Синтия Хэррод-Иглз - Князек
– Если они согласятся отпустить его, – вставила Мэри.
– Они согласятся, – жестко сказала Нанетта. Джэн и Мэри переглянулись, и Джэн мягко произнес:
– Зачем искать наследника так далеко? Разве поближе нет достойных молодых людей? – Он перехватил взгляд Пола и кивком указал на своих сыновей – Николас устроился на полу подле Селии и исподтишка пытался привлечь ее внимание, а маленький Габриэль сидел, прислонившись к плечу матери, и поигрывал ее шелковистым локоном.
– Ты о чем? – подозрительно поинтересовался Пол. – При чем тут твои дети?
– Удалим молодежь и побеседуем, – предложил Джэн. Пол, поколебавшись, кивнул, и Джэн приказал: – Николас, проводи Селию и Габриэля в сад – побудьте там, мы вас позовем.
Когда дети вышли, Пол спросил:
– Правильно ли я тебя понял – ты полагаешь, что я сделаю твоих сыновей моими наследниками?
– А почему бы нет? – дружелюбно спросил Джэн – он намеревался сохранять этот тон как можно дольше. – Ты же всегда любил моих ребятишек. В свое время ты относился к ним, словно родной дедушка...
– До тех пор, пока ты не забрал их у меня, – заметил Пол.
– Но они воспитывались здесь долгое время. Здесь они рождены, здесь выросли – они не чужаки, как мальчики Беннеттов. Разве не лучше было бы, чтобы усадьба Морлэнд перешла к тому, кто всю жизнь тут прожил?
– Ты воспитал из них еретиков! – Пол употребил самое страшное слово, какое смог сыскать. Джэн и глазом не моргнул.
– Я бы не стал так выражаться, – спокойно продолжат он. – Хотя они и воспитаны в более передовом духе, нежели вы, – они хорошие мальчики. Вы могли бы женить Николаса на Селии – ее влияние на него было бы благотворно...
Нанетта поняла, что все это – часть тщательно продуманного плана.
– А почему не на Маргарет? – спросила она. Маргарет скорчила мину, а Джэн быстро ответил:
– Но, мама, ты разве не видишь, что Николас чересчур молод для Маргарет?
– Благодарю, но выходить за дитя я не собираюсь, – раздраженно сказала Маргарет, взглянув на Нанетту, – не поддержит ли та ее? Досадно было бы наблюдать, как то, что почти уже принадлежало тебе по праву, переходит в руки младшей сестры...
– Маргарет, Селия – какая разница? – раздраженно произнес Пол. – Может быть, твои сыновья и впрямь хорошие мальчики, но они не Морлэнды. И к этому больше нечего добавить. – Он поднялся, чтобы удалиться, и Нанетта вся внутренне сжалась – о, она-то знала, какой удар сейчас обрушится на него! Она бросила на Джэна отчаянный взгляд, но поняла, что теперь его ничто не остановит.
– Отчего же нечего? Мне есть что сказать, – отчетливо заявил Джэн. – Хотя Николас и не носит столь громкого имени, но он Морлэнд по отцу. В его жилах течет кровь Морлэндов!
Повисла давящая тишина. Воздух словно сгустился. Пол, к тому времени уже достигший дверей, остановился, как только заговорил Джэн. Теперь же он медленно оборачивался – и ужасное выражение его лица красноречивее всяких слов сказало Нанетте, что он знал обо всем, знал все эти годы – и все же запрещал себе думать об этом...
– И кто же этот папаша-Морлэнд, отец твоих отпрысков?
– Ты это знаешь. – Джэн понял все сам.– Ты ведь знаешь это, не так ли? Я брат Джона – его старший брат, первенец твоей жены. А мой отец...
– Нет, Джэн! – раздался отчаянный вопль Нанетты – Джэн, пораженный, обернулся к ней. – Нет, медвежонок, – уже спокойно и властно сказала она. – Довольно. – Ибо она знала, знала как никто другой, что эту тему трогать не следует – она запретна, запретна навсегда... Пол смотрел то на нее, то на Джэна, медленно поворачивая голову, все с тем же ужасным выражением лица.
– Так ты это знаешь? Ты знаешь, кто совершил это злодеяние? Во имя Бога, – вдруг крикнул он, – неужели об этом знают все, кроме меня?
– Я ничего не знаю, – раздраженно воскликнула Маргарет. – Я вообще не понимаю, о чем вы тут говорите. – Но на нее никто и внимания не обратил.
– Я сожалею... – сказал Джэн Нанетте. – Я не понимал...
– Ты не подумал, – зло ответила Нанетта.
– О, Боже Праведный! – вспыхнула вдруг Мэри. – Какая теперь-то разница! Она давным-давно мертва, она в могиле!
Пол уставился на нее, не веря своим глазам и ушам – до сих пор никто не смел причинить ему такую боль.
– Она права, – чужим голосом выговорил он. – Какая разница! Лучше мне узнать все.
– Пол... – Нанетта протянула к нему руку. Но Пол отшатнулся – хотя их разделяла комната.
– Нет, позволь ему говорить. Продолжай, Джэн Чэпем. Кто был твоим отцом?
Нанетта видела, что Джэн не хочет продолжать. Но тут вмешалась Мэри, сокрушая последние барьеры стыдливости и приличия:
– Его отцом был побочный сын вашего дедушки, сводный брат вашего отца! Теперь вы знаете все. Он – Морлэнд, и по матери, и по отцу. Вы это понимаете? Мой Николас – правнук Великого Пола Морлэнда из усадьбы Морлэнд – как и ваши дети.
Она с торжеством обвела глазами присутствующих. Джэн глядел в пол, Маргарет казалась озадаченной, а Пол с яростью взирал на молодую женщину. В тишине раздался голос Нанетты:
– И я воспитала эту бессердечную, жестокую и алчную женщину? О, Мэри, если бы тебя сейчас видела твоя мать! Она рыдала бы! – Мэри залилась краской от злобы и растерянности.
– Да, вы правы. – Это все, что смогла она выговорить. Пол постепенно приходил в себя после этого сокрушительного удара, от которого раскололся мир...
– Забирайте детей и отправляйтесь домой, – почти шепотом сказал он. – Нынче же вечером я напишу Джону в Нортумберленд. Он пришлет мне своего сына.
После вечерней молитвы в часовне Нанетта, возвращаясь к себе, встретила Пола, поджидавшего ее возле лестницы. Одри, повинуясь госпоже, поднялась наверх одна – а Нанетта и Пол остались наедине, впервые за целый день. Нанетта ждала, чтобы он заговорил первым.
– Ты знала всегда, кто был его отцом. Ты сказала ему – а не мне!
– Я бы ничего ему не открыла, если бы они с Мэри сами обо всем не догадались.
– А она знала? – Он, конечно же, имел в виду Елизавету. Нанетта отрицательно покачала головой.
– Ни одна душа ни о чем не знала, кроме меня. А она... она даже не видела его лица.
– Но ты защищала его все эти годы! – с горечью прошептал Пол. Нанетта молчала. Полу не нужно было знать всех подробностей этой истории и роли, которую она в ней сыграла... На лице Пола выражение горечи сменилось тихой грустью: – Тебе не следовало скрывать ребенка. А что обо всем этом думала Елизавета?
– Я сказала ей, что младенец умер.
– О Боже Всемогущий, если бы так оно и было! Или хотя бы он ни о чем не догадывался! Зачем ты это сделала?
– Знаю, что была неправа. Но я любила его. Он не должен отвечать за грех отца. Он хороший человек, Пол, – и не хочет ничего тебя лишить. Он и вправду думает, что если его сын станет наследником, то это будет лучшим выходом. И – кто знает – может, так оно и есть...
