Конторович Александр - Пока светит солнце!
Повинуясь указующим жестам командира, танки расползались в стороны, охватывая батарею полукольцом. Мало ли…
Спрыгнув на песок, Ракутин подозвал старшину.
— Хромлюк! Пушки к взрыву подготовить! Зарядить — и толовую шашку изнутри в ствол банником затолкать!
— Товарищ капитан!
Алексей обернулся.
— В чем дело?
Тракторист — тот самый, из артиллеристов.
— Слушаю вас, товарищ сержант!
— Может, пока не станем орудия подрывать? Можно ведь и немцам из них гостинчика послать!
— И кто пошлёт? Зарядить-то мы сможем… да, только для того, чтобы на километр стрельнуть — одного этого недостаточно!
— А я и пошлю.
— Управишься? Один-то?
— Отчего ж один, товарищ капитан? Десяток-то бойцов, нешто, не дадите в помощь?
— А… — мысль-то верная! — А огонь корректировать кто будет?
— Покумекаем…
— Так… Старшина!
— Я, товарищ капитан, — пробасил Хромлюк.
— Десять бойцов — сержанту в помощь! Осмотреть батарею, оружие, боеприпасы, документы — собрать! Установить пулеметы, обеспечить круговую оборону! Танки замаскировать — вон вокруг сколько кустов, да ям! Закатить в яму (вспомнился вкопанный у дота Т-26), чтоб только башня торчала! Да ветками сверху прикрыть!
Радиопереговоры.
— У аппарата Николаев.
— Здесь Ракутин — задание выполнено. Всех нашли и вышли к своим.
— Где вы находитесь?
— Квадрат 24–11. В деревне. Группа полкового комиссара выходит уже через десять минут. Жду указаний.
— Сопроводить группу до отметки четырнадцать по вашей карте. Там вас встретят. Передать трофейную технику и вооружение. Дальнейшие указания получите на месте. Об исполнении — доложить!
— Понял вас. Выполняю.
— Вот так, товарищ майор, — развел руками Алексей. — Увы, но ничем вам помочь не могу — приказ! Разве что пулеметов могу оставить парочку — этого добра много! Снарядов к сорокапятке тоже хватает, могу поделиться.
— И то хлеб… — вздохнул майор. — Может… и пушку трофейную тоже оставите?
— Не могу, товарищ майор — обязан сдать, согласно приказу.
Сгрузив с захваченного тягача четыре трофейных пулемета и несколько ящиков со снарядами и патронами, капитан отдал команду на выдвижение.
А на душе скребли кошки — неслабо так, всеми лапами зараз. Ведь не удержат же деревню! Подтянут немцы ещё пушки, авиация долбанет — и всё, крандец обороне. Даже окопов толком вырыть не успели ещё, так, больше по воронкам да ямкам все сидят. В домах огневые точки устроили — так против снаряда это не самое хорошее укрытие.
И снова пыль… жарко, солнце светит, словно стараясь выжечь своими лучами все живое. Танки и броневик идут на максимально возможной сейчас скорости, стараясь побыстрее достичь указанной точки. Длинный пыльный хвост повисает над колонной и сносимый ветром в сторону, делает её видимой издалека. Головная тридцатьчетверка резво вскакивает на бугор, и высунувшийся из люка танкист осматривается по сторонам. Нормально… можно ехать.
Взмах флажками над головой — следуй за мной!
И опять ныряют машины в пылевое облако…
Покачиваясь на сиденье, Ракутин разглядывал карту. Ещё километров десять… или чуть больше. Вот и отметка, около которой их должны ожидать.
Блямс!
Танк резко затормозил, и капитан неслабо приложился головою о броню.
М-м-мать!
— Лихачёв! Аккуратнее! Не дрова везешь!
— Обстрел, товарищ капитан! Назад надо!
Бум!
Ослабленный толщиной брони бабахнул близкий взрыв.
Ох, ты… Вот тебе и здрасьте…
Т-2 отползал назад, поводя башней в поисках противника.
Бум!
Ещё один снаряд рванул справа.
Сорок пять миллиметров — автоматически отметило подсознание. Не трехдюймовка — у неё разрыв сильнее.
Распахнув люк, Алексей выглянул наружу.
Так, вот и комиссарский броневик — цел.
Т-3… и второй тоже здесь.
Тягач с пушкой.
А тридцатьчетверка?
Бум!
Так это по ней бьют?
Бум!
Похоже…
Спрыгивая из кузова единственного оставшегося грузовика, разбегались в стороны бойцы. Лязгнул металл — от тягача отцепляли пушку.
— Лихачев! Ту ямку видишь?
— Ну!
— В неё и заползай! А я к вершине холма пробегусь — кто там такой шустрый выискался?
Не успел, однако, капитан пробежать и сотни метров, как навстречу ему попалось трое бойцов — экипаж тридцатьчетверки. На руках они тащили четвертого — бойца, назначенного командиром экипажа.
— Что с ним?
— Контузило, видать. Первый же снаряд в башню попал…
— А стрелял кто?
— Да черт их разберет, товарищ капитан… Мы толком и разглядеть-то не успели…
— С танком что?
— Гусеницу перебило. Ехать теперь не можем… и башню заклинило.
— Ладно! Тащите его к броневику — там военврач глянет!
Час от часу не легче! Неужто, немцы прорвались?
Так… вот и верхушка бугорка, здесь и приляжем.
Вытащив из чехла бинокль, Ракутин протер линзы. Хорошая штучка — умеют же немцы делать такие вещи!
Приближенные оптикой, прыгнули вперед редкие деревца — там ещё клубилась пыль, поднятая выстрелами. Там, значит, стоит пушка… или две?
Наверное, всё-таки две — уж больно часто рвались снаряды.
А танкисты этого не увидели… впрочем, ничего удивительного тут нет. Из-под брони, обзор совсем другой, да и бинокля у них не имелось.
Шорох — сзади подползают двое бойцов с пулеметом. Правильно, мало ли кто там любопытный отыщется… да не ровен час — с какой-нибудь бякой…
Опа! Точно — отыскался! И даже не один…
От деревьев, забирая влево, торопливо двигались маленькие фигурки — три человека. Так и есть — разведку выслали.
Пыль они там, наверняка, видели. Танк подбитый — вот он, на выезде из ложбины стоит. Но ведь кто-то ещё и следом ехал? Не один же танк такую пылюку поднял — вон, до сих пор ещё вся не улеглась!
Ну-ну, ребятки, давайте… здесь вам ваша пушка не очень-то поможет… от пулемета на относительно ровном месте не уйти. Нам, чтобы бегущих уконтрапупить, и пары очередей хватит, да пока ещё ваш наводчик сообразит…
А разведка спешила. Троица самозабвенно перла вперёд с такой скоростью, что Алексей на мгновение опешил — у них все дома? Мало ли кто тут, в ложбине, ещё сидит? Надо же и думать иногда!
Но нет — чешут в открытую! Ага, можно подумать, от нескольких выстрелов (удачных, что ни говори) тут все разбегутся по степи с невозможной скоростью. И никого поймать уже не успеют… вот и бежали разведчики. Торопились, помогая друг другу преодолевать какие-то промоины, ямки… поддерживали, подавая руку. И поблескивали на солнце острия примкнутых штыков…
Стоп…
Что поблескивало?
Штыки.
