Бернард Корнуэлл - Воины бури
— Что если Рагналл пойдет на север? — спросил меня Финан.
— Я велел Утреду не покидать саксонских земель, — ответил я. Я понимал, о чем спрашивает Финан. Если Рагналл решит повести людей на север, он войдет в Нортумбрию, земли датчан, и если мой сын со своим отрядом последует за ними, то окажется на вражеской территории в окружении превосходящих сил врага.
— И ты думаешь, он тебя послушается? — спросил Финан.
— Он не глупец.
— Он похож на тебя, — усмехнулся Финан.
— В смысле?
— В том смысле, что как и ты, последует за Рагналлом до самой Шотландии, прежде чем очухается, — он склонился поправить подпругу. — Да и как понять, где кончается Мерсия и начинается Нортумбрия?
— Он будет осторожен, — сказал я.
— Ему лучше поостеречься, господин. Финан вложил ногу в стремя, вскочил в седло, устроился поудобней, подобрал поводья и повернулся, чтобы взглянуть на четверых священников. Склонив головы, те беседовали между собой и жестикулировали.
— Чего им понадобилось?
— Чтобы я оставил тут войско для защиты их проклятых епископов.
Финан фыркнул и, повернувшись, посмотрел на север.
— Жизнь — как горшок с дерьмом, да? — горько спросил он. Я промолчал, просто смотрел, как Финан извлек из ножен свой меч, Душегуб. Тело своего сына или племянника он похоронил у реки, собственными руками вырыв могилу и отметив ее камнем.
— Дела семейные, — горько сказал он. — А теперь пойдем-ка и убьем еще ублюдков.
Я запрыгнул в седло. Солнце уже поднялось, но по-прежнему стояло низко в завесе серых облаков. С Ирландского моря дул пронизывающий ветер. Воины седлали коней и привязывали к вьючным лошадям последние копья, как вдруг у северных ворот протрубил рог. В рог трубили лишь когда дозорные замечали что-то достойное моего внимания, и я поскакал по главной улице, а мои люди, решив, что мы выступаем, поспешили следом. Рог вновь протрубил, когда я рысью проскакал мимо Большого зала Честера, а потом и в третий раз, когда я соскользнул с седла и вскарабкался по каменным ступеням на укрепления над аркой ворот.
С десяток всадников во весь опор гнали своих лошадей вдоль римского кладбища. Я узнал серого скакуна своего сына, а потом заметил, что с ним и Бедвульф. Они остановились у самого рва, и сын поднял голову.
— Они у Эдс-Байрига, — крикнул он.
— Тьма ублюдков, — добавил Бедвульф.
Я невольно глянул на восток, хоть и знал, что с ворот Эдс-Байриг не разглядеть. Но он находился неподалеку. Не дальше, чем Брунанбург к западу.
— Они устраивают лагерь! — прокричал мой сын.
— В чем дело? Финан присоединился ко мне на надвратных укреплениях.
— Рагналл не идет на север, — ответил я, — не идет он и на юг.
— Так куда же?
— Он здесь, — сказал я, смотря на восток. — К нам он идет.
В Честер.
Эдс-Байриг — часть низкой гряды, что тянется с севера на юг. Холм — высшая точка этой гряды, зеленый горб, как остров среди моря дубов и кленов, что густо растут у его подножия. Склоны большей частью пологи, взобраться на него легко, вот только древние люди, что населяли Британию до того, как прибыли из-за моря мои предки, и даже до прибытия римлян, опоясали холм рвом и стенами. Стены те не были каменными, вроде тех, что римляне возвели в Лундене или Честере, или деревянными, которые возводим мы, а земляными.
Они вырыли глубокий ров вокруг длинной вершины холма, набросали земли, создав крутую насыпь за рвом, прокопали второй ров и возвели вторую стену внутри первой. Со временем от безжалостных дождей двойные стены обвалились, и оба рва наполовину осыпались, но укрепления по-прежнему оставались грозными. Название холма переводилось как крепость Эда. Несомненно, кое-кто из саксов верил, что здесь когда-то жил Эд, и стены эти защищали его дом и скот, но крепость была намного старше своего названия. По всей Британии стояли такие земляные форты на высоких холмах — доказательство тому, что сколько люди населяли эту землю, столько и сражались за нее. Временами я задаюсь вопросом — будет ли через сотню лет британский народ по-прежнему возводить стены и выставлять дозорных по ночам, чтобы остерегаться врагов на рассвете?
К крепости Эда было трудно подойти. Вокруг стояли густые леса, и устроить засаду в такой чащобе ничего не стоило. Отряду моего сына удалось подобраться к гряде, прежде чем их отогнали полчища Рагналла. Они отошли на пастбищу к западу, где я и обнаружил их наблюдающими за густым лесом.
— Они углубляют рвы, — приветствовал меня один из воинов Бедвульфа. — Нам удалось разглядеть, как засранцы машут лопатами, господин.
— И лес валят, господин, — добавил Бедвульф.
Я услышал стук топоров. Приглушенный весенней листвой, он казался отдаленным.
— Он строит бург, — сказал я. Войско Рагналла углубит старые рвы, поднимет земляные стены, поверх которых установят деревянный частокол.
— Куда пристали корабли? — спросил я Бедвульфа.
— У вершей, господин. Он кивнул на север, показывая, что имел в виду, и обернулся на отдаленный треск, раздавшийся при падении дерева.
— Они высадились перед ними. Ушло немало времени, чтобы вытянуть корабли из ила.
— Корабли все еще там?
Он пожал плечами.
— Были там на рассвете.
— Их будут стеречь, — предупредил меня Финан. Он решил, что я намереваюсь напасть на корабли Рагналла и сжечь их, но я и в мыслях не держал подобного.
— Мне предпочтительней выпроводить его в Ирландию, — возразил я. — Так что оставим его корабли в покое. Я не желаю запирать ублюдка здесь, — скривился я. — Похоже, что святоши все же добились своего.
— Чего? — спросил мой сын.
— Если Рагналл остается здесь, — ответил я, — то и нам придется.
Я подумывал отвести свои три сотни на восток, к Ликкелфилду, где мог объединиться с силами Этельфлед из Глевекестра, но если Рагналл остается в Эдс-Байриге, то и я обязан остаться и защитить Честер. Весь обоз я вернул в город и отправил еще больше гонцов на юг, чтобы приказать подкреплению идти не к Ликкелфилду, а к Честеру. И стал ждать.
Я ожидал Этельфлед и её мерсийское войско. У меня было три сотни воинов, а у Рагналла — больше тысячи, и с каждым днем подходило еще больше. Это раздражало и сводило с ума. Гарнизону в Брунанбурге оставалось только смотреть, как корабли с чудищами на носу плывут по Мерзу. В первый день приплыли два корабля, на второй день — три, и с каждым днем появлялось все больше кораблей, кишащих воинами с дальних островов Рагналла. Другие воины добирались сушей из датских владений в Нортумбрии, привлеченные в Эдс-Байриг обещанным саксонским серебром, землями и рабами. Войско Рагналла росло, а я ничего не мог поделать.
