Мишель Зевако - Капитан
Кадет сунул приказ в карман и уже собрался уходить, но Ришелье задержал его.
– Кстати, – произнес епископ, – предупредите господина де Невиля, что завтра утром я приеду к нему сам, чтобы отдать распоряжения, касающиеся нового заключенного. А теперь идите!
Оставшись один, Ришелье направился к комнате Марион Делорм. Он долго стоял под дверью, но, так ничего и не услышав, удалился… Вскоре епископ был уже в седле. Улыбнувшись, он проговорил:
– А теперь посмотрим на праздник маршала д'Анкра!
Если бы Кончини видел эту улыбку, он бы не на шутку испугался.
Зарешеченное окно камеры номер четырнадцать в Казначейской башне выходило на поля и луга. Четверо часовых стояли у подножия башни, еще четверо – на крепостной стене.
Конде закончил скудную трапезу. Охранник унес посуду. Тогда заключенный подошел к окну. Внезапно он вздрогнул.
«Кто этот человек? – прошептал Конде. – Что он здесь делает? Чего ждет?»
Какой-то мужчина, стоявший по ту сторону рва, внимательно смотрел на Бастилию.
И вдруг принца осенило: этот человек пришел сюда ради него!
Схватив клочок бумаги, он быстро написал несколько слов и завернул в листок монету в пять ливров.
Затем Конде снова кинулся к окну. Мужчина стоял на прежнем месте.
Тогда принц громко крикнул, чтобы привлечь его внимание, и, просунув руку между прутьями, швырнул записку вниз.
Она упала, и человек тут же подобрал ее. Внезапно раздались выстрелы. Мужчина бросился бежать и вскоре скрылся из вида. На лестнице раздался громкий топот. Через несколько секунд в камере появился комендант Бастилии в сопровождении десяти охранников.
– Что вы от меня хотите? – в ужасе пробормотал Конде.
– Монсеньор, – произнес де Невиль, – вы бросили записку прохожему. Отрицать бесполезно: мы все видели. Я вынужден строго наказать вас.
– Наказать? – вздрогнул принц.
– Теперь вы будете находиться в другом месте! Стража, отведите монсеньора к Четвертому Колодцу! Это как раз одна из излюбленных камер принцев. Окно там выходит во внутренний двор.
Конде успокоился: он был даже доволен. Принц устало махнул рукой. Это означало, что ему все равно.
– Однако, господин комендант, – сказал офицер, – эта камера уже занята. Куда нам деть заключенного, который там сидит?
– Но это же очень просто! Приведите его сюда!
Итак, Конде очутился в камере, очень напоминавшей его прежнее обиталище. Правда, окно выходило на узкий темный двор.
От нечего делать принц стал наблюдать за окном своего бывшего места заключения. Конде удивило, что там до полуночи горел свет…
Глава 17
Шевалье де Капестан поселился на постоялом дворе «Славная встреча», у господина Гаро. Первым делом молодой человек отправился на угол Ломбардской улицы, где нашел Коголена, который, балансируя на верхушке шаткой лестницы, малевал какую-то вывеску. За его работой, задрав головы, наблюдали Тюрлюпен, Готье-Гаргий, Толстый Гийом, хозяин постоялого двора и десятков пять зевак. Капестан присоединился к толпе. Наконец Коголен закончил свой шедевр и вдруг увидел шевалье. Громко вскрикнув от радости, он потерял равновесие и шлепнулся на мостовую – впрочем, без всякого ущерба для своего здоровья.
– О! Господин шевалье! – завопил верный оруженосец. – Какая радость! Какое счастье! Теперь меня по праву можно называть Коголеном-Удачей!
Затем Капестан поспешил на улицу Вожирар, приказав Коголену следовать за ним, держась в трех шагах за его спиной.
«Прощайте навсегда, удары палкой! – ликовал Коголен. – Прощайте, все незадачи! Да здравствует удача! Нет никаких сомнений в том, что мой хозяин разбогател, и теперь-то я наконец узнаю, что такое – есть четыре раза в день.»
Правда, когда Коголен увидел, что они идут к «Славной встрече», а не к какой-нибудь роскошной гостинице, он слегка засомневался в том, что шевалье и впрямь стал богачом…
…Итак, Адемар де Тремазан, шевалье де Капестан временно проживал на постоялом дворе «Славная встреча». Однако молодой человек заверил своего верного оруженосца, что настанет день, когда они переберутся в великолепный особняк, на воротах которого будет красоваться герб Тремазанов.
– Ибо, – добавил шевалье, – я приехал в Париж, чтобы разбогатеть, а значит, совершенно невозможно, чтобы мне это не удалось. Тогда ты будешь моим главным экономом.
Весь день Капестан пытался разыскать Жизель Ангулемскую. Весь день он думал о своей любимой. Сначала его посещали в основном приятные мысли. «Жизель – не маркиза, – рассуждал шевалье, – и я почти уверен, что она никогда ею не станет.» Но затем в душу Капестана закралась тревога. К несчастью, опасения шевалье были отнюдь небезосновательными.
«Она меня любит, – говорил себе молодой человек. – Но ведь она – знатная дама. Возможно ли, чтобы она вышла замуж за такого ветрогона, как я?»
Капестан тяжело вздыхал… Но как бы то ни было, он решил повидать Жизель и герцога Ангулемского. Шевалье не знал, что герцог находится в Бастилии. Капестан искал их, но так и не нашел. Однако, как ни странно, молодой человек был почти счастлив, что не смог встретиться со своей возлюбленной! Он был убежден, что, когда ему удастся снова поговорить с Жизелью, он услышит, что впредь никогда не должен ее видеть. Потому шевалье был рад, что удалось оттянуть этот ужасный миг.
Как только стемнело, Капестан направился к Бастилии. Он упрекал себя в том, что принц де Конде оказался в тюрьме. И теперь шевалье твердо решил освободить его. Ко всему прочему это послужит еще и хорошим уроком юному королю.
Капестан долго бродил вокруг старой крепости, пытаясь найти в ее укреплениях слабые места. Но пока ему ничего не приходило в голову… Однако шевалье не отчаивался: он знал, что в решающий момент обязательно что-нибудь придумает. Велев Коголену глядеть в оба и предупредить его в случае опасности, Капестан двинулся направо…
Он остановился там, где ров ближе всего подходил к башне. Шевалье тщетно всматривался в окна: ему не удавалось ничего разглядеть. Он приподнялся на цыпочки и замахал руками. И вдруг Капестан вздрогнул. Одно из узких окошек башни отворилось, и оттуда вылетел какой-то белый предмет, упавший прямо рядом с ним.
Какой-то узник попытался с ним связаться! Шевалье поднял предмет, лежавший у его ног. Это была монета, обернутая бумагой. В тот же миг грянули выстрелы. Шевалье увидел, что пули взрыхляют землю в двух шагах от него.
Капестану оставалось лишь одно: пуститься наутек. Разумеется, он не забыл прихватить с собой клочок бумаги. Вскоре шевалье был уже там, где оставил Коголена.
– О Боже! – в ужасе вскричал верный оруженосец. – Господин шевалье! В вас стреляли! Пулями!
