Виталий Гладкий - Меч Вайу
Помрачнели и другие вожди тавров; похоже, вспомнили обиды, нанесенные им сатархами. И вот теперь они ищут у них же поддержки. Конечно, таврам не раз нашептывали подобные предложения и эллины-колонисты – им соседство сколотов не сулило ничего хорошего, и они хотели противопоставить варварам Скилура хоть какую-нибудь силу. Но эллины, кроме посулов, подкрепляли свои доводы звонкой монетой, а что возь-мешь с прижимистых сатархов?
Все эти соображения Тихон разгадал без затруднений. «Придется Герогейтону снова раскошелиться, – подумал он, на миг представив кислую мину старца, когда тому придет такая весть. – Будем уповать на то, что херсонеситы не откажут в помощи хотя бы деньгами. На большее трудно рассчитывать, потому что они сами ждут выполнения обещаний царя Понта. Обещаний, за какие я бы медной лепты[93] не дал…»
Мнения вождей тавров разделились: большинство высказывалось против союза, и только вожди горных тавров-архихов, кому с превеликим трудом удавалось сдерживать воинственные порывы соплеменников, жаждущих пограбить богатые поселения сколотов в предгорьях Таврики, и кому особо бояться сколотов в случае неудачи не приходилось из-за труднодоступности их горных жилищ, с азартом поддержали предложение басилевса сатархов. Сатархи в ответ приводили свои соображения. Разгорелся спор, в вскоре все запутались в доводах, и дело вот-вот должно было дойти до взаимных упреков и воспоминаний о старых распрях и обидах.
Только три человека хранили молчание: басилевс Окит – он, похоже, думал, склонив голову, о чем-то другом, закаменев лицом; главный жрец Девы – тот сидел, прислонившись к столбу, поддерживающему крышу хижины, и, полуприкрыв глаза, казалось, спал; и Тихон – он расположился рядом с жрецом, но чуть позади вождей и жадно ловил тот момент, когда его речь должна была произвести наибольший эффект. Что его опередит Окит, посол царя Фарнака не боялся, так как знал: басилевс тавров напряженно ждет именно его выступления, чтобы принять окончательное решение.
И момент такой наступил, когда зашла речь о торговле хлебом – это было наиболее уязвимое место в твердой решимости басилевса тавров отвергнуть предложение сатархов. Что Окит думает именно так, Тихон почти не сомневался: опытный дипломат за короткий срок знакомства с басилевсом достаточно хорошо сориентировался в его замыслах и чаяниях.
– Позволь слово молвить и мне, басилевс, – склонил перед Окитом голову Тихон, метнув быстрый, незаметный для окружающих взгляд в сторону басилевса сатархов – тот с недоумением уставился на него, видимо, посчитав каким-нибудь знатным прислужником Окита. Всех вождей тавров сатарх знал в лицо, а на совете право слова имели только они и посольская знать.
Окит кивнул в знак согласия и, прежде чем Тихон начал говорить, объяснил собравшимся, кто он. Имя посла произвело достаточно сильное впечатление – в хижине воцарилась мертвая тишина. Присутствие на совете известного всем понаслышке дипломата царя Фарнака I Понтийского было явлением из ряда вон выходящим и значительным.
Тихон коротко, не вдаваясь в подробности, обрисовал в выгодном для себя свете обстановку в эллинских апойкиах и меры, предпринятые царем Понта для ослабления могущества скифского государства. Большинство вождей тавров не имело об этих мерах ни малейшего представления.
Заставив их таким образом призадуматься – а не поторопились ли они, отказывая сатархам, и не останутся ли обделенными, если все выйдет, как задумал царь Фарнак, – Тихон принялся обрабатывать басилевса Окита: того такими посулами пронять было невозможно.
– …Но мне бы хотелось обратить внимание на пока еще не известные вам события, имевшие место на недавнем совещании вождей сколотов, – Тихон краем глаза заметил, как Окит насторожился, об этом он еще не знал. – Царь Скилур потребовал, чтобы в ближайшее время вожди предоставили в его распоряжение отряды лучших воинов. Спрашивается – для чего?
Положение государства сколотов достаточно прочно и устойчиво. Ольвию сколоты уже прибрали к рукам, Боспор и другие апойкии эллинов обложены данью, торговля хлебом практически сосредоточена в руках царя Скилура. И пока никто на это не посягает. Можно, конечно, предположить, что сколоты всерьез намерены схватиться с сарматами – их военные дружины уже подошли к Борисфену, захватив самые плодородные области Скифии…
Тихон немного помедлил, собираясь с мыслями; басилевс Окит не сводил с него глаз, пытаясь разгадать, что кроется за всем тем, что преподнес совету вождей дипломат царя Понта.
– Из достоверных источников мне стало известно другое: царь Скилур готовит поход… – Тихон возвысил голос, – против эллинов! А это значит, что в скором времени Херсонес постигнет участь Ольвии, это значит, что Калос Лимен[94] и Керкенитида будут под владычеством сколотов, и племена тавров станут обрабатывать земельные наделы не для эллинов, которые за это платят, не скупясь, а для сколотов, которые (не мне вам это объяснять) оберут их до нитки! И ныне свободные тавры, попросту говоря, станут рабами сколотов.
Вожди тавров зашевелились, заволновались; негромкий шепот пробежал по хижине и затих.
Тихон продолжил свою речь:
– И тогда вашим вольностям придет конец! Так же, как и доходам с продажи хлеба.
Практически все побережье Таврии будет в руках сколотов, а значит и все удобные гавани тоже. И в этих гаванях будет стоять флот наварха Посидея; он не пропустит мимо ни одно судно, а тем более – караваны с зерном. Теперь судите сами: должны ли тавры противостоять замыслам царя Скилура? Я думаю – да. Открытая война на суше вам невыгодна, и, откровенно говоря, успеха она не принесет – войско Скилура достаточно сильно и многочисленно. Но на море, если вы объединитесь, флоту сколотов придется туго. А это значит, что царю Скилуру поневоле придется считаться с вами и немного поумерить свой пыл в отношении апойкий эллинов…
Басилевс Окит смотрел на Тихона с укоризной; тавр-переводчик взглядом попросил у него прощения за свою скрытность, на что басилевс только вздохнул, попеняв себе: о замыслах царя Скилура он так и не удосужился расспросить Тихона, потому что его больше интересовали политические интриги и маневры царя Фарнака. Впрочем, он даже не предполагал, что Тихону известно все это…
Решение совета было однозначным: объединиться с сатархами для совместных действий против флота царя Скилура. Правда, дальновидный хитрец Окит все-таки перестраховался на всякий случай: часть судов, которые примут непосредственное участие в сражениях против флота сколотов, он решил передать сатархам без команд. Те возражать не стали – людей, знающих морское дело, у них хватало. А остальные корабли, предназначенные для блокады караванных путей, будут замаскированы под суда сатархов. Этот ход тоже не вызвал особых возражений у басилевса сатархов – его Окит сумел убедить в том, что до поры до времени сколоты должны оставаться в неведении о военном союзе сатархов и тавров.
