Бернард Корнуэлл - Последнее королевство. Бледный всадник (сборник)
А потом приплыл рыбак и отвез меня домой.
* * *Осенние ветры дули на побережье. Флот Альфреда отвели на зимнюю стоянку и вытянули лошадьми и волами на берег. Мы с Леофриком отправились в Винтанкестер, но оказалось, что Альфред сейчас в своем доме в Сиппанхамме. Привратник впустил нас в замок: то ли он меня узнал, то ли испугался Леофрика. Мы переночевали там, но замок, несмотря на отсутствие Альфреда, по-прежнему был полон монахов, поэтому следующий день мы провели в ближайшем кабаке.
– Что будешь делать теперь, Эрслинг? – спросил Леофрик. – Снова принесешь клятву Альфреду?
– Не знаю.
– Не знаю, – передразнил он. – Ты что, потерял решимость вместе со своей девчонкой?
– Я могу вернуться к датчанам, – сказал я.
– Ага, тогда у меня появится возможность тебя убить, – обрадовался он.
– Или остаться с Альфредом.
– Почему бы и нет?
– Потому что он мне не нравится.
– Он и не должен тебе нравиться. Он твой король.
– Он не мой король, – возразил я. – Я нортумбриец.
– А, так ты, Эрслинг, нортумбрийский олдермен, вот как?
Я кивнул, потребовал еще эля, разломил кусок хлеба пополам и одну половинку придвинул к Леофрику.
– Что я должен сделать, так это вернуться в Нортумбрию. Там живет человек, которого я обязан убить.
– Месть?
Я снова кивнул.
– О кровной мести я знаю лишь одно, – сказал Леофрик, – она длится всю жизнь. У тебя еще много лет впереди, чтобы его убить, но только если ты сам выживешь.
– Выживу, – легкомысленно заверил я.
– Вряд ли, если датчане захватят Уэссекс. Нет, может, ты и будешь жить, но только под их властью, при их законах, под их мечами. Если хочешь быть свободным, оставайся здесь и сражайся за Уэссекс.
– За Альфреда?
Леофрик откинулся назад, почесался, рыгнул и сделал большой глоток эля.
– Я тоже его не люблю, – признался он, – и не любил его братьев, когда они были здесь королями. Я не любил его отца, когда тот был королем, но Альфред – другое дело.
– Да ну?
Леофрик постучал по иссеченному шрамами лбу.
– Он – чертов умник, Эрслинг! У него в голове больше, чем у нас с тобой, вместе взятых. Он знает, что нужно делать, и правильно оценивает свои силы. Он умеет быть безжалостным.
– Он король, он и должен быть безжалостным.
– Безжалостный, великодушный, богобоязненный, занудный – все это и есть Альфред, – угрюмо проговорил Леофрик. – Когда он был ребенком, отец подарил ему игрушечных воинов. Ну ты знаешь, такие деревянные. Обыкновенная игрушка. Он часто их выстраивал, и все они стояли ровными рядами, и на них не было ни пылинки!
Похоже, Леофрику это казалось отвратительным, потому что он сморщился.
– Когда ему исполнилось пятнадцать, он на некоторое время спятил. Не пропускал ни одну юбку в замке, думаю, и девок тоже выстраивал, убеждаясь, что на них нет ни пылинки, прежде чем засадить им.
– Я слышал, у него есть бастард, – сказал я.
– Осферт, – подтвердил Леофрик, удивив меня своей осведомленностью, – его держат в Винбурнане. Несчастному ублюдку сейчас уже лет шесть-семь. Только тебе не полагается о нем знать.
– Тебе тоже.
– Он прижил его с моей сестрой.
Леофрик заметил мое изумление.
– В нашей семье не я один такой красавец, Эрслинг. – Он налил себе еще эля. – Эдгит служила в замке, и Альфред утверждал, будто любит ее. – Он засопел, потом пожал плечами. – Правда, он до сих пор заботится о ней. Дает деньги, посылает священников за нее молиться. Его жена все знает о бедном бастарде и не позволяет Альфреду даже близко к нему подходить.
– Ненавижу Эльсвит, – сказал я.
– Адская сучка, – радостно согласился Леофрик.
– И мне нравятся датчане, – сказал я.
– Неужели? Тогда почему ты их убиваешь?
– Мне они нравятся, – повторил я, не ответив на вопрос, – потому что не боятся жизни.
– Ты хочешь сказать, что они не христиане.
– Они не христиане, – согласился я. – А ты?
Леофрик немного подумал.
– Наверное, христианин, – сказал он нехотя, – но ты-то не христианин, верно?
Я помотал головой и показал молот Тора. Леофрик засмеялся.
– Так что же ты будешь делать, Эрслинг, когда вернешься к датчанам? Если не считать кровной мести?
То был хороший вопрос, и я задумался так крепко, как позволял выпитый эль.
– Буду служить человеку по имени Рагнар, – ответил я наконец, – как служил его отцу.
– А почему же ты ушел от его отца?
– Потому что он погиб.
Леофрик нахмурился.
– Значит, ты сможешь оставаться у них до тех пор, пока твой лорд жив, так? А без лорда ты ничто?
– Я ничто, – признал я. – Но я хочу в Нортумбрию, хочу вернуть крепость отца.
– Рагнар сделает это для тебя?
– Возможно. Его отец сделал бы.
– И если ты вернешь свою крепость, – спросил он, – ты станешь там господином? Хозяином своих земель? Или над тобой будут стоять датчане?
– Править будут датчане.
– Значит, ты готов стать рабом? «Да, господин, нет, господин, позвольте подержать вам член, пока вы на меня мочитесь, господин!»
– А что будет, если я останусь здесь? – горько спросил я.
– Ты будешь командовать людьми.
На это я засмеялся.
– У Альфреда полно лордов, которые ему служат.
Леофрик покачал головой.
– Ничего подобного. Да, у него есть несколько хороших военачальников, но ему нужны еще люди. Я говорил с ним на корабле в тот день, когда от нас ушли паршивцы датчане, убеждал послать меня на берег и дать мне людей. Он отказал. – Леофрик ударил по столу мощным кулаком. – Я его просил, и я хороший воин, но ублюдок все равно мне отказал!
Так вот о чем у них шел спор.
– Почему же он тебе отказал?
– Потому что я не умею читать, – засопел Леофрик. – И не учусь! Я как-то раз пытался, но ни черта не понял. К тому же я не лорд! Даже не тан. Я всего лишь сын раба, который умеет убивать врагов короля, но Альфреду этого мало. Он говорит, я могу помогать, – Леофрик произнес это слово так, словно оно жгло ему язык, – кому-нибудь из олдерменов, но командовать не буду, потому что не умею читать и не могу научиться.
– Я могу, – сказал я.
Или то сказал выпитый мною эль?
– Как же долго ты соображаешь, Эрслинг, – ухмыльнулся Леофрик. – Ты чертов лорд и ты умеешь читать? Точно умеешь?
– Не совсем. Немного. Только короткие слова.
– Но ты можешь научиться?
Я призадумался.
– Научиться могу.
– И у нас двенадцать кораблей, ожидающих дела, поэтому приведем их к Альфреду, скажем, что теперь ими командует лорд Задница, и он даст тебе книжку, ты прочитаешь в ней расчудесные слова, а потом мы с тобой поведем паршивцев на войну и как следует поколотим твоих любимых датчан.
Я не сказал ни «да», ни «нет». Я сам не знал, чего хочу. Меня беспокоило то, что я готов был согласиться с каждым. Когда я разговаривал с Рагнаром, мне хотелось идти с ним, теперь же меня заворожила картина, нарисованная Леофриком. Я во всем сомневался, вот почему, не сказав ни «да», ни «нет», вернулся в замок и разыскал Меревенну. Оказалось, это и впрямь та девушка, из-за которой Альфред плакал в мерсийском лагере под Снотенгахамом. Я не сомневался, чего от нее хочу, и, сделав дело, плакать не стал.
