Поль Феваль - Башня преступления
Она широко улыбнулась; все почтительно поклонились.
Капеллан, который исполнял свою роль тем лучше, чем сильнее морочили голову ему самому, воспользовался этим моментом, чтобы припасть губами к тяжелой руке старой коротышки.
– У меня для вас хорошая новость, Ваше Королевское Высочество, – проговорил он.
– Мое Королевское Высочество! – воскликнула Горэ. – Я пока еще только герцогиня, малыш. Не болтай ерунды! Этикет прежде всего!
– Я правильно сказал: Ваше Королевское Высочество, – повторил капеллан. – Казуисты отказываются признавать достоинства таких морганатических браков…
– Что это он несет? – громко завопила Матюрин. – Как он называет мою свадьбу?! Выражайся-ка поосторожнее, малыш! Тот, кто мне не нравится, может и в тюрьму угодить! Да я бы и папу засадила в кутузку!
– Я говорю, – тихо сказал аббат, – об этих морганатических браках, которых, к несчастью, так много в истории… Но они смущают мою совесть…
– Красавчик, – заголосила Матюрин обращаясь к виконту Аннибалу Джоджа, – я хочу, чтобы у тебя была при себе шпага! Тебе это здорово пойдет. И форма, как у церковных сторожей! Я заплачу, сколько надо, черт побери! Я трачу достаточно денег, но никому не должна ни су за свои пожитки! А пока выстави его за дверь, – ткнула старуха дрожащим пальцем в капеллана. – Он был невежлив с моей светлостью!
Матюрин даже не смогла выругаться, чтобы с блеском завершить свою тираду. Фермершу душил гнев. Капеллан поспешно произнес:
– Ваше Королевское Высочество меня не поняли. Короче говоря, я поделился своими сомнениями с монсеньором, и он согласился жениться на вас, как полагается, с соблюдением всех церковных обрядов.
– А в мэрии тоже? – пробормотала страшно взволнованная Горэ.
– И в мэрии тоже, – кивнул капеллан.
Такова была модификация первоначального плана Черных Мантий; негодяи довольно быстро сообразили, насколько трудно будет продать в короткий срок такое количество земельных угодий. Отказавшись от нереальной мысли быстро обратить недвижимость Горэ в деньги и скрыться с этими миллионами, они решили добиться того же результата с помощью брачного контракта, по которому после смерти одного из супругов все имущество достается другому.
Для этого была необходима официальная свадьба; в конце концов, наследнику стольких королей, подлинное имя которого было Луи-Жозеф-Николя, ничто не мешало сводить Горэ в муниципалитет и превратить ее в мадам Николя.
Слава Богу, она готова была считать это имя псевдонимом, необходимым для того, чтобы обмануть полицию их конкурента Луи-Филиппа, так называемого короля французов.
Разумеется, нельзя было, не рискуя свободой, а может, и жизнью, начертать в книге записей мэрии имя, которой произведет эффект разорвавшейся бомбы: «Луи-Жозеф де Бурбон, дофин, сын несчастного короля Франции Людовика XVI».
Есть самоочевидные вещи.
Что же касается формулировки того места в брачном контракте, по которому все имущество наследует супруг, переживший другого, мы скоро увидим, как понимали этот пункт Черные Мантии. Здесь крылся ключ к успеху всей операции.
Как те великолепные механизмы, которые не только самостоятельно работают, но еще и сами себя чистят, чинят и заводят, так и операция, задуманная полковником (это было его последнее дело), одним махом устраняла Горэ, открывала путь к ее наследству и подсовывала правосудию преступника, оставляя в тени истинных виновников трагедии.
С тех пор даже американцы не создали ничего более гениального.
Пока же Матюрин была совершенно счастлива.
– Малыш, – сказала она аббату, – я дозволяю тебе поцеловать руку моей королевской светлости. Даже обе руки, если хочешь, ты же добрый парень, знаешь? Честное слово! Я ничего не говорила, чтобы не оскорбить Его Величество, – у него и так забот полон рот, – но меня тоже беспокоил этот мор… морга… ну, в общем, этот самый брак, малыш? Ладно, теперь это неважно! Я лучше хочу быть принцессой, чем герцогиней! Этот титул почетнее, верно? Плесни-ка мне немного водки, красавчик. Я довольна, черт побери! За здоровье всей честной компании!
Старуха залпом осушила свой стакан и внезапно слезла с кровати.
Королевы, как и святые, могут показывать свое тело, и пока «девушки из Парижа» натягивали на Матюрин толстые шерстяные чулки, она закричала голосом, от которого волосы вставали дыбом.
– А ну, скажите мне все хором: Ваше Королевское Высочество! А! графини! – заорала старуха, подбрасывая к потолку свой чепец. – Что, гордость не позволяет?! Красавчик, иди сюда и выкладывай всю правду. За моей спиной плетутся интриги, я знаю. Смог бы король, вступив на престол, прогнать свою королеву, на которой женился в мэрии, а перед этим подписал хороший брачный контракт, заключенный по всем правилам?
– Конечно, нет, – ответил виконт Аннибал.
– Немедленно приведите сюда двух нотариусов, нет четверых, шестерых, дюжину нотариусов, – завопила Матюрин. – Я желаю составить брачный контракт, да так, чтобы он был понадежнее. Я заплачу, сколько нужно.
Тут она энергично оттолкнула таз с водой, который ей поднесла графиня Корона.
– Ты, толстушка, – гордо сказала красавице старуха, – знай, что королевы никогда не бывают грязными. Умойся, дочка, сама, если хочешь, ты ведь простая дворянка.
Матюрин сияла от радости и гордости. Казалось, ее некрасивое лицо излучает свет. Поведение старухи было так смешно и нелепо, что уже просто пугало.
– Постойте, постойте! – вдруг воскликнула она. – Я надену новую юбку и свою воскресную блузу! Щеголять, так щеголять! Если Его Величество торопится, я перееду к нему в замок до венчания. Придержи язык, малыш, и не смей говорить, что это грех. Ты ничего не смыслишь в этих вещах. Для принцесс закон не писан… хотя им нельзя пропустить лишнюю рюмашку, что очень глупо. Вперед, попрошайки. Я уже продала много отличных участков земли, но у меня кое-что еще осталось! Черт побери, вы все мои слуги, а я хлебнула немало горя, прежде чем стать спутницей жизни монарха! Не желаю быть ничьей должницей! Ну, давайте! Чья очередь?
Графиня де Клар, Аннибал и Пиклюс разом подошли к старухе. У каждого из них была в руке бумага. Матюрин взяла у них один за другим эти листки и обнаружила там две вещи: общую сумму и свою печать невесты короля. Хотя фермерша не умела читать, в цифрах она разбиралась отлично.
В бумаге графини были проставлены суммы, необходимые для успеха «заговора», в бумаге кавалера Аннибала Джоджа – перечислены личные расходы сына несчастного Людовика, а в бумаге Пиклюса указаны затраты на содержание замка и «людей из Парижа».
– Да, денежки немалые! – весело сказала Горэ. – Мы живем на широкую ногу! Но после меня – хоть потоп! Мысами себе хозяева!
