Владимир Москалев - Два Генриха
И, прикрываясь щитом, он устремился на рыцаря. Тот поднялся в стременах и, также защищая себя щитом, бросился вперед. Молодой граф успел только мельком подумать о том, сколь высок и широк в плечах его противник.
Рыцарь дрался смело, напористо, удары были сильны. От каждого, казалось, развалится пополам не только человек, но и лошадь, если бы не щит, которым швабиец встречал каждый такой удар. Но и он не отставал. Трещал щит противника, встречая острое лезвие тяжелого клинка, всадник рычал, со свистом рассекая воздух мечом над головой Ноэля, и, виделось со стороны, не два рыцаря – два кентавра сошлись в смертельном поединке, столь крепко каждый из бойцов сидел в седле, точно сросшись с лошадью.
– Святая Мать Мария! – пробормотал Арни, стоя в стороне и наблюдая этот бой. – Вот так молодчик нам попался, не человек – гора! Попробуй, сладь с таким. Ну да и сеньора не пальцем делали, сейчас он покажет этому Давиду, кто из них Голиаф.
А бой все не прекращался. Кто победит – не сказал бы ни один смертный. Звенел металл, сыпались искры, щепы отлетали от щитов, но ни один из рыцарей не сдавался. Каждый старался поймать другого на ошибке, но не ошибался ни один из них. Надеялись втайне, что расколется чужой щит, но те, хоть и трещали, все же держались. Оставалась еще надежда на то, что враг выдохнется, иссякнет его сила и не сможет он не то что рубить мечом, но даже поднять его для удара.
Именно об этом и подумал Ноэль, когда увидел, как пот градом катится с лица противника, а его рука поднимает меч так, словно тот стал в три раза тяжелее. И рыцарь уже не смог отбить следующей атаки, которая оказалась решающей. Просто не успел ни уклониться, ни уйти под защиту щита. Шлем его жалобно зазвенел и, свалившись с головы от удара меча, отлетел далеко в сторону.
Рыцарь вздрогнул. Сколько уже раз падало лезвие на этот шлем, но лишь скользило по нему, рубя кольчугу на плечах. Как он благодарен ему, защищавшему его голову!.. И вот теперь его нет. Оставался щит. Сможет ли он встретить еще один, сильный, сокрушающий удар? Не последний ли?..
Всадник поднял щит, нырнув под него, и тут похолодел от ужаса: щит раскололся пополам и двумя кусками дерева рухнул на землю. Погиб последний защитник, устав бороться за жизнь своего хозяина. Остался один меч. И только рыцарь хотел было поднять руку, чтобы отразить удар, как понял, что уже поздно. Острие клинка, пробив кольца на кольчуге, коснулось груди, порезало ее… и остановилось. Чуть нажать – и вот она, смерть!
Но Ноэль медлил. Что на него нашло в это мгновение, кто смог бы сказать? Он и сам затруднялся бы. Только вдруг убрал меч, бросил его в ножны и долгим взглядом посмотрел в глаза всаднику.
– Что мне в твоей смерти, путник? – произнес он. – Или ты мой враг? Мне не надобна твоя жизнь. Отдай ее королю, ему она нужнее. И знай впредь: норманны никому не уступали дорогу. А теперь езжай себе дальше.
– Ты отпускаешь меня? – удивился рыцарь. – Как странно. Ты мог бы взять меня в плен и получить выкуп.
– Я сделал бы это, зная, что передо мной негодяй, которого следует наказать. Но, хотя я вижу тебя впервые, думаю, такое суждение будет ошибочным. Напротив, ты кажешься мне храбрым и честным воином, а потому я дарю тебе жизнь, ничего не требуя взамен. Видишь, я даже убрал свой меч, хотя ты все еще держишь свое оружие в руках. Запомни, мы не франки и давно перестали быть варварами.
– Это верно, попади я во Францию, меня везли бы уже связанного, в телеге, – ответил рыцарь, бросая меч в ножны.
– Вот и благодари Бога, что мы с тобой в Эльзасе, на земле королей франконкской династии. А теперь можешь продолжать свой путь, я тебя не держу.
– Путь? – невесело усмехнулся рыцарь, поглядев на свой расколотый щит и шлем в кустах. – Что ж, продолжу, конечно, но не сейчас. Отправляйся дальше со своим оруженосцем, а я останусь здесь.
– Что же ты будешь делать один на дороге?
– Отдохну, я устал. А тебе, я вижу, не впервой драться. Сильная рука. Да и выглядишь ты – вылитый Геркулес.
– Ты тоже силен и столь же огромен, разве не так? А биться я привык, ты прав, да и как иначе стал бы я рыцарем?
– Не думал, что найдется боец сильнее меня. Выходит, ошибся.
– В нашем роду все такие.
– Откуда же ты?
– Из Швабии.
Рыцарь тем временем спешился, снял с луки седла походную суму, достал оттуда флягу и, усевшись на траву, сделал несколько глотков. Потом, разложив перед собой нехитрые припасы, приступил к трапезе.
– Сеньор, неужели мы опять поедем? – заскулил Арни, недвусмысленно поглядывая на незнакомца с куриной ножкой и куском хлеба в руках. – Когда приедем в Сарбур – еще неизвестно, да и есть ли там харчевня – тоже вопрос. А между тем кишки у меня в животе уже затянули отходную. Не составить ли нам компанию этому путнику, ведь у нас в сумах тоже есть чем утолить голод. Да и жажда… Разве вам не хочется пить? Это после стольких-то трудов?
И он красноречиво показал глазами на меч.
Ноэль поразмыслил, поглядел вперед на дорогу. Города не видно, похоже, до него еще далеко. Почему бы, в самом деле, не пообедать? Когда это они доберутся до харчевни, да и мало ли что еще может ожидать их в пути?
– Так и быть, – кивнул он, – присядем рядом с этим человеком и поддержим наши силы.
Он спешился и вдруг услышал, как Арни, подойдя ближе, потихоньку говорит ему, отвязывая тем временем походную суму:
– Сеньор, хочу сообщить вам нечто важное. – Он украдкой поглядел на путника, сидевшего к ним боком, и хихикнул в кулак: – Этот рыцарь, с которым вы только что дрались… Вы уж простите меня за прямоту, ей-богу, я не хочу обидеть ни вас, ни его, только чтоб мне провалиться на этом месте, если этот рыцарь…
– Ну! – наклонился к нему Ноэль. – Что ты хотел сказать? Да говори же!
Придвинувшись к нему еще ближе и вновь понижая голос, Арни прошептал:
– … Если это не женщина!
Молодой швабиец отпрянул в сторону, округлив глаза:
– В своем ли ты уме? Уж не перегрелся ли, вон солнце как запалило. А может, тебе пришла на ум фея твоих ночных похождений? Хозяин гостиницы сказал, ты пришел поздно ночью.
– Я не перегрелся, и никакая фея мне на ум не пришла. Но пусть лопнут мои глаза, пусть ни крошки не окажется сегодня у меня во рту и ни глотка вина, если это не девица.
– Господи, вот уж правду говорят, если Бог хочет наказать человека, то прежде отнимает у него разум. С чего ты это взял, скажи на милость? Как тебе такое в голову могло прийти? Или ты не видел, как он дрался?
– Вот именно, видел, и как раз то, чего не видели вы. Походка у него плавная, ногу за ногу заплетает, виляет бедрами, взгляды быстрые, оценивающие, бросает их украдкой, а сидит – так и норовит ноги сдвинуть. А на лице – ни малейших следов усов и бороды.
Ноэль покосился на рыцаря, сидевшего за трапезой в стороне.
– Других признаков нет? Полагаешь, этого достаточно?
– Клянусь вам!
– Но как проверить, не ошибаешься ли ты?
Арни снова быстро зашептал ему что-то на ухо.
Выслушав его, сын графа Эда снова украдкой бросил взгляд в сторону рыцаря.
– Любопытно. И ты думаешь, это сработает?
– Уверен! Так говорила мне моя мать, да и сам я не один раз видел. Скорее, сеньор, чего доброго, она ускачет. Клянусь своим животом, сцена выйдет презабавная.
Ноэль кивнул, загадочно улыбнувшись:
– Что ж, давай поглядим. – Потом повернулся к своему недавнему противнику: – Неплохо бы и нам подкрепиться. Не возражаешь, рыцарь, если мы устроимся рядом с тобой?
– Вот еще, какие возражения! – хмыкнул тот, пережевывая пищу, и повел рукой перед собой, приглашая незнакомцев занять место на траве.
Швабиец и саксонец уселись, но не рядом с ним, а поодаль, в пяти шагах, и принялись за еду.
Арни не спускал с рыцаря глаз, ожидая, когда тот закончит трапезу и станет запивать водой или вином – что было у него во фляге. Дождавшись благоприятного момента, он толкнул молодого графа локтем и прошептал:
– Пора.
Сам тем временем достал из сумы несколько яблок.
Ноэль глубоко вздохнул. Как спросить? Не оказаться бы в дураках. Но тот способ, что предложил верный оруженосец, выводил его из этого затруднения.
– Похоже, ты уже кончил обедать, – обратился он к рыцарю. – Но вот совсем худо, что у тебя нет фруктов. В нашем замке живет старая экономка, после еды она всегда съедает одно или два яблока, смотря по размеру. Она утверждает, что это молодит кожу, способствует лучшему усвоению пищи и продлевает годы жизни. В самом деле, ей уже за восемьдесят, а она, похоже, не торопится беседовать с Богом. Мы прихватили с собой несколько яблок прошлогоднего урожая, которые она дала нам в дорогу. Возьми одно, рыцарь, я желаю поделиться с тобой. Съешь – сразу почувствуешь сытость и легкость в желудке. Лови же!
И он бросил рыцарю красное яблоко. Тот поймал его, кивком поблагодарил и поднес ко рту… Но рука с яблоком застыла у рта, а губы так и остались приоткрытыми. Рыцарь недоуменно глядел на своих сотрапезников и явно не понимал, почему они оба глядят на него во все глаза. У одного при этом – оруженосца – взгляд косой и лукавый, а у другого – прямой и удивленный. Рыцарь посчитал это неучтивым и тут же не преминул высказаться по этому поводу, обращаясь к своему недавнему противнику:
