Луи Бриньон - Флавий Крисп
Поэтому чаще всего о пущенной стреле говорил этот самый свист или очередной крик несчастного который стал её жертвой. Впрочем, таких случаев было немного. Большей частью стрелы пролетали мимо. Если уж они видели то, что происходит только впереди и по обе стороны от судна в пределах ближайших двух противников, так сами противники были лишены и такой возможности. Оттого им и удавалось проходить без серьёзных повреждений.
Как правило, противники их видели лишь тогда, когда было уже слишком поздно что — либо предпринять.
Корабль внезапно выныривал из темноты и дымовой завесы, закидывал огнём и не останавливаясь шёл дальше.
Идущий следом корабль проделывал тоже самое. Удача сопутствующая им на протяжение всего этого времени, отвернулась. Когда Криспу доложили что масло заканчивается, он приказал пустить в дело тот самый большой кувшин, который берёг для катапульты. А когда и содержимое кувшина было израсходовано, он приказал бросать факелы и всё что может гореть. Скоро вообще ничего не осталось. И тогда удача снова вернулась на борт. Судно вынырнуло из прохода, почти без потерь миновав смертельную опасность. Оно некоторое время шло прежним ходом, а затем Крисп приказал повернуть судно носом в обратную сторону. Как и задумывалось, он собирался ударить по флоту Лициния уже с тыла. Манёвр опасный, так как они могли столкнуться со своими же судами, которые выходили из прохода. Но времени на предосторожности не оставалось. Как только корабль развернувшись, остановился, всем предстало место битвы. И это было грандиозное зрелище. Ночь и дым, делали слепыми всех, кто находился в гуще битвы. Остальные же всё ясно могли видеть. И помогал в этом огонь. Десятки столбов пламени взвивались далеко наверх, к небу, освещая всё вокруг себя. И это позволяло увидеть и оценить ход сражения. Первый же взгляд позволял сделать неутешительные выводы. Лишь треть судов Римского флота смогла прорваться сквозь проход. Часть застряла в проходах. Ещё треть судов так и не смогла войти в проход.
Столкнувшись с кораблями Лициния, они вели непрерывный бой. Даже отсюда было слышно, как работают катапульты. Иными словами говоря, план удался лишь частично. Основная масса кораблей вынуждена была втянуться в затяжное сражение. При таком преимуществе со стороны Лициния, не оставалось сомнений как именно завершиться сражение.
Крисп горящими глазами следил за скоплением кораблей и понимая насколько опасно любое промедление, лихорадочно продумывал возможное продолжение сражения. За ним воцарилось полнейшее уныние. Многие из его людей считали сражение проигранным и как следствие, бросали на Криспа неприязненные взгляды. Это продолжалось до тех пор, пока на бор корабля не поднялся Квирин. Правая рука у него была в крови. Но он не обращал внимания на рану. На его лице было написано отчётливое беспокойство. Квирин подошёл к Криспу и с отчётливой тревогой в голосе, заговорил:
— Цезарь, план не удался. Пройти удалось не всем. У нас осталось сорок судов. Часть из них повреждена. Надо отступать. Мы все ждём твоего приказа.
— Отступать? — Крисп обернулся словно ужаленный, и бросил на Квирина жёсткий взгляд. — Да ты не в себе Трибун, если предлагаешь мне поражение, когда я почти победил.
— Цезарь! Это поражение!
— Это победа, Трибун, — закричал Крисп, — или ты ослеп? Получилось даже лучше чем я того желал. У нас сорок кораблей. И что важнее, все они могут маневрировать. А что есть у Лициния? Вперёд они пройти не могут. Наши корабли преградили им путь. И не только, они почти полностью скованны. У них остаются свободными лишь суда на флангах и лёгкие галеры в задних рядах. Даже если им не мешать, Лицинию понадобится целый день для того чтобы высвободить свой флот из ловушки. И не забывай про огонь. Если мы сейчас затопим корабли Лициния на флангах и те что стоят перед нами, он окажется в полной ловушке и уже никогда не сможет выбраться. А когда это случиться, нам останется просто ждать, пока огонь до конца сделает своё дело. Самое важное сейчас. Не позволить Лицинию развернуть флот. Вот этим ты и займёшься, Легат. Возьми тридцать судов, раздели их и топи суда на флангах. Остальные пойдут за мной. И не теряй времени зря.
— Цезарь! — Квирин молча повиновался хотя по лицу было видно, что он не согласен с оценкой событий. Тем не менее он молча отправился приказ командующего флотом. Не успел покинуть корабль, как на судне раздаваться громкий голос Криспа, отдающего приказа. Понемногу, возбуждение, владевшее им, стало охватывать и остальных. Но никто и близко не понимал, что чувствовал Крисп. Он весь был охвачен азартом, ибо в отличии от остальных видел преимущество которое они получили и которому пока никто не кроме него не придавал должного значения. Но скоро, всё стало меняться. Всё в эту ночь сопутствовало успеху Криспа. Галеры которые он собирался атаковать были заняты собственным спасением. Они боролись с огнём не замечая самой большой опасности для всего флота. К ним пришло понимание происходящего лишь тогда, когда в них полетели ядра.
Десять судов, выстроившись в ровную линию, пустили в ход катапульты. Каменные ядра тучами обрушились на задние ряды флота Лициния. Нападение на лёгкие галеры не вызвало должного ответа. Сами же галеры, попытались развернуться и уйти от смертоносного обстрела, но это действие слишком запоздало. В связке с огнём, обстрел быстро привёл к желаемому результату. Галеры начали тонуть одна за другой. Крисп до полной хрипоты кричал, управляя одновременно ударом всех десяти судов. Едва завидя возможность выхода из ловушки, он тут же направлял туда удар отрезая путь к отступлению. Им отвечали, но слишком вяло. Большинство ядер противника даже не долетали до них и были более опасны для своих же кораблей. К тому времени, когда солнце появилось на горизонте, часть галер в задних рядах успела пойти ко дну. Над водой лишь торчали обломки судов и верхушки мачт. Рассвет позволил приступить к более активным действиям. По приказу Криспа, суда начали сближаться с противником. Следовало потопить все суда в задних рядах. И для этого пришлось местами идти на абордаж. Противник, ослабленный огнём, и обстрелом почти не оказывал сопротивления. Не имея возможности двигаться, корабли Лициния вспыхивали один за другим. Шаг за шагом, Крисп уверенно вёл римский флот к победе. И это продолжалось до самого вечера. Ещё до наступления темноты, над заливом раздалось восхищённое:
— Слава Цезарю! Слава Флавию Криспу!
Глава 6
Римские сенаторы не только внимательно слушали человека стоявшего в центре зала, но и часто перебивали его речь овациями. Зал был полон как никогда. И событие того действительно стоило. Император прислал префекта, дабы сообщить сенату подробности произошедшей битвы. Юлий Юлиан, префект Рима, выглядел немного бледным, что не мешало ему громко и чётко выполнять приказ императора.
