Конторович Александр - Пока светит солнце!
— Вот, товарищ командир, угощайтесь — больше перекусов не будет.
— Отчего так?
— А кончилось всё. Последнюю крупу в котел отправили, последний ящик с патронами вскрыли. Нет больше моего старшинского хозяйства…
— А на станции поискать? Неужто и там ничего нет? Одних грузовиков — чуть не десяток, да подводы эти…
— Отправил я бойцов. Да, только пользы с того… — развел руками старшина. — Нервные там все, дерганные. П у г а н н ы е, товарищ капитан. Нет у них твердой линии. Мои — и то, занервничали!
Это ещё танки не подошли…
Фигово.
Ещё несколько часов такого вот напряженного ожидания…
А может — и хорошо, что их нет?
Глядишь, поезд и подойдёт…
И, словно отвечая на эти мысли, дудукнул где-то за холмами паровоз.
Поезд?!
Подошёл?
Да, не может быть!
Оказалось — может.
Длинная змея вагонов и платформ вытянулась в сторону станции. Ага, пришел-таки эшелон! Два паровоза — спереди и сзади. Ты смотри, и об этом подумали! Учли, что на станции поворотного круга нет.
"Не завидую я Ждановичу… вот уж у кого сейчас головной боли накатит…" — покачал головою капитан, продолжая наворачивать кашу.
— Мотоцикл!
Поднимая клубы пыли, катил к окопам мотоцикл с коляской.
Ага, это дозорные. Стало быть, дождались и немцев…
Через пару минут, два запылённых бойца стояли перед Алексеем.
— Немцы, товарищ капитан!
— Это я понимаю. Сколько? Как далеко?
— Немного их. Броневик, пара грузовиков и мотоциклисты… штук пять. А дальше там пыль столбом стоит, не разглядеть…
— Понятно. Что ж, товарищи бойцы, благодарю за службу. Седлайте своего железного коня и — вон туда, — ткнул рукою капитан. — Там ещё дозоры стоят, поможете им.
Отставив в стороны пустой котелок, Ракутин подошел к Горяеву.
— Вот что, товарищ лейтенант, если там один броневик — огня не открывать! Танкистам это сообщите, да и про зенитчиков не забудьте! Нам сейчас свои пушки прятать надобно — немцы только того и ждут. Пехоту и мотоциклистов — сами отобьём, без артиллерии. Немного их, это разведка. Основные силы позже подойдут.
Вытащив трофейный бинокль, капитан уперся локтями в землю.
Так… вот он — хвост пыльный, близко уже. Подождём…
Долго ожидать не пришлось — немцы тоже ехали не на прогулку. Уже через несколько минут стало возможным рассмотреть мотоциклистов. Шустрые машинки то вырывались вперёд, то возвращались назад к основной группе.
И кто же у нас в той самой группе?
Броневик… нет, не броневик — бронетранспортер. Стало быть — как минимум, один пулемет. Да на мотоциклах… тоже, небось, пара штук имеется. Ещё там кто? Грузовики. Один, второй… всё.
Два взвода или около того.
Неслабо… Но ведь немцы знают про зенитные орудия. Так? И что же — они совсем этого не учитывают? Не похоже…
Опа! Встала группа, вон даже и пыль начала оседать.
И как это понимать прикажете?
Немцы отказались от захвата станции?
Ну, да… и заодно пирогов с плюшками привезли…
Нет… тут другое что-то…
А что?
Бинокль зашарил по сторонам. Тут пусто, да и здесь никого… В чём же дело?
Вот оно…
Из-за облака вывалился старый знакомый — самолет-разведчик. Всё ясно, сейчас они просмотрят всю оборону сверху и увидят… что увидят?
Редкую цепочку окопов — это, несомненно, разглядят. Небольшие группы солдат в окопах — обязательно. Пустые капониры — без сомнения. Брошенные посереди улицы пушки, опрокинутые передки и рассыпавшиеся по земле снаряды (впрочем, их с такой высоты не рассмотреть…) Зенитки… а вот их заметят точно! И что? Снова наведут авиацию?
Могут. И даже, скорее всего, именно так и сделают.
Но это займет какое-то время, да и получили фашисты разок по зубам… осторожнее теперь станут. Пошлют больше самолетов. А ведь их ещё где-то взять нужно!
Поезд!
Они заметят эшелон, погрузку… и что?
— Сержант!
Худощавый сержант, прятавшийся в кустах вместе со своими бойцами, оглянулся на окрик.
— Поднимай своих ребят — и бегом к поезду! Во весь дух! Добежали туда — бегом назад! Давай!
А вот теперь пилот-наблюдатель увидит ещё и людей, которые опрометью несутся к эшелону. Бросая окопы…
И доложит об этом на землю.
— Посыльный! Пулей к зенитчикам — пусть отбегут в сторону от орудий и спрячутся поблизости! Разведчик уйдёт — пулей на место!
А теперь ещё и у зениток не будет расчетов.
Станция беззащитна — все к поезду рванули. Уйдет эшелон и всех с собою увезёт.
Клюнут?
Могут.
А могут — и не клюнуть.
Разведчик описал в небе полукруг. Сколько же ты там висеть можешь? Должен же когда-то и у тебя бензин закончиться?
Не стал висеть — качнул крыльями и лег на обратный курс. Всё — увидел, что хотел.
У места остановки немецкой разведки снова заклубилась пыль — тронулись мотоциклы.
— По местам! Занять окопы!
Топот ног — сидевшая по кустам и домам пехота бросилась на свои места. Вот так… сверху-то не все разглядеть можно, под крышу не заглянешь…
Передовой мотоцикл с разгона миновал молчащую огневую точку, откуда уставился на дорогу брошенный пулемет. Пронесся дальше по улице, миновав дымящийся остов грузовика, сожженного ещё штурмовиками. Следом за ним, сделав лихой поворот, пронесся второй, третий…
Оборона молчала.
Только между домами мелькали разрозненные фигурки перебегающих куда-то людей. А вот и бронетранспортер. Лязгая гусеницами, он притормозил около огневой точки и через его борта посыпались солдаты. А следом уже подходили грузовики.
Головной мотоцикл взлетел на пригорок, обогнул стоявший на повороте дом и на секунду притормозил.
Вот она — станция!
Длинный ряд вагонов, пыхтящий паром паровоз, бегущие куда-то люди, брошенные повозки и пустые автомобили — бардак… И над всем этим — неумолчный гул голосов, крики и ржание лошадей.
Красота!
Для понимающего человека, разумеется. И при условии, что этот человек принадлежит к рядам доблестной германской армии.
Пассажир, сидевший в коляске мотоцикла, всем этим требованиям отвечал в полной мере.
— Гюнтер! — крикнул он водителю. — Как ты смотришь на то, чтобы слегка поджарить задницу этим большевикам?
Скрипнула, приоткрываясь, дверца чердака, прошипела, разгораясь, спичка…
— Лови!
И брошенная сильной рукой бутылка с бензином, разбилась о прицеп мотоцикла.
Пах!
И белая осветительная ракета повисла в воздухе.
Скрипнула колесами телега с сеном, освобождая проезд в узкий проулок. И не только проезд — оттуда выглянуло хищное жало скорострельного зенитного автомата.
Дах-дах-дах!
Броня немецкого бронетранспортера и так-то не все пули держит, а уж тридцатисемимиллиметровый снаряд, да с короткой дистанции… это вообще тоска. А ежели, этот снаряд не один…
