Пип Воэн-Хьюз - Реликвии тамплиеров
— Но какая тут связь с дьяконом Жаном? Ты ж говорил, что Кервези с самого начала намеревался его убить?
— Дьякон недавно вернулся из Кельна, где учился под руководством Альберта Великого, о котором я, кажется, уже упоминал. Да. И вот…
— Он и был тот ученый, который обнаружил сведения о Кордуле? О Господи!
— Он самый. Избранный для продвижения по службе его преосвященством епископом Бейлстера — чтобы держать под контролем. Но в Бейлстере также узнали, что дьякон уже обещал эту реликвию Кельну. И решили от него избавиться. Теперь, полагаю, я могу сказать тебе — хотя это прозвучит довольно пугающе, — что незадолго до того, как ты попал в этот водоворот, епископ, конечно, через целую сеть посредников, обратился к нашему капитану. Лишь немногие из его наиболее могущественных клиентов — под таковыми я имею в виду императоров и даже римских пап — когда-либо встречались с ним лично. Сохранение его имени в тайне обеспечивают многочисленные посредники, чтобы о нем не узнали простые смертные, к каковым, конечно, относится и епископ Бейлстера. Как бы то ни было…
— Погоди, погоди! Так капитан работает на епископа? Да разве такое возможно?
— Мальчик мой, епископ как раз из тех персон, которым требуются услуги капитана; это человек, чья честь и достоинство находятся в обратной пропорции по отношению к его благосостоянию и заботе о собственных интересах. В любом случае едва ли можно сказать, что капитан на него работает. Он лишь согласился кое-что для него добыть.
— Кордулу?
— По правде говоря, есть целый список. Кордула, конечно, значится под первым номером вместе с неким святым Экзюпериусом, мучеником из римских легионеров. — Тут он посмотрел на меня как строгий преподаватель.
— Да-да, помню, святой Морис и другие христианские мученики из легионеров. Святой Виктор и прочие. Но они ведь тоже никогда не существовали, правда?
— Ну вероятно, нет. Но прошел слух, что Экзюпериус — тьфу ты, чуть не сказал «жив и здоров»! Нет, что его мощи существуют или по меньшей мере их можно найти. В Бейлстере по поводу Экзюпериуса поднялась почти такая же суматоха, как в связи с Кордулой.
— Но если у них уже была договоренность, тогда зачем… — И я безнадежно махнул рукой.
— Жадность, обычная, элементарная жадность. Епископ Бейлстера вместе со своим помощником сэром Хьюгом де Кервези составили план, как обмануть капитана. Они хотели, чтобы он нашел для них Кордулу, а потом… убили бы его и получили Кордулу gratis[62], а также все содержимое объемистых кофров нашего капитана. Тогда они оказались бы в состоянии контролировать большую часть всей торговли святыми реликвиями, и мне не надо тебе говорить, что это означает.
— И тогда Кервези… ну, остальное я знаю. Значит, меня хотели просто подставить, обвинить в убийстве дьякона, а вместо этого я стал приманкой, чтобы поймать де Монтальяка, — просто потому, что прихватил с собой руку святой Евфимии? Значит, рука к этому не имеет никакого отношения?
— О нет! Сэру Хьюгу нужна была и рука — он послал тебя забрать ее и, конечно, собирался сам ею воспользоваться, но ты лишил его этой возможности. Полагаю, он хотел продать ее на подпольном рынке и посмотреть, кто на это купится. Он и тебя собирался использовать — вернее, твое бегство и вероотступничество, — чтобы получить власть надо мной, твоим учителем, угрожая начать расследование или что-нибудь в этом роде, если я откажусь предать капитана. Вот какой клубок, верно? Как бы то ни было, их замысел сработал лишь наполовину. А по сути дела, гораздо лучше, чем Кервези мог мечтать. Ты присоединился к капитану, а я должен был поспешно бежать из аббатства.
Ты сам там был, видел, как он наседал на нас. Ну и в итоге довел аббата до белого каления — это было в тот день, когда ты бежал. Аббат вооружил монахов луками, и мы встретили мерзавца с натянутыми тетивами. Вряд ли он подозревал, что монахи могут так разозлиться. Ну он и убрался, призывая на наши головы все громы и молнии и грозя гневом матери церкви. К сожалению, после этого мне в аббатстве стало несколько жарковато. Аббат с сожалением предложил мне взять академический отпуск на неопределенный срок для научных изысканий за рубежом — он даже был так добр, что написал для меня несколько отличных рекомендательных писем. И вот я здесь.
— И это уже не счастливая случайность, не так ли?
— Не совсем. Я кое-что разнюхал для капитана, пока болтался по христианскому миру в качестве нищенствующего монаха. Какое это было замечательное время, Петрок! Так я познакомился с Альфредом Великим — он такой же взыскующий истин человек, как и я. Мы встретились в Утрехте, и там мне удалось нарыть кое-какие крохи информации, ведущие к месту вечного успокоения Кордулы.
— И все было так здорово? Тебе же пришлось поспешно покинуть Бордо.
— Да, они меня выследили. Кервези, потеряв твой след, решил отправиться за мной — я же стар и передвигаюсь медленно, сам понимаешь. Но я научился кое-каким хитростям, особенно за последний год. Убрался как раз вовремя, и это тоже оказалось весьма удачно, потому что пришлось спешно отправиться в Рим, где я нашел последнее недостающее указание, являющееся ключом к нашей тайне.
Я молча подлил нам вина и сделал ему знак продолжать. Он опять меня заинтриговал.
— Рим, Петрок, Рим! Если Господь позволит, я намерен провести там свои последние дни, роясь в библиотеке Ватикана, как старый кабан! К счастью, у меня была конкретная задача, иначе я застрял бы там навсегда. Ты не поверишь, Пэтч! Там есть все! Ответы на все вопросы да еще миллионы новых вопросов и ответы на них тоже…
— А наш конкретный вопрос?
— Письмо! — воскликнул он, стукнув по столу. — Очень легко найти! Письмо от папы Льва Великого[63] некоему Эвдориусу, греческому консулу, который, как представляется, просил у него разъяснений по причислению к лику блаженных. Старина Лев был мастер писать весьма лапидарные письма, если можно так выразиться, но в этом послании — я уже сказал, что это был ответ, но у нас нет письма с вопросом — упоминаются Кельн, мученица и место под названием Коскино — это остров в Ионическом море. Кстати, в этом письме Лев весьма сдержанно высказывается по поводу идей бедного старика Эвдориуса, рекомендуя тому соблюдать особую осторожность и провести дополнительные расследования. Капитан тоже провел некоторые изыскания по собственной инициативе, и их результаты свидетельствуют, что на острове Коскино существует местный культ плодородия, а центром его является гробница святой Тулы. — Он выжидающе посмотрел на меня.
