Уилбур Смит - Ассегай
Подбежав, Леон упал на колено, прижал стволы к тому месту на могучей шее буйвола, где она соединяется с туловищем, и выстрелил. Вопреки опасениям отдача не вывернула руку и не сломала запястье. Он вообще почти ничего не почувствовал и подумал в первый момент, что патрон дал осечку. Но тут бык пошатнулся и осел, опустив голову. Леон вскочил и, держась подальше от смертельно опасных рогов, выстрелил в упор из второго ствола — теперь уже в голову. Пуля, пробив кость за горбатым наростом, разнесла мозг. Буйвол качнулся вперед и завалился набок. Здоровая задняя нога дернулась конвульсивно, из горла вырвался долгий мучительный рев, и вся эта громадина замерла.
Леон отбросил «холланд» и поспешил к Перси. Старый охотник лежал на спине, раскинув в стороны руки. Глаза его были закрыты. Рана на животе выглядела жутко. Терзая Перси, буйвол разворотил ее настолько, что из кровавой дыры лезли разорванные внутренности. По темному цвету крови Леон понял, что повреждены почки.
— Перси! — позвал он, не трогая друга из опасения причинить ему боль. — Перси!
Раненый открыл глаза и, с усилием сфокусировав взгляд на лице Леона, печально улыбнулся:
— Во второй раз не прошло. В первый одна нога подвела, а во второй уже обе. Теперь мне не подняться.
— Не говори ерунды! — оборвал Леон и сам не узнал свой голос. На глаза навернулись слезы. Что-то влажное побежало по щекам, и он сказал себе, что это всего лишь пот. — Сейчас перевяжем, и я отвезу тебя в лагерь. Все будет хорошо. — Он снял рубашку, скомкал ее и затолкал в рану на животе Перси. Дыра была такая, что в нее вошла бы и еще одна. — Приятных ощущений не обещаю, но тут у тебя течь открылась — надо как-то законопатить.
— Ничего не чувствую, — сказал Перси. — Похоже, все будет легче, чем я представлял.
— Помолчи, старичок. — Леон старался не смотреть в глаза, где уже сгущались тени. — Ну вот. Сейчас я подниму тебя и перенесу на лошадь.
— Нет, — прошептал Перси. — Пусть все закончится здесь. Я готов, ты только помоги мне.
— Я все сделаю. Все, что хочешь, Перси. Ты ведь знаешь.
— Дай мне руку. — Перси потянулся к нему, и Леон крепко сжал его пальцы. Старый охотник закрыл глаза. — Сына у меня не было. Хотел, да не сложилось.
— Я не знал.
Перси открыл глаза.
— Наверно, придется с тобой договариваться.
В глазах мелькнул знакомый огонек. Леон попытался что-то сказать, но в горле засел комок. Он отвернулся, откашлялся. Перевел дыхание.
— Боюсь, старина, я для этого не гожусь.
— По мне никто еще не плакал, — с некоторым удивлением заметил Перси.
— Дерьмо дело.
— Merde, — поправил старик.
— Merde, — повторил за ним Леон.
— А теперь слушай хорошенько… — уже другим тоном заговорил Перси. — Я знал, чем все закончится… Было у меня такое чувство… Я оставил тебе кое-что в сундуке под кроватью. Вернешься в Тандала-Кэмп — посмотришь…
— Я люблю тебя, Перси, старый ты чертяка!
— Мне этого еще никто не говорил. — Свет в голубых глазах начал меркнуть. — Приготовься. Уже скоро. Держи меня за руку. Помоги перешагнуть… — Он зажмурился, но через минуту глаза распахнулись. — Крепче, сынок. Крепче!
Леон сжал пальцы и с удивлением ощутил крепкое ответное пожатие.
— Господи, прости мне прегрешения мои. Отец мой небесный! Я иду!
Перси еще раз хватил ртом воздух. Тело его напряглось и расслабилось, рука в ладони Леона обмякла. Какое-то время Леон еще сидел рядом со старым другом и партнером, не замечая бесшумно подошедших следопытов, потом закрыл невидящие глаза. И тут сидевший у него за спиной Котва вскочил и, потрясая ассегаем, помчался по тропинке.
Осторожно, словно спящего ребенка, Леон взял старика на руки и направился к тому месту, где они оставили лошадей. Не прошел он и пятидесяти шагов, как оттуда донеслись дикие крики.
— Бвана, скорее! Котва убивает Мжигуу! — долетел до него встревоженный голос Маниоро.
Подхватив Перси поудобнее, Леон побежал. За следующим поворотом тропинки ему открылась редкая картина.
Посередине крошечной полянки лежал лорд Истмонт, а вокруг него приплясывал с занесенным для удара ассегаем разъяренный Котва. В ожидании атаки лорд подтянул к груди колени и обхватил руками голову.
— Свинья! — вопил масаи. — Сын свиньи! Ты убил Самавати! Ты не мужчина! Ты оставил его умирать. Он был лучшим из лучших, а ты, ничтожнейший из людей, убил его. И теперь я убью тебя.
Котва попытался ударить съежившегося лорда в спину, Маниоро и Лойкот повисли у него на руках.
— Котва! — Короткий окрик ударил, как выстрел, и масаи замер и посмотрел на Леона полными гнева и боли глазами. — Котва, ты нужен сейчас твоему бване. Его нужно отнести домой. Иди и возьми его у меня. — Несколько секунд масаи непонимающе смотрел на него, потом, когда красный туман ярости рассеялся и взгляд прояснился, выпустил из пальцев ассегай и дернул плечами. Маниоро и Лойкот отступили. Не вытирая катящихся по щекам слез, Котва подошел к Леону, остановился и протянул руки. — Держи его бережно.
Следопыт кивнул и, приняв человека, которому служил чуть ли не всю жизнь, направился к лошадям.
Леон подошел к все еще лежавшему на земле Истмонту и тронул его мыском сапога.
— Поднимайтесь. Все кончено. Вам ничто не угрожает. Вставайте. — Истмонт тихонько заскулил. — Да вставай же, черт бы тебя побрал!
Лорд перевернулся на спину, сел и недоуменно посмотрел на Леона.
— Что случилось? — неуверенно спросил он.
— Вы струсили, ваша светлость. И удрали.
— Я не виноват.
— Расскажите это Перси Филипсу и тем парням, которых вы бросили у Слэнг-Нек. Или, раз уж на то пошло, жене, которую вы утопили в Ульсуотере.
Истмонт то ли притворился, что не слышит брошенных обвинений, то ли в самом деле не понял более чем ясных намеков.
— Я этого не хотел, — пролепетал он. — Я только думал доказать самому себе, что не боюсь. Я ничего не смог с собой поделать. Пожалуйста, постарайтесь меня понять.
— Нет, милорд, я не хочу ничего понимать. Но совет дать могу. Не обращайтесь ко мне больше. Не пытайтесь со мной заговорить. Никогда. Если я еще хоть раз услышу ваше нытье… за последствия не ручаюсь. Могу и шею свернуть. — Леон отвернулся и жестом подозвал Маниоро. — Отведи этого человека в лагерь.
Отдав все необходимые распоряжения, он вернулся к убитому буйволу, осмотрелся и подобрал брошенные обломки «холланда».
Котва все еще ждал на поляне, держа на руках Перси.
— Брат, позволь мне взять у тебя Самавати, ведь он был моим отцом.
Забрав тело у все еще дрожащего следопыта, Леон понес его к лошади.
