Саймон Скэрроу - Орел в песках
Люди Симеона скакали до заката — в темноте двигаться было небезопасно — и переночевали на открытом месте; с рассветом они продолжили погоню. Так в палящий полдень через два дня после отъезда из Хешабы путники достигли Петры. Спустившись в долину, ведущую к воротам города, они встретили караван, направляющийся на север: сотни верблюдов, нагруженных товарами, предназначенными любящим роскошь эллинским городам Декаполиса. Симеон, Мурад и остальные обменялись приветствиями с охранниками каравана и остановились поговорить с ними, прежде чем караван продолжил неспешный путь вверх по тропе.
Симеон придержал лошадь рядом с Макроном и Катоном.
— Я спросил их, не появилась ли в Петре вчера или сегодня утром группа странников.
— И? — заинтересовался Макрон.
— Похоже, Баннус пришел на рассвете. Когда караванщики грузили верблюдов, они видели, как несколько всадников входили в Сик. С ними был мальчик и еще несколько парфян. Наверняка Баннус.
— Сик? — спросил Катон. — Что такое Сик?
Симеон улыбнулся.
— Сик — это секретное оружие Петры. Как только мы в него войдем, сразу поймешь.
Они поехали дальше, по дну долины, слыша нарастающий гул голосов, крики ослов и низкий рев верблюдов. Дорога свернула за отрог горы, и путники очутились на огромном открытом пространстве, набитом людьми и животными. Носильщики тащили поклажу: тюки тканей, плотно упакованные ларцы с пряностями, изделия из стекла, заботливо переложенные соломой в плетеных корзинах. Одни караваны снаряжались и отправлялись в города севера; другие, разгруженные, готовились к отправке в торговые порты Аравии за следующей партией ценных товаров. Катон жадно оглядывался. На огромной перевалочной станции Петры толпились странные люди — смуглокожие, узкоглазые, укутанные в шелка, с черными волосами, заплетенными в косы. Катон указал Симеону на этих людей и спросил, кто они.
— Они с самого дальнего Востока — так мне говорили. О них известно немного — только то, что они несметно богаты благодаря золоту и серебру Рима и Греции. Сколько сокровищ проходит через Петру — даже и представить нельзя, Катон. Странно, что вы, римляне, еще не обнищали от такого вымывания вашего богатства.
— Ты никогда не был в Риме?
— Нет, но как-нибудь приеду.
— Тогда ты поймешь, почему Рим может позволить себе роскошь. Нет ничего, что недоступно самым богатым. Их сундуки полны до краев.
— Сейчас — возможно, — задумчиво сказал Симеон. — Но ведь ни одна империя, даже самая богатая, не может баловать себя вечно?
— Не знаю, — признался Катон. — Я об этом не задумывался.
Симеон пожал плечами:
— А мог бы и задуматься.
Симеон отпустил набатейских наемников, и друзья поехали дальше по перевалочной станции, пока не добрались до широкой дороги, ведущей к утесам. Вымощенная дорога была чуть выпуклой, с дренажными канавами с обеих сторон. На дороге царило оживление: носильщики, купцы, наемники — вроде тех, что сопровождали Симеона и Мурада. С обеих сторон дороги виднелись искусно вырезанные в скалах гробницы. Дорога обогнула большой утес и подошла к небольшим, но крепким с виду воротам, за которыми высились отвесные скалы — красные с темными и светлыми полосками наслоений. В скалах открывалась расщелина, ведущая в глубь гор. Катон повернулся к римлянам.
— Вот это, друзья мои, и есть Сик.
Ворота охранял десяток часовых в богатых накидках и чешуйчатых доспехах, ярко блестевших в лучах солнца. Перед воротами столпились путники, ожидающие очереди заплатить пошлину за вход; навстречу из ворот выливался нескончаемый поток людей. Симеон объяснил, что нужно спешиться, и повел центурионов к очереди. Толпа медленно продвигалась вперед, и вот Симеон оказался перед столом у самого входа. Улыбающийся самодовольный чиновник приветствовал его по-арамейски.
Симеон объяснил, сколько человек идет с ним, и чиновник быстро защелкал костяшками абака, подсчитывая пошлину. Симеон достал кошель и передал несколько серебряных монет. Чиновник опустил деньги в щель на крышке сундучка на краю стола и собрался пропустить прибывших, но, заметив Макрона и Катона, подозрительно прищурился. Он остановил Симеона и строгим тоном задал ему несколько вопросов. Симеон старался отвечать как можно спокойнее, но чиновник раздраженно подозвал стражников.
Макрон шагнул к столу:
— В чем дело?
— Наш друг, похоже, не хочет вас пускать. Сегодня утром в группе, пытавшейся войти в Петру, были несколько парфян. Теперь вот два римлянина. Он хочет знать, почему представители великих держав внезапно пожелали посетить Петру.
— Но мы не представители. Мы просто выслеживаем Баннуса. Объясни ему.
— Я объяснял. Я сказал, что у меня тут дом, а вы мои гости. Он не поверил. Говорит, что должен задержать вас и сообщить во дворец.
— Задержать? То есть арестовать? — нахмурился Макрон. — Это вряд ли.
От ворот подошли шесть стражников; рука Макрона скользнула к мечу, но Катон нажал на эфес.
— Макрон, это не поможет. Пожалуйста, не стоит устраивать тут беспорядки.
— Чушь!
— Иначе мы не возьмем в плен Баннуса и не вернем Юсефа.
Макрон оглянулся на стражников и со вздохом, полным возмущения и досады, ответил:
— Ладно.
Стража остановилась у стола. Командир осторожно приблизился к римлянам и жестом указал на их мечи. Катон и Макрон с неохотой отдали оружие, и командир стражников указал на вход в Сик.
Катон повернулся к Симеону:
— Куда нас ведут?
— В темницу под царским дворцом. Не беспокойтесь, я похлопочу, чтобы вас выпустили как можно быстрее.
— Хорошо бы, — холодно сказал Макрон. — Если это тебя не затруднит.
Командир стражи снова что-то сказал и настойчиво ткнул пальцем в сторону Сика. Катон встал между стражниками, Макрон, чуть поколебавшись, последовал его примеру, и группа двинулась вперед. Пройдя в ворота, они оказались в узком проходе — между его стенами могли бы одновременно протиснуться лишь несколько человек. Над головами, в скалах, виднелась узенькая серебристая полоска открытого неба, а иногда утесы накрывали проход тенью. Рядом с вымощенной дорогой был проложен канал, чтобы избежать затопления. Встречным приходилось прижиматься к стене, чтобы пропустить стражу и римлян по извилистой дороге в город.
— Вот почему Помпею не удалось прижать набатеев к ногтю, — тихо сказал Катон. — Если это единственный путь в Петру, то небольшой отряд может сдерживать целую армию сколько угодно.
— Должен быть другой вход, — ответил Макрон. — Тропинка через горы или что-то подобное. Наверняка.
