Кирилл Кириллов - Булат
– Точно? – прищурился Афанасий.
– Как есть. Вдоль воды пойдем или наверх поднимемся и лесом?
– По лесу, конечно, незаметнее, но по берегу быстрее, – рассудил Афанасий. – Я за то, чтоб быстрее.
– Решено. По берегу, так по берегу. Эй, вылезайте уже! – Юсуф снова накинулся на моряков. Те неохотно выбрались из привычной стихии, построились в цепочку и зашагали в указанном Юсуфом направлении.
Пляж то расширялся, то сужался до пары локтей. Несколько раз им пришлось перебираться через завалы из деревьев, упавших в море и выброшенных обратно. Кое-где понадобилось идти по узкой полоске берега между морем и обрывом, по колено заливаемой прибоем, а однажды вообще углубиться в лес, чтобы не утонуть во влажном песке. Но они дошли.
Обогнув очередной изгиб береговой линии, они увидели знакомую бухту, скрытую от ветра длинными скалистыми молами, а посреди нее на зеркальной водной глади казавшуюся с такого расстояния игрушечной таву.
С криками моряки бросились вперед по берегу и… остановились. Наперерез им вышла из кустов стройная черная фигура, кутавшаяся в кусок белой материи.
– Засада! – воскликнул Рахмет, брат Юсуфа, вытаскивая из-за пояса нож с кривым лезвием. – Или приманка. Ну сейчас я ее…
– Стой! – ухватил его за руку Афанасий и силой заставил вернуть клинок обратно. – Не то это.
– А что? Вернее, кто? – подступил к ним Юсуф, сжимая в руке итальянский стилет. Похоже, увел у чернокожего, пока тот спал.
– А вот сейчас узнаем, – пробормотал Афанасий и двинулся к фигуре решительным шагом.
Юсуф пошел следом, опасливо поглядывая на прибрежные кусты. Остальные мореходы сбились в кучу поодаль, ощетинившись разномастными клинками. Те же, кто оружия ночью не добыл, запрыгали по берегу размахивая руками, чтоб привлечь внимание оставшихся на таве.
Чем ближе Афанасий подходил к фигуре в белом, тем больше убеждался, что глаза его не подвели. Это была она. Дочка вождя, та самая. Которую он с пьяных глаз чуть не… Даже вспоминать об этом не хотелось. Но что она делает тут? Зачем явилась? Зачем шла за ними от самой деревни? А может, не за ними, а бросилась наперерез самой короткой тропой? Так опять же, зачем? Теряясь в догадках, Афанасий подошел к девушке, замер, не обращая внимания на лижущие сапоги волны. Стянул с головы шапку, помял в руках. Снова надел на кудлатую голову.
– Ты, это, – промямлил он. – Прости, если что. Не нарочно я. Само как-то вышло. Спьяну.
Девушка пропустила его извинения мимо ушей и сама что-то затараторила в ответ.
– Она говорит, – перевел из-за плеча Афанасия Юсуф, – что твой уход очень разозлил жителей деревни. Мужчины хотят отомстить тебе и всем, кто с тобой ушел, ну, нам, то есть. А она собралась, в чем была и кинулась тебя предупредить. Кажется, успела.
– Предупредить? Да меня убить мало за то, как я с ней обошелся, – удивился Афанасий.
– Не все так просто, значит, – ответил Юсуф и стал переводить далее: – Она говорит, что очень переживает и очень сожалеет, что ночью ничего не получилось, а сейчас ты совсем уходишь. Понимает, что так надо. Но просит тебя вернуться или хотя бы не забывать ее. Ты такой сильный и мужественный воин. Сердце твое подобно… Ну и прочая чепуха. Даже переводить стыдно.
– Ты, это, скажи ей, что она мне тоже очень понравилась и я, как только смогу…
– А вот не буду я переводить твое вранье, знаешь же, что не вернешься, так зачем? А девица хорошая. Вон сколько по лесу прошла, чтоб нас предупредить, – ответил Юсуф. – Смотри, заметили на таве. Лодка уже отчалила, так что прощайтесь быстрее.
– Да я…
– Ой, ладно, – отмахнулся вконец обнаглевший Юсуф.
– Хорошо, – ответил ему купец и повернулся к девушке. – Ну ты это… Не поминай лихом. И прости, если что.
Девушка порывисто кинулась ему на шею. Поцеловала в заросшую бородой щеку и отстранилась, прежде чем он успел сгрести ее в объятия.
– Вот ведь, – растерянно пробормотал он, потирая горящую после поцелуя щеку. – Я ведь это…
Не слушая его, девушка развернулась и исчезла в чаще. До купца донеслись прощальные слова на незнакомом языке.
– Чего она сказала-то? – повернулся он к ухмыляющемуся Юсуфу.
– Сказала, что не забудет тебя. Что будет ждать.
– Ты не лыбься, я серьезно спрашиваю, – навис над хорасанцем купец.
– Да я серьезно и отвечаю, – Юсуф втянул голову в плечи. – Так и сказала. И еще сказала, чтобы мы не задерживались, а то воины из деревни идут. А ты меня еще слушаться не хотел.
– Ладно, извини.
– Да ерунда, – отмахнулся Юсуф. – Кстати, лодка подходит уже.
– И правда, – глянул на водную гладь купец. – Коль так, пойди скажи своим, чтоб не орали, – распорядился он. – А то воины чернокожие услышат, прибегут на голос мигом. А так в шхерах этих поискать еще придется.
Юсуф пошел выполнять распоряжение, а Афанасий остался стоять у кромки прибоя, созерцая корабль со странными чувствами. С каждым шагом, приближающим его к дому, на душе купца становилось все беспокойнее.
Ведь почитай уже сколько лет не был. Четыре? Пять почти? Как там, что? Жива ли мать? Вышли ли замуж сестры? Может, уже и дом продали, мать к себе забрав? А может, и пуще того статься – вернется он, а на подворье другие хозяева? В кузне да на скотном дворе новоявленные родственнички хозяйничают, детишки чужие бегают. И кому он будет нужен такой, родной язык почти забывший и ремесло кузнечное тож? И денег толком не заработавший. Когда еще с князем тверским Михаилом Борисовичем встретиться доведется и сколько он за секрет булатный отвалит, да сколько за сведенья в книжице. Да и вообще, захочет ли платить? В последнее время у купца, наученного горьким опытом общения с правителями, возникали по этому вопросу большие сомнения. Ведь если нет, что ж он, у новоявленных родственников приживалом станет или будет в батраках ходить? Или придется опять, чтоб не быть никому обузой, отправляться в странствия дальние? Так зачем из них тогда вообще возвращаться?
Большая лодка ткнулась носом в песок. Мореходы бросились обниматься с гребцами, рассаживаться по скамьям, наперебой обмениваться новостями. Лодка глубоко осела под их весом. Нос утонул в прибрежном песке. Юсуф подошел, дернул за рукав крепко задумавшегося купца.
– Пойдем грузиться. Что столбом встал?
– А, да, – спохватился Афанасий. – Пойдем!
Он пошел за Юсуфом, как бык на веревочке. У кромки прибоя они остановились.
– Давай, помогай, – мотнул головой мореход.
Вдвоем они столкнули лодку с мели, запрыгнули в нее. Гребцы налегли на весла, разворачивая потяжелевшую посудину на прибойной волне. Направили нос на таву и погнали к ней короткими размеренными гребками.
