Ши Юй-Кунь - ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ
— А мое — Оуян Чунь.
— Значит, вы Храбрец с Севера по прозвищу Рыжебородый? Позвольте узнать, по какому делу пожаловали?
— Да вот иду мимо храма, смотрю, мальчик плачет, говорит, хозяин его исчез. Пробрался я во двор, вас заметил. Спрятался неподалеку, а когда вы вошли в дом, занял ваше место и стал подслушивать.
— Может, зайдем ко мне? — предложил Бай Юй-тан. — Здесь неудобно разговаривать.
Когда шли к калитке, Бай Юй-тан пропустил Храбреца вперед, подхватил его сзади под локти и со словами «прошу вас!» приподнял, намереваясь сбить с ног. Но, к собственному удивлению, он оказался в положении стрекозы, которая попыталась бы свалить каменный столб. Храбрец, будто ничего не заметив, обернулся, подхватил Бай Юй-тана под руки, легко приподнял и, сказав: «Пожалуйте, брат!» — выставил за калитку.
— Что вы делаете в Ханчжоу? — спросил Храбрец с Севера, когда они шли по дороге.
— Вас ищу, — отвечал Бай Юй-тан.
— Зачем же я вам понадобился?
От удивления Храбрец с Севера даже остановился. Тогда Бай Юй-тан изложил ему суть дела.
— Государь велел разыскать вас и доставить в столицу.
Храбрецу очень не понравился тон Бай Юй-тана. Желая его поддразнить, он произнес:
— Значит, у вас есть государев указ? Видно, Оуян Чунь и в самом деле важный преступник.
— Не пойдете добром, придется помериться с вами силами, — надменно заявил Бай Юй-тан.
— Вот и отлично! — вскричал Храбрец с Севера.
В поединке Храбрец ловкостью одолел Бай Юй-тана, и тот, посрамленный, побежал прочь.
Добежал до постоялого двора, перелез через стену и незаметно пробрался в комнату.
«Как я теперь вернусь в столицу? — сокрушался Бай Юй-тан. — Надо было последовать совету Цзян Пина и обратиться к правителю округа». Он снял с пояса шелковый шнур, одним концом привязал его к поперечной балке, а на другом сделал петлю. Но только собрался просунуть в нее голову, как обнаружил, что петля развязана. Так повторялось дважды. Вдруг кто-то хлопнул его рукой по плечу.
— Что это вы затеяли, дорогой брат?
Бай Юй-тан вздрогнул от неожиданности и обернулся: перед ним стоял Храбрец с Севера.
— Рехнулись вы, что ли? Подумайте сами: кто, кроме Оуян Чуня, будет виноват в вашей смерти? И как мне после этого смотреть в глаза Храбрецу с Юга и остальным друзьям!
— Что же делать? — понурившись, спросил Бай Юй-тан.
— Давайте завтра пойдем в Мохуацунь к братьям Дин, и пусть все думают, будто они посредники между нами.
Бай Юй-тан поклонился:
— Спасибо, дорогой брат, за совет! Я молод, неразумен и всецело полагаюсь на ваше великодушие.
— Вот и отлично. А теперь разрешите мне удалиться.
— До свидания, увидимся в Мохуацуне.
Проводив Храбреца, Бай Юй-тан выпил чаю, немного поел и приказал слуге оседлать к пятой страже коня.
Наступила пятая стража, Бай Фу поднялся, собрал вещи и оседлал коня.
По дороге в Мохуацунь ничего сколько-нибудь примечательного не случилось. Бай Юй-тан послал вперед слугу сообщить о своем приезде, а сам не спеша следовал за ним. Братья Дин вышли встретить гостя на крыльцо, обменялись с ним приветствиями и пригласили в гостиную. После чая Дин Младший обратился к Бай Юй-тану:
— Счастливый ветер занес вас в наши края! Позвольте узнать: вы пришли навестить нас или явились по делу?
— По делу, — ответил Бай Юй-тан, — и притом не по личному, а по служебному.
— Что приключилось? — спросил Дин Старший. — Чем можем мы вам помочь?
Бай Юй-тан обо всем рассказал без утайки.
— А с Оуян Чунем вы уже виделись? — поинтересовался Дин Младший.
Бай Юй-тан рассказал, как мерился с ним силами, и попросил:
— Пригласите его, дорогие братья, сюда. Я буду его умолять, чтобы поехал со мной в столицу.
— Выходит, вы больше не считаете себя его достойным соперником?
— Не считаю!
— И склоняетесь перед ним?
— Не только склоняюсь, но и восхищаюсь его благородством.
— Дорогой брат! — воскликнул Дин Младший. — А я отныне склоняюсь перед вами! Брат Оуян Чунь, хватит прятаться, выходите, прошу вас.
Из-за ширмы тотчас же вышли трое: Храбрец с Севера, какой-то мужчина лет тридцати и подросток.
— Вы когда пришли сюда, брат Оуян Чунь? — поднявшись с места, спросил Бай Юй-тан.
— Вчера вечером.
— А это кто с вами?
— Это Чжи Хуа, по прозвищу Черный Оборотень, старинный друг нашей семьи, — представил мужчину Дин Младший.
Чжи Хуа в свою очередь представил подростка:
— А это Аи Ху, мой ученик. Подойди поклонись.
Аи Ху поклонился Бай Юй-тану, а тот взял его за руку, с ног до головы оглядел и во всеуслышание похвалил. Затем все сели.
Бай Юй-тан попросил Оуян Чуня поехать вместе с ним в столицу, и тот великодушно согласился. Утром оба тронулись в путь.
Из следующей главы вы узнаете о том, что было дальше.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Благородный Чжи Хуа предлагает план похищения жемчужной шапки. Слуга Пэй Фу под видом беженца отправляется в столицу
Итак, Чжи Хуа с Аи Ху и братом Дином, проводив Храбреца с Севера и Бай Юй-тана, вернулись грустные в гостиную. Первым заговорил Чжи Хуа:
— Я думаю, дело тут серьезное. Ни Цзи-цзу старался для блага государства, а его оклеветали. Брат Оуян Чунь ему помог, так его же обвинили в разбое. А кто в ртом виноват? Ма Цян и его дядя Ма Чао-сянь. Но прежде всего надо устранить дядю, тогда уже нетрудно будет разделаться с племянником.
— Пожалуй, лучше сразу с обоими покончить, — заметил Дин Младший.
— Можно и так, но для этого их надо обвинить в таком преступлении, от которого они не могли бы отказаться, — сказал Чжи Хуа. — Есть у меня один план, не знаю только, удастся ли его выполнить.
— Говорите, какой план, мы сообща подумаем, — предложил Дин Старший.
— Ходил я в Баванчжуан, разузнал кое-что о Ма Цяне, — стал рассказывать Чжи Хуа. — Оказывается, он ведет тайные переговоры с Сянъянским князем и замышляет бунт. Этим следует воспользоваться, чтобы спасти от беды государство, а заодно подрезать крылья Сянъянскому князю. Но для этого, во-первых, необходима какая-нибудь вещь, принадлежащая императорской семье. Это я беру на себя. Во-вторых — нужен старик и юноша или девушка, которые пойдут со мной и доставят вещь на место. В-третьих — кто-нибудь должен спрятать эту вещь в домашней пагоде Ма Цяна. А главное и самое трудное — нужен человек, который все знает про Ма Цяна и согласится пойти в кайфынский ямынь с повинной.
Говоря это, Чжи Хуа не сводил пристального взгляда с Аи Ху, и мальчик сказал: — В ямынь пойду я. Дин Младший и Дин Старший захлопали в ладоши:
