Саймон Скэрроу - Легион смертников
Слева были залитые солнцем утесы, справа — оранжевая дымка, сквозь которую уже проглядывала верхушка золотого солнечного диска, поднимавшегося над горизонтом. Аякс наклонился вперед, схватившись за гриву коня, которая стала хлестать ему по подбородку. Сердце сдавило от мысли, что их могут нагнать и вынудить сражаться или сдаться. И тогда римляне узнают, что он смог бежать, бросив своих воинов. Поэтому нужно было во что бы то ни стало уйти от погони и продолжать сражаться. Сейчас это было самым главным.
Вторая турма римлян увидела, что беглецы свернули, и, оставив попытки отрезать им путь, присоединилась к погоне. Шестьдесят человек против двадцати у Аякса. Вступать в бой нельзя, понял предводитель мятежников. Их точно победят. Они скакали по сухой каменистой земле вдоль утесов, когда Аякс увидел небольшой проход, уводящий в холмы слева. Если он выведет на горное плато, есть шанс оторваться от римлян и вернуться к принцу Талмису. Если нет, то, по крайней мере, у его людей будет возможность сражаться в узком проходе, где их шансы будут получше.
— Туда! — крикнул он Кариму, показывая на проход.
Всадники поехали в гору по запыленной дороге. Аякс решил, что это добрый знак. Все дороги куда-то ведут, и есть шанс, что проход выведет их через горы. Оглянувшись, он увидел, что ближайшая из двух вражеских турм меньше чем в трети мили позади. Всё ближе, мрачно подумал он. Дорога уходила в горы, и стук копыт эхом отдавался от камней. Вскоре изгиб дороги скрыл их от преследователей, и Аякс подумал, не свернуть ли в сторону и этим сбить преследователей со следа. Но такой возможности не было. Все тропы, отходившие от дороги, были слишком узкими и крутыми, чтобы ехать по ним верхом.
Спустя милю пути дорога пошла по ущелью и вдруг вывела на открытое место, окруженное высокими утесами и грудами валунов. То тут, то там виднелись небольшие отверстия в скалах, похожие на пещеры. Дорога внезапно закончилась у подножия высокого утеса. Вокруг не было никаких признаков жизни, никакого движения. На беглецов опустилась зловещая тишина, которая, казалось, повисла в горячем воздухе этого места, похожего на арену.
— Что это за место? — спросил Карим. — Эти пещеры, они не природные. Кто-то высек их в камне. Погляди туда.
Он показал на большой вход, наполовину закрытый гигантским камнем. Внутри тот был обтесан до прямоугольной формы и покрыт небольшими символами, выбитыми в камне. Символы походили на те, которые Аякс видел в храме. Он подвел коня ближе и вгляделся в глубь тоннеля. Стены были разрисованы и уходили далеко вперед, во тьму. Прежде чем гладиатор успел осмотреть пещеру, один из воинов показал вниз, на дорогу. Прислушавшись, Аякс и его воины услышали отдающийся эхом стук копыт.
— Карим! Вместе с лучниками — на этот утес! — крикнул стратег, показывая на груду огромных камней, образующую последний изгиб дороги. — Ждите, пока они не поравняются с вами, и стреляйте.
Кивнув, Карим быстро спешился и повел за собой арабов. Аякс поглядел на оставшихся. Все, кто остались в живых со времени восстания на Крите.
— Дорога за утесом узкая, — сказал он. — Мы сможем удержать ее. Каждый из нас стоит троих римлян. Похоже, здесь достаточно гробниц. — Он показал на пещеры в скалах. — Наполним же их мертвыми римлянами.
Его товарищи расхохотались.
Аякс занял позицию посреди дороги. Товарищи выстроились по бокам, обнажили мечи и подняли щиты, взятые у убитых врагов. Отражающийся эхом от скал и камней стук копыт шел, казалось, со всех сторон. Среди шума послышался голос Карима:
— Они идут! Внимание!
Аякс покрепче ухватил рукоять меча и свел бедра, крепче держась в седле. И тут у основания утеса появились первые римляне — декурион, командир турмы, и знаменосец. Как только они увидели стоящих впереди, меньше чем в сотне шагов, всадников, декурион поднял руку и дернул поводья. Выехали остальные всадники турмы, и декурион повел их вперед, выкрикивая команды. Они опустили копья и сдернули щиты с седельных крюков, перекладывая поводья в левую руку. Тем временем Аякс глядел, как лучники Карима наложили стрелы, натянули тетивы и ждали приказа стрелять. Карим внимательно наблюдал за приближающимся противником. Когда римляне поравнялись с позицией, он поднял руку вверх, задержал ее, а потом резко махнул вниз.
— Стреляйте!
Несколько римлян поглядели вверх, услышав звук его голоса, и на них тут же начали падать стрелы, вонзаясь в лошадей, отскакивая от щитов и доспехов с громким стуком, а одна попала в бедро знаменосцу, пригвоздив ему ногу к седлу. Арабы тут же снова наложили на тетивы новые стрелы. Ущелье наполнилось ржанием испуганных лошадей и криками всадников. Аякс увидел, что несколько римлян уже корчатся на земле, а остальные судорожно пытаются найти укрытие от падающих сверху стрел. Пора ударить по ним, решил он и глубоко вдохнул.
— Вперед!
Аякс толкнул коня пятками, и тот послушно двинулся вперед. Другие тоже тронулись с места. Он перевел коня на рысь. Бросаться в атаку галопом не было смысла. Надо поравняться с римлянами, чтобы достичь максимального эффекта. Стрелы продолжали падать на врага, сея хаос в его рядах, и на мгновение Аякс забеспокоился, что арабам так понравится результат, что они не перестанут стрелять даже тогда, когда его воины подъедут к врагам. Но в последний момент Карим выкрикнул приказ, и стрелки послушно опустили луки.
Гладиаторы на конях врубились в дезорганизованную турму римлян, вплотную, так, чтобы можно было использовать щиты для ударов и сечь мечами, а копья противников стали бы практически бесполезны. Аякс рубанул по плечу ближайшего к нему римлянина. Лезвие не пробило кольчугу, но силы удара хватило, чтобы сломать кости под ней, и всадник вскрикнул, покачнувшись в седле. Аякс послал коня вперед и рубанул противника по шее на обратном ходе меча. Времени на полноценный замах не было, но лезвие меча прошло ниже шлема и перебило хребет. Враг упал лицом вперед, и Аякс, подняв меч вверх, поехал на декуриона, который был еще в седле, рядом с раненым знаменосцем. Воздух наполнился пылью, звоном и грохотом, руганью и криками боли. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что его воины побеждают. Ранен был только один из гладиаторов, ему пробили бок копьем, но это, похоже, лишь разъярило его, и он в гневе рубил римлян направо и налево.
Отблеск света и упавшая тень заставили Аякса обернуться, и он вовремя успел поднять щит, отбивая удар копьем, который попытался нанести ему римлянин. Острие едва не попало ему в голову. Аякс тут же развернулся в седле и изо всех сил рубанул мечом. Лезвие отрубило римлянину кисть, и она упала в пыль. Вместе с ней с грохотом упало и копье.
