Сергей Самаров - Прыжок через пропасть
— Объясните… — сухо сказал Оливье.
— Ваше Величество, — словно не замечая маршала, который с ним разговаривал, продолжал Сигурд, — вы сами спрашивали меня про рыцаря-бретера, приехавшего на турнир.
Карл опять кивнул, по какой-то причине не желая разговаривать.
— Так вот, Ваше Величество, я утверждаю, что этот человек, которого все зовут князем Ратибором, на самом деле продажный наемный убийца. Вы все сами видели, с каким мастерством он владеет оружием. Убивать — его профессия, Ни один воин или рыцарь не может сравниться с ним во владении оружием. Его нанял князь Годослав, чтобы убить меня. И у меня есть тому доказательства, Ваше Величество. Король и граф переглянулись.
— Предъявите доказательства, если они у вас в самом деле есть, — потребовал Оливье. — И если ваши доказательства устроят короля, вам все равно придется провести еще один поединок, чтобы стать по праву победителем турнира. Тогда вашим соперником буду я.
Теперь уже король посмотрел на Оливье с удивлением.
Сигурд слегка поклонился, соглашаясь на последний поединок, тронул шпорами бока лошади и подъехал к самому барьеру. Один из стражников в ложе наклонился и принял из рук герцога кожаный кошелек.
— Что это? — спросил граф.
— Этим кошельком с золотом князь Годослав заплатил убийце за мою жизнь. Там вышит герб Годослава. Такие кошельки передаются только из рук в руки и не имеют хождения среди людей, не контактирующих с князем.
Король обменялся несколькими словами с графом Оливье, потом что-то спросил через плечо у своего дяди монсе-ньора Бернара и у майордома шевалье дю Ратье. Все трое утвердительно кивали.
— Откуда у вас, герцог, появился этот кошелек?
— Я предпологал, что Годослав, с которым мы накануне поссорились, пожелает мне отомстить. И присматривался ко всем участникам турнира, чтобы найти среди них возможг ного убийцу. Этот человек, назвавшийся князем Ратибором, сразу вызвал во мне подозрение. Я выбрал момент, когда в его палатке никого не было, и заглянул туда. И нашел под подушкой кошелек Годослава, полный золота.
Берфруа молчали. Молчала и королевская ложа. Все ждали продолжения.
— Рыцарь-инкогнито, приблизься… — потребовал Оливье строго.
Годослав шевельнул уздой, и его конь встал бок о бок с конем Сигурда.
— Что ты скажешь на слова обвинения? — продолжил граф допрос.
— Я скажу, что прибыл сюда именно для того, чтобы убить герцога Трафальбрасса.
Шепот удивления теперь пробежал не только по берфруа, но и по королевской ложе. Никто не ожидал такого откровенного признания.
— И не только его одного. По дороге в Хаммабург я приказал повесить датских солдат, устроивших на меня засаду, и хотел убить в поединке их начальника, командира датской королевской пехоты графа Ксарлуупа, слывущего лучшим меченосцем Дании. К сожалению, у графа оказалась очень прочная кольчуга, и я лишь распорол ему живот. И отправил его в сопровождении одного из солдат к королю Гот-фриду с объявлением войны.
Сигурд явно дрожал, слушая этот голос. Только вчера, во время ссоры с оруженосцами, этот голос звучал совсем иначе. Сейчас герцог узнал его и понял, в какое положение он попал.
— Но ты признаешь, что получил плату за убийство герцога Трафальбрасса? — настаивал Оливье.
— Нет.
Годослав снял с головы шлем, чтобы все увидели его лицо. Копна густых вьющихся волос упала на плечи. — Я, князь бодричей Годослав, признаю, что хотел убить герцога Трафальбрасса в честном поединке. Сейчас я отказываюсь от своего намерения и прошу у короля Карла Каро-линга справедливости. Этот человек не может стать противником ни одного благородного рыцаря, боящегося запятнать свою честь, скрестив оружие с вором и негодяем. Он забрался в мою палатку и украл мой кошелек с золотом, оставив меня в чужой стране без средств к существованию и без возможности поддерживать тот образ жизни, который соответствовал бы моему званию. И потому я требую посадить герцога на бревно «рекомендации», чтобы впредь другим неповадно было повторять его поступки.
— Я взял кошелек, как доказательство… — попытался оправдаться Сигурд.
— И я, Ваше Величество, — внезапно подъехал сзади новый всадник, — эделинг Аббио, требую для герцога Трафальбрасса того же наказания, хотя, если судить по справедливости, он достоин виселицы. Этот человек подослал ко мне своих людей, одетых под франкских солдат, с тем, чтобы убийцы повесили меня. А мои раненые телохранители должны были свидетельствовать, что на меня напали франки. В случае удачи предприятия, это вызвало бы новую войну между франками и саксами, чего и добивался герцог.
— Это ложь… Это невозможно доказать… — герцог уже возмущенно кричал.
— Это доказано Божьим судом, — сурово и без тени сомнения сказал Оливье.
— Есть и другие свидетельства, — продолжил рассказ Аббио. — После происшествия мои люди повесили убийц Сигурда в наказание за преступления. Но один из них, получивший удар камнем по голове из пращи славянского воина, что спас меня, остался в живых.
— Этот человек упал с лошади и ударился головой о дорогу! — Сигурд не говорил, а уже рычал.
— Два часа назад мои люди выкрали этого дана и передали палачу эделинга Видукинда, который проводил допрос. Я прошу вызвать сюда мессира Видукинда. Он передаст вам новые доказательства.
Кнесслер, он же Видукинд, уже подъезжал у королевской ложе.
— Кнесслер? — спросил король.
— Я — эделинг Видукинд, по материнской линии, как вы заметили верно, Ваше Величество, эделинг Кнесслер, — сказал тот, — присутствовал при допросе человека, переданного моему палачу людьми эделинга Аббио. Пленный дан сознался, что по приказанию герцога Трафальбрасса участвовал в попытке повешения эделинга Аббио.
— Я подданный датской короны! Я член королевской семьи Дании! — избрал Сигурд совсем другую тактику, и голос его звучал громко и гордо. — Вы хотите унизить Данию? Попробуйте! Но это не сойдет с рук никому.
Его не слушали. Король обменялся несколькими словам ми с окружающими. И опять слово взял Оливье.
— Конунг Трафальбрасс, — громко объявил граф Оливье, умышленно не называя Сигурда герцогом, — как маршал турнира и к тому же королевский судья, я приговариваю вас к суточному пребыванию на бревне «рекомендации». Вы будете прикованы к бревну, чтобы не смогли сбежать. И возле вас будет выставлена стража. При этом я признаю, что наказание слишком мягко для преступлений, вами совершенных. И потому от себя лично добавлю, что прошу судьбу дать мне возможность встретиться с вами на поле боя, где я вас просто убью, как врага, поскольку человек я слишком брезгливый, чтобы вызывать вас на поединок.
