Луи Буссенар - Кругосветное путешествие юного парижанина
Еще человек шесть линейных рабочих стали, как и Фрике, пленниками краснокожих. Этих несчастных, так же как и юного парижанина, ожидала тяжелая участь — стать пленниками людей, лишенных предрассудков. Индейцы достигли желаемого; локомотив надолго выведен из строя, а в качестве победного трофея они захватили обладателей страшного оружия. Теперь эти отважные стрелки стали беззащитней детей…
Сердце Буало обливалось кровью: ведь он, лишенный сил, едва пришедший в себя, оказался не в состоянии помешать похищению храброго и преданного друга, которого полюбил как брата и ради которого был готов рисковать жизнью.
Буало знал: индейцы Южной Америки менее свирепы, чем их собратья на Севере, и обычно не замучивают пленников до смерти, а используют на самых тяжелых работах. Они применяют дьявольское средство, чтобы удержать своих рабов от побега: на ступнях пленников делаются большие крестообразные надрезы.
Надрезы эти чисто поверхностные и не затрагивают мускулов. Операция не слишком болезненная и позволяет совершать умеренные движения. Однако если такой человек решится на побег или просто будет долго идти пешком, ноги распухнут, начнется кровотечение, а вскоре появится и нагноение.
Этой процедуре подвергся и Фрике на первом же привале. Переход совершался верхом, но, чтобы исключить малейшие поползновения к побегу, гамена привязали к седлу, а для верности на все шесть часов перехода к нему приставили стража-воина.
Вот каким транспортом совершал наш друг путешествие по той части Республики Аргентина, которая простирается между Сан-Луисом и территорией, прилегающей к Кордильерам неподалеку от Мендосы. Он, однако, не отчаивался, полагая, что этот переход приближает его к Сантьяго, и еще надеялся на сообразительность оставшегося на свободе Буало.
Утешая себя столь обнадеживающими раздумьями, обретя даже некое умиротворение, гамен прибыл на земли новых хозяев. Но бедный юноша строил планы, не учитывая мнения тех, кто взял его в плен, а что из этого вышло, увидим.
Фрике пробыл в плену два месяца. Два бесконечных месяца, более томительных, чем два голодных года.
Дело было не в грубом обращении индейцев, не в отсутствии самого необходимого, нет, трудным было то, что юный парижанин не имел даже малого глотка свободы.
Воины отправлялись верхом в более или менее длительные походы. Они садились на мустангов, используя вместо седла тигровые шкуры; а бедный Фрике, успевший полюбить верховую езду, с завистью, как лишившийся коня кавалерист, глядел на кентавров пампы, гарцевавших среди высоких трав и пропадавших из виду.
Парижанин же толок рис и просо, из которых пекли хлеб, а точнее, лепешки, и хандрил, от чего лишь усиливалось ощущение неудачи и полнейшей безысходности. Напрасно он обучил местных виртуозов веселым ритурнелям[346] мадам Анго, анакреонтическим[347] фантазиям Прекрасной Елены[348] и даже высокопарной бессмыслице Хильперика;[349] напрасно открыл местным поварихам искусство приготовления тушеной говядины, рубцов по-кански и телячьих языков в пикантном соусе; и наконец, совершенно без толку пытался внушить щеголихам пампы, что в Париже существуют дамские портные, умеющие при помощи костяных спиц и иголок делать сборки и складки, вышивать по шелку, и их произведения, если окажутся на южноамериканских Венерах, позволили бы последним приобрести приличный вид и одновременно стать мишенью карикатуристов модных газет.
Фрике все надоело. Раны на подошвах в форме знака искупления грехов человечества так и не заживали, поскольку каждое утро старый шут, именовавший себя лекарем племени, — о, где вы, доктор Ламперьер? — будил парижанина еще до рассвета и всякий раз смазывал надрезы раздражающей мазью. Поэтому раны не затягивались и гамен не мог дать стрекача в места, озаряемые солнцем свободы.
В конце концов бедняга Фрике укрепился в мысли: ни в одном из полушарий Земли нет столь же несчастного, как он, матроса.
Доктор Ламперьер, верный друг и превосходный приемный отец, на помощь! Андре, мудрый старший брат с любящей душой; Буало, обладатель железных кулаков и золотого сердца, куда вы подевались? Мажесте! Бедный, брошенный ребенок, великий помощник во всех делах и преданный товарищ, когда же я вновь увижу тебя?
Ах! Если бы тут появились все четверо! Если бы узнали, в каком состоянии пребывает их дорогой гамен! О! Храбрые друзья Фрике непременно поучили бы здешних бродяг крепкими тумаками, как себя вести!
Но нет! Наш герой томился в плену. Здесь не с кем было говорить о мосте Искусств и Пале-Рояле. Здесь не знали, что на свете есть пароходы. Здесь не понимали, что такое «сплеснивать шкоты». Газовый свет, макадам[350] и нарезное оружие тут оставались абсолютно неведомы.
Гамена охватила смертельная тоска, сопряженная с ощущением полнейшей беспомощности, но, быть может, все-таки удастся бежать?.. Идея кристаллизовывалась, несмотря на все трудности, подобно тому как вода точит самый твердый камень. Фрике воспрянул духом и в конце концов придумал способ, способ безрассудный, опасный, возможно смертельный. Тем лучше. Пора положить конец бесцельному времяпрепровождению!
Ситуация прояснилась. Конечно, это всего лишь соломинка в бурном море. Но Фрике готов был за нее схватиться и держаться крепко. Разумное решение. Увидите почему.
И, несмотря на боль в подошвах, он бурно пустился в пляс, когда увидел, как кондор тащит барана.
— Тра-ля-ля-ля!.. Тра-ля-ля-ля!.. Все перевернется вверх тормашками!.. Тра-ля-ля-ля!.. Да здравствуют все республики мира! Вот оно!.. Наконец-то нашел! Спасибо вам, месье Надар[351], и тебе, гигантская птица!.. Да!.. Вот оно!.. Да!.. Я нашел!.. Управляемое!.. И тяжелее воздуха. Я — воздухоплаватель!
Уж не сошел ли Фрике с ума?
Прошло два дня. Пал бык. Какая может быть связь между кончиной могучего жвачного животного и искусством воздухоплавания? Нетерпеливый читатель, с полным основанием жаждущий это узнать, вскоре все поймет.
Гамен разделал тушу со сноровкой, которой могли бы позавидовать профессионалы боен. Поскольку он не имел постели и одеяла, то выразил желание взять шкуру, чтобы устроить спальное место. Никто не возражал.
— Прекрасно. Вы добры, как любящие родители, — произнес парижанин, — зато глупы, как несколько десятков свиней.
Однажды Фрике попробовал, как он говорил, «размяться» и ходил целый час, раны воспалились, ноги опухли, из-за чего опыт пришлось прекратить.
Индейское племя располагалось лагерем, как мы уже сказали, у подножия Кордильер, или Андов. Фрике знал, что по ту сторону горного хребта — Чили. Чили! Сантьяго!.. Сантьяго, где должны находиться доктор и Андре.
