Дарья Плещеева - Операция «Аврора»
И Давыдов сам не понял, как ответил:
— Да…
А секунду спустя он не понял, как получилось, что Элис обнимает его, а он — ее.
— Почему? — шептала она. — Почему?..
И он понимал: почему они не могли встретиться в другой стране, в другое время, занятые какими-нибудь мирными и безобидными делами? Почему они не могли быть счастливы на солнечных набережных Сен-Тропе или в гондоле на венецианском канале? За какие грехи наказаны они своим опасным ремеслом?
Это было печальное объятие. Две маленькие фигурки, угодившие в Большую Игру пытались хоть на мгновение забыть о ней вовсе! Не получалось…
И оба, Денис и Элис, одновременно приняли решение: пусть впереди разлука, смерть — что угодно, но эту ночь они не уступят никому!..
Заснули они уже на рассвете.
* * *Давыдова разбудил дверной звонок. Решив, что явился Нарсежак или квартирные хозяева принесли по уговору молоко и пирожки на завтрак, он накинул халат и побрел к двери. Но на пороге стояла Верочка.
— Доброе утро. Вы меня вызывали, Денис Николаевич? — голосом классной дамы сказала она. — Есть поручение?
— Д-да, поручение имеется… Заходите…
Давыдов чувствовал себя очень неловко. Явиться перед незамужней девицей в халате — это стыд и срам, это вообще черт знает что такое!
Он отыскал портмоне и вытащил несколько крупных ассигнаций.
— Вера Петровна, я прошу вас сходить в хороший магазин, где продается дорогая дамская одежда, и купить все, что нужно молодой женщине — чулочки там и вообще…
— Каких размеров, Денис Николаевич?
— Размеров?.. Ну, представьте, что вы покупаете для себя. Ну и действительно что-то себе купите, пусть это будет подарок от меня…
— Благодарю, — сухо ответила Верочка. — У меня все необходимое есть.
Тут из спальни донесся голос Элис. Она по-английски спрашивала, не Нарсежак ли пришел.
— Нет, дорогая, это одна молодая особа, которая пойдет в хороший магазин и купит тебе…
— Нет, погоди, я сама объясню, что нужно купить!
Элис вышла в сорочке (Давыдов понял, что сорочка — Верочкина), на плечи она накинула одеяло. И всякий, кто бы увидел ее сейчас, сказал бы: вот счастливая женщина!
— Тебе придется переводить, дорогой, — сказала Элис. И Давыдов взмок, растолковывая подробный фасон батистовых панталончиков. Верочка стояла красная, как мак, но держалась стойко.
Перескакивая с русского на английский и обратно, Давыдов сбился, и когда Элис лукаво напомнила ему про маленький номер в гостинице «Метрополь», ответил ей по-русски:
— Дорогая, ну как же я могу забыть гостиницу «Метрополь»!
Она засмеялась так, как смеются только счастливые женщины. Невольно засмеялся и он.
Верочка смотрела на них очень неодобрительно.
— Извините нас, Вера Петровна. Просто с этой гостиницей связаны воспоминания… некоторые воспоминания, — немного смущаясь, объяснил Давыдов.
— Не нужно ничего объяснять, — строго сказала Верочка. — Лучше дайте мне карандаш и бумагу.
Она быстро записала все указания Элис и ушла.
— Бедная девочка, — сказала Элис. — Ее, наверно, готовили в монахини.
— Ее готовили быть хорошей женой и матерью… — Давыдов задумался. — Но теперь, когда ее брат будет получать хорошее жалованье, ей не придется работать в больнице. Она будет бывать в обществе, найдет жениха…
— Пока она не вернулась, пойдем! — Элис показала на дверь спальни.
— Уже начался день, милая. Сейчас придут мои сотрудники. Придется поработать.
Давыдов понимал: нужно наконец спросить Элис о ее планах. Он не мог держать ее у себя вечно. И полагаться на доброту Нарсежака он тоже не мог.
Служебный долг вступил в противоречие с мужским долгом.
В какие бы неприятности ни влипла Элис, она — британская разведчица. Если действовать разумно, то нужно узнать по каналам ОСВАГ, что за каша вокруг нее заварилась. Но как бы это сделать поделикатнее? К тому же начальству известно про их близкие отношения, и как будет выглядеть в таком свете давыдовское любопытство?
Отворилась входная дверь. В сенях закашляли, завозились, что-то уронили. Давыдов понял: Нарсежак дает возможность Элис спрятаться в спальне, а ему самому — привести себя в человеческий вид.
Офицер при необходимости должен одеваться очень быстро. Давыдов кинулся в спальню, схватил одежду, выскочил в гостиную, шлепнулся на стул, чтобы натянуть шелковые носки и пристегнуть их к подтяжкам. Со стула чуть ли не прыжком влетел в брюки. Когда Нарсежак вошел, он как раз запихивал за брючный пояс полы рубашки.
— Доброе утро, — сказал Федор. — Вот, извольте изучить. Завтра — событие!
Он показал стопку расшифровок, в которых подчеркнул красным карандашом нужные места.
— Понятно… — Денис буквально заставил себя сосредоточиться. — Сей же час еду искать Гольдовского!
— Да, время не терпит.
Давыдов быстро просмотрел расшифровки.
— Ишь, и название придумали дивное: ложа «Возрождение». Прямо тебе итальянский Ренессанс… Ну что же, ищем Гольдовского.
— А чего его искать? — усмехнулся Нарсежак. — Провел ночь у подружки своей, кокотки Шурки Евриона. Той самой, что фарфоровые безобразия любит. И теперь еще там. Шурка его отпускать не желает. Еврион — она с темпераментом!
— Но не могу ж я ему наносить визит по такому адресу?
— Что-нибудь придумаем. Вы пока полистайте всю эту завиральную литературу. — Федор указал на стопку масонских книжек. — И придумайте, с чего вдруг на вас напало озарение такой неслыханной силы, что вынь да положь масонский фартук с прочими причиндалами.
— Вещий сон? — предположил Давыдов.
— А что? Для тех, кто помешан на мистике, вещий сон сгодится.
— Помешан ли на ней Гольдовский?
— Обязан быть помешан. В их умопостроениях очень силен мистический элемент.
— Хм! Надо подумать… — Денис поскреб макушку.
— Вы уже утренним кофейком баловались? Нет? Так я сейчас приготовлю, а вы покопайтесь в книжках, — предложил Нарсежак.
Меньше всего хотелось сейчас Давыдову разбираться в высокопарных масонских премудростях. А пришлось.
— Как вы намерены поступить с дамой? — спросил наконец Нарсежак, внося горячий кофейник. — Если она действительно рассорилась со своими, то, может, будет для нас ценным приобретением?
— Сомневаюсь, — ответил Давыдов. — Вы, Федор, знаете японцев, корейцев и китайцев, но не англичан.
— Полагаете, я англичан на войне не встречал?
— Это — другое!
— Да уж вижу… Но вы попробуйте. Что-нибудь из этого да получится.
— Двойной агент из этого получится.
