Конторович Александр - Пока светит солнце!
Понятное дело, что терпеть такое положение дел никто долго не собирался. Ввиду того, что неоднократные попытки послать связных к командованию окончились неудачно (те просто никуда не дошли — так и остались лежать на простреливаемом склоне), командовавший пехотой офицер приказал выйти солдатам из оврага и атаковать предполагаемую позицию вражеских минометчиков. Таковая обнаружилась достаточно быстро — минометные выстрелы сильно раскачивали ветки близлежащих кустов.
Кратчайшим путем для атаки был склон оврага, обращенный в сторону места, где укрылись минометчики. Правда, пришлось проделать этот путь под обстрелом — из кустов ударил ещё и пулемет…
Позиции русских были немедленно обозначены ракетами. Безрезультатно — видимо, командир батареи не понял — для чего вести огонь по кустам в с в о е м тылу? Но ракеты взлетели повторно, и уже через несколько минут в кустах громыхнули разрывы снарядов. А уж после этого пошла в бой и пехота.
Лейтенант Клаус Бонне раздвинул рукою почерневшие от близких разрывов ветки. Опаленные огнем взрыва листочки свернулись в трубочки, и ничто уже не закрывало более позиций минометчиков.
— Это всё? — произнес он, окидывая взглядом крохотный пятачок, на котором лежали тела убитых красноармейцев. — Они все здесь?
— Да, герр лейтенант! — отозвался худощавый унтер-офицер с вытянутым лицом. — Все — четверо минометчиков и трое пулеметчиков. Никто не ушел — вон тот рыжий отстреливался, даже будучи раненым!
— Фанатики… — покачал головою офицер. — На что они надеялись? Отсюда же невозможно уйти — кругом открытое поле!
— Осмелюсь доложить, герр лейтенант — русские, похоже, и не собирались уходить. Стреляли до последнего патрона! Ну… почти до последнего.
— Глупо! — пожал плечами лейтенант. — Но, как бы то ни было — а атаку они нам сорвали, не могу этого не отметить! Теперь, пока перегруппируемся, да эвакуируем раненых… полчаса жизни своим товарищам они подарили!
Ну да.
И забрали с собою на тот свет около трех десятков только убитыми, не считая раненых. А тех — тоже хватало.
Покусывая губы, Ракутин мерил шагами огневые. На периодически падающие вокруг снаряды, он уже не обращал особенного внимания — тем более, что падали они в основном на правом фланге и в тылу. Немцы вели беспокоящий огонь.
Это-то он понимал! Не понимал другого — чего именно они хотят этим достичь? Снести с лица земли весь поселок?
Можно. А смысл?
В домах никого нет — все попрятались в щели и окопы. Благо что зенитчики успели их тут нарыть во множестве. В них они хранили боезапас, которого уже не так-то много и осталось.
Почему правый фланг?
Танк и броневик — на левом, орудия в центре… по ним бы и стрелять! Но нет — долбят по поселку. И… по правому флангу…
Где Горяев? Его до сих пор нет!
Окликнув связного, капитан послал его за лейтенантом. Вот-вот немецкие танки двинутся в атаку — а командира-артиллериста нет!
— Товарищ капитан! Танки!
Накаркал…
Стоявшие вдали боевые машины разом тронулись с места — началось…
— Товарищ капитан! Эшелон пришел! Погрузка началась!
А хоть бы на двадцать минут раньше? Уж несколько сот человек погрузили бы — и к бабке не ходи!
— Дуй на станцию! — Обернулся Алексей к связному. — Пусть поторапливаются! Нет у них времени — совсем нет!
— Ясно, товарищ капитан!
— Давай, боец! Поспешай, родной!
Гах!
Опять тридцатьчетверка.
И опять — мимо, слишком рано выстрелил, далеко ещё…
А Горяева пока нет…
И танки идут — все ближе и ближе…
Ударил из своего орудия и броневик. Ну что за умница наводчик у Лужина! Накренился набок, потеряв ход, бронетранспортер.
— Танки!
Да вижу я их…
— Танки справа, товарищ капитан!
Подминая широким лбом кусты, поднимался от ручья немецкий танк.
Вот оно!
Вот что бомбили и обстреливали немцы на правом фланге! Расчищали дорогу своей технике. Оттого и не слышно сейчас голоса трофейной пушки…
Не придет лейтенант…
— Сержант!
Но артиллеристы уже разворачивали свои сорокапятки.
Снизу, от ручья, взлетели в воздух ракеты.
Зеленая, белая, снова белая…
И по этому сигналу ускорили ход танки в центре. Слаженно ударили их орудия, а потом снаряды посыпались совершенно беспорядочно. Один плюс — немецкие стопятимиллиметровки перенесли огонь в глубину обороны, и на передовой стало полегче…
Дах-дах-дах!
Зенитчики!
Алексей только головой покачал — про них он совершенно забыл!
И запнулся головной танк, только-только высунувший башню от ручья. Куда уж там ему попали — бог весть. Но он остановился и не стрелял.
А позади уже вылезал второй, падали кусты под гусеницами третьего…
Зашлись в лае зенитки, выкашивая своими очередями кустарник. Звонко ударила сорокапятка — остановившийся танк окутался дымом. Вторая пушка батареи уже выпускала снаряд за снарядом по танкам в центре.
Но уже закувыркались в воздухе гранаты-колотушки, протрещали первые винтовочные выстрелы — снизу шла немецкая пехота. Ещё не видя противника, они уже расчищали себе дорогу.
А ведь есть ещё одна сорокапятка!
Как раз там — в переулке, куда прут танки снизу!
— Сержант! Я к третьему орудию!
— Понял, товарищ командир! — не отрываясь от панорамы, ответил артиллерист. — Тут мы их удержим, не волнуйтесь!
— Связные! За мной!
Бегом-бегом-бегом… Лопнул сбоку снаряд — мимо!
Это танки?
Наверное… больше просто некому.
Ещё разрыв!
Завалился набок один из связных, брякнулась на землю винтовка…
Поворот!
Стена дома скрыла от вставшего рядом разрыва.
Теперь — направо, к орудию!
Пушка оказалась на месте.
Привалившись на левый бок, она сиротливо уставилась вперед своим тонким стволом.
Левого колеса не было — оторвало.
Да и расчет… тоже никуда не ушел.
Привалившись спиною к уцелевшему колесу, бинтовал ногу молодой боец.
— Что тут?! — запыхавшись от бега, спросил капитан.
— Снаряд, товарищ командир…
— Что расчет?
— Все тут, товарищ капитан… один я остался. Наводчик — рядовой Клименко.
— Так… орудие стрелять может?
— Один раз пальнет, товарищ капитан — колеса нет и накатник пробит.
— Там, снизу — танки противника!
— Так… — боец прекратил свое занятие. — А… ящики мне под колесо положить можно?
— Какие?
— Да… хоть снарядные! Пушку выровнять надо, так-то и один раз не пальнем. Косо орудие стоит, ствол в небо смотрит.
— Ясно, — повернулся к своим связным капитан. — Куда стоим? Ну-ка, в темпе — ящики под пушку!
И ухватившись рукой за один ящик, потащил его к отсутствующему колесу.
