Виталий Гладкий - Ушкуйники
Завидев Бернхарда фон Шлезинга, бесчестного мерзавца и подлого обманщика, Венцеслав вновь взъярился и решил повторить трюк, продемонстрированный на турнире, только уже без участия коня. Шустро облачившись в снятые с убитого кнехта кольчугу и латы, он, насколько позволяла лесная тропа, разогнался и на огромной скорости буквально взлетел на жеребца Бернхарда фон Шлезинга, примостившись позади ненавистного всадника. Пожалев в душе, что нет с собою мизерикорда – тонкого трехгранного кинжала, которым можно было бы прикончить врага одним метким ударом в сочленение панциря, Венцеслав, как и в Кёнигсберге, попросту сбросил тевтонца на землю.
Рыцари тех времен практически все обладали недюжинной силой. Чезаре Борджиа, к примеру, одним ударом меча отрубал голову быку, а ударом кулака опрокидывал лошадь. Польский рыцарь Завиша, герой Грюнвальдской битвы, мог выжать рукой сок из ветви дуба, метнуть копье на расстояние в семьдесят метров и, будучи в легких доспехах, перепрыгнуть через лошадь. Немецкий рыцарь Конрад фон Своген, обороняя свой замок, в течение двух часов бесперерывно разил нападавших громадным двуручным мечом и уложил при этом аж девятнадцать человек. Византийский император Иоанн Цимисхий в полном вооружении перепрыгивал, оперевшись на копье, сразу через четырех коней, поставленных бок о бок, а также поднимал лошадь на плечи и пробегал с нею порядка пятидесяти метров. Русский витязь князь Боброк разрубал татарской саблей коня пополам. Стрела средневекового английского лучника, выпущенная из боевого лука с расстояния в триста метров, пробивала рыцарские доспехи. Талантливый сарацинский военачальник султан Салах ад-Дин бился двумя дамасскими саблями одновременно и однажды в бою рассек девятерых рыцарей-крестоносцев от ключицы до бедра, невзирая на их доспехи. Так что и в трюке Венцеслава не было, собственно, ничего из ряда вон выходящего.
Однако и Бернхард фон Шлезинг не сплоховал. Приземлившись довольно удачно, он тотчас принял боевую стойку и выставил меч вперед, благо сегодня его облачение было гораздо легче турнирного и он чувствовал себя достаточно свободно.
– Русский пёс! – прорычал тевтонец спрыгнувшему с коня вслед за ним Венцеславу. – Мне надо было убить тебя еще в Кёнигсберге!
– Наконец-то я добрался до тебя, подлый немецкий хорек! Защищайся, ублюдок! – крикнул в ответ Венцеслав и обрушил на противника вихрь молниеносных и страшных по силе ударов.
Оба сражались без щитов, поэтому и тот и другой надеялись лишь на присущее им мастерство фехтовальщиков.
Меж тем мудрый воевода Горислав, с наскока окинув взглядом поле боя, сразу понял, что прусские воины исполняют здесь роль заградительного отряда, прикрывающего отступление какого-то важного лица. Одновременно отметил мысленно, что место для засады выбрано идеально: с двух сторон просторной лесной поляны высились беспорядочные нагромождения валунов, принесенных сюда, видимо, в эпоху оледенения, среди которых росли небольшие деревца, позволяющие вести из-за них стрельбу из луков, как с крепостного вала.
Даже проводник-прусс не сразу сообразил, в какую страшную западню привел своих господ. Но едва засвистели первые стрелы сембов, как он ящерицей юркнул в лесные заросли и быстро вскарабкался на дерево, где и укрывался теперь посреди густой листвы. Опытный следопыт знал, что на данный момент дерево – самое надежное убежище. Ведь если сембы и в этот раз не изменят своей тактике – прочешут потом весь лес, дабы не позволить уйти ни одному врагу, – то в случае бегства с поляны встречи с ними ему было бы не избежать…
Присмотревшись к действиям Адольфа фон Берга и отметив краем глаза, сколь ловко Свид расправился с первым же кнехтом, по обыкновению просто перерезав тому горло, Горислав крикнул ему:
– Свид, ты свою пращу не потерял?
– Всегда при мне! А что? – откликнулся тот, ни на секунду не прекращая размахивать клинком налево-направо.
– Черного рыцаря просто так не взять! Сможешь сбить его с коня с помощью пращи?
Свид в ответ свирепо оскалился (что одновременно означало и довольную улыбку, и молниеносную оценку ситуации, и благодарность Гориславу за блестящую идею) и молча кивнул.
Адольф фон Берг, оставшись без поддержки Бернхарда фон Шлезинга, отражавшего в данный момент атаки руса, продолжал тем не менее оставаться несокрушимой глыбой. Его черный курсер уже даже не ржал, а визжал, крутился на месте и вставал на дыбы, запугивая видом мощных копыт пеших пруссов, а сам всадник орудовал мечом, как заправский кузнец молотом. От его ударов надвое раскалывались не только щиты, но и головы атакующих, а град стрел, которыми сембы щедро осыпали госпитальера, отскакивали от брони, не причиняя ему самому ни малейшего вреда.
Голыш нашелся быстро, ибо камней на поляне имелось в достатке. Свид навскидку подобрал подходящий по весу, вложил его в петлю, и раскручиваемая им праща зашуршала у него над головой. Увы, первый блин вышел комом: удар получился очень сильным, но пришелся не туда, куда целил таваст, а в плечо. Адольф фон Берг пошатнулся в седле и грубо выругался. Закрытый шлем-бацинет помешал ему разглядеть дерзкого метателя, зато Свид попал в поле зрения его оруженосца, голова которого была защищена лишь салад-каской. Воинственно размахивая мечом, молодой дворянин бросился на таваста, но тот и не подумал ввязываться в безнадежный для него поединок. Просто зашумела-зажужжала очередная праща, раскрученная еще сильнее прежней, и на сей раз камень угодил противнику точно в грудь. Оруженосец взмахнул руками, откинулся назад и… рухнул на землю, где его тут же добил кто-то из пруссов.
А затем настал черед и Адольфа фон Берга, отвлеченного молодым статным сембом. Отбросив в сторону разрубленный пополам и ставший ненужным щит из ивовых веток, обтянутый толстой бычьей кожей, юноша вооружился окованной металлом боевой палицей, хотя и понимал, что она не более чем соломинка на фоне длинного и тяжелого меча рыцаря. Тевтонец злорадно оскалился под забралом и нанес парню удар такой силы, что палица буквально выпорхнула у того из рук. Клинок же, продолжив движение по инерции, раздробил сембу еще и ключицу. Юноша упал, потеряв сознание.
И в этот момент просвистел пущенный Свидом из пращи очередной камень, полет которого закончился гулким звуком «бум-м!». Голыш попал аккурат в бацинет госпитальера, и тот пару раз странно дернулся, потом непонимающе мотнул головой, точно бык на бойне, и, наконец, выронил меч из рук. Верный курсер меж тем поднялся в очередной раз на дыбы и тем самым «помог» хозяину вылететь из седла. Поверженный Адольф фон Берг грузно грохнулся на окровавленную траву. Однако порадоваться столь знатной победе ни Горислав, ни Свид не успели: на них тотчас налетели оставшиеся в живых кнехты, и сеча закрутилась с новой силой.
