит Шива сахиба Барнетта! Они способны заманить его в ловушку.
— Если это так, Нариндра, чего мы ждем? Нам надо спешить к нему на помощь! Никогда я не прощу себе подобной трусости.
— Интересы миллионов индусов, которые ждут, когда Сердар бросит клич свободы, и слепо верят в него, выше интересов друга, — мрачно ответил маратх. — Когда Сердар встретится с Рама-Модели и узнает, почему молодой франгиз приехал из Европы, не испугавшись моря и англичан, тогда Нариндра первый скажет Сердару: отправимся на помощь генералу.
— Скоро взойдет луна, и Рама-Модели, должно быть, недалеко.
— Духи, охраняющие человека, внушили мне одну идею, можно попробовать осуществить ее.
— Говори, Нариндра, ты же знаешь, я люблю следовать твоим советам.
— Ауджали уже столько раз доказывал свою сообразительность. Не мог бы Сердар послать его на поиски генерала?
— Как же я не подумал об этом раньше? — радостно воскликнул Покоритель. — Это задание будет ему вполне по силам, он совершал дела куда более удивительные.
Подозвав слона, он показал на долину, почти утонувшую в ночной мгле, и сказал ему на тамильском языке:
— Ауджали, ступай и приведи господина Барнетта.
Слон издал довольный крик, словно желая показать, что он все понял, и, несмотря на темноту, ринулся вперед с такой скоростью, что лошадь, даже пущенная в галоп, не сумела бы догнать его.
Какое-то время шум сминаемого кустарника и треск молодых пальм, которые колосс крушил на пути, позволяли следить за его передвижением по лощине. Вдали раздались завывания леопардов и пантер, потревоженных великаном. Постепенно все стихло, и в черной ночи воцарились тишина и покой.
Едва ли есть зрелище более величественное, чем наступление ночи в джунглях и лесах Цейлона. Это момент, когда крупные кошки, мирно проспавшие весь день в зарослях кустарника, покидают свои убежища в поисках пищи для себя и своих детей. Затаив дыхание, чтобы не спугнуть добычу, они подползают к логовам кабанов, к местам отдыха оленей, которые, набегавшись за день по лесу, отдыхают как раз по ночам. Они легко попадали бы в лапы хищникам, если бы не тысячи шакалов, которые всегда идут следом за страшными охотниками, чтобы поживиться их объедками, и оглашают воздух визгом, предупреждая тем самым об опасности людей и животных.
После ухода Ауджали едва прошло минут десять, как эти гнусные твари начали скулить и метаться в высокой траве, держась, однако, на почтительном расстоянии от стоянки.
Нариндра разжег костер, хворост для которого днем собрал Сами, и этого оказалось достаточно, чтобы помешать бродившим вокруг хищникам подняться на плато.
Погруженный в тяжелые мысли, Сердар бодрствовал вместе с товарищами, держа карабин в руках, как вдруг на поляне возникла чья-то тень.
— Кто идет? — спросил Сердар, вскинув ружье на плечо.
— Это я, Рама-Модели, — просто ответил вновь прибывший.
— Добро пожаловать!
Двое мужчин крепко обнялись.
— Ты один?
— Нет, но я оставил молодого спутника внизу, возле башни Раджей. Было бы слишком опрометчиво привести его сюда: поднимаясь, я вспугнул пять или шесть черных пантер, которые скользнули в заросли при моем появлении, а с этими зверями лучше не встречаться, когда они голодны.
— А за себя ты, выходит, не боялся?
— Сердар забывает, что я заклинатель пантер, — ответил Рама-Модели, гордо выпятив грудь.
— Верно, — заметил Покоритель с улыбкой, свидетельствовавшей, что он не слишком ему верит.
—. И потом, разве я не должен был разыскать тебя?
— Ты мог бы указать место встречи в письме. Под покровом ночи я бы спустился на равнину.
— Сразу видно, ты не знаешь, что происходит.
— Что ты имеешь в виду?
— Английские власти Большой земли сообщили о тебе правительству Цейлона, и туги напали на твой след. Они пока еще не знают точно, где именно ты находишься, но им известно, что ты скрываешься в лощинах Соманта-Кунты.
— Вполне возможно.
— Поэтому я не мог сразу прийти к тебе с молодым франгизом, я должен был предупредить тебя...
— Спасибо, Рама-Модели.
— Ты ведь надежда наших братьев, надежда старого Индостана… Но какая неосторожность! Погасите костер!
— Он скрыт за пригорком, из Пуант-де-Галль его не видно.
— В горах полно шпионов. Вы что, хотите сообщить им о своем присутствии?
— Хорошо, Нариндра его погасит.
— Кстати, огонь вам больше будет не нужен, вы спуститесь со мной к башне Раджей. Вы хорошо и плохо выбрали место стоянки. Хорошо, потому что оно так и кишит черными пантерами, — отсюда и его название, ни один сингалец не осмелится сунуться сюда. Плохо, потому что завтра гора будет окружена тремя батальонами сингальских сипаев, и мы не сможем от них ускользнуть. Склоны здесь так круты, что достаточно выставить караул у двух выходов из долины, чтобы отнять у нас всякую надежду на бегство.
— Откуда ты это знаешь?
— Сегодня вечером ко мне явился сиркар самого губернатора, который нам предан, он мне все и рассказал.
— Спустившись к башне Раджей, мы сможем по крайней мере дорого продать нашу жизнь.
