Охотники за курганами - Дегтярев Владимир

Они с молотами встали у стены, ждали команды — бить. Широкий проход в земле так и остался загороженный вагенбургами. В проходе, кроме обреченных на смертный конец молотобойцев, находились Полоччио, Гуря, князь Гарусов, старики Вещун и Баальник. На случай большого веса богатств снаружи, за вагенбургами, ждал призыва Егер с тремя десятками добрых солдат. Кто держал наготове мешки, кто — носилки.

Полоччио отошел от стены на десяток шагов крикнул:

—

Бей!

Тяжелые молоты враз ударили в один камень. Он неожиданно и сразу упал внутрь кургана.

Собравшиеся напряглись. Но внутри огромного холма стояла тишина. Только чуть слышно сыпался потревоженный песок.

Полоччио быстро подошел к стене, ткнул тростью соседний камень. Командовать уже не пришлось. Два молота ударили в указанный камень, и камень так же, с обычным стуком тягости о землю, без грохота, свалился внутрь.

—

Обождать бы надобно, — тихо посоветовал Баальник, — чтой-то больно легко у нас получается рубить дверь.

—

Бей! — проорал Полоччио, даже не указав — куда.

Коновал и Бесштанный, знакомые с кирпичным делом, ударили по следующему ярусу камней. От их удара улетели во тьму могилы сразу два камня.

—

Бей! — уже весело прокричал Полоччио.

За двадцать ударов, это подсчитал Гуря, удалось прорубить

в

каменной клади проход шириной в полтора аршина от плиты до земли.

А курган, до сего губивший землекопов, на каменную ломку не отозвался даже скрипом или обвалом земли.

Подожгли факелы. Князь крикнул Егера с солдатами.

Полоччио указал — первым идти Егеру. Князь мотнул головой, перехватил у Егера смолистый факел и сам первым шагнул в могильную тьму.

И тут же отдернул ногу — нога провалилась в мягкое, податливое. Крикнув зычно: «Стой!» и опустив факел, князь прищурил один глаз. Сразу стало все видно. Нога по щиколотку утонула в мельчайшем песке. Этот песок покрывал все пространство, насколько виднелось от огня факела.

—

Огня! — снова крикнул Артем Владимирыч.

С факелами прошли внутрь могильника Полоччио, Егер, старики — Баальник и Вещун. Помедлил, потом осторожно шагнул в песок Гуря.

Люди стояли в песке, покрывающем до щиколотки земляной пол могилы.

—

Тако завсегда бывает, — спокойным голосом сообщил Баальник, — чем старше курган, тем больше в нем на полу тонкого песка.

—

Что нам песок! — злым шепотом прервал старика Полоччио. — Глядите, что в склепе!

А сам, на всякий случай, поднял руку — рука не достала потолка. И потолочная гранитная глыба — не шевелилась.

Полоччио осторожно стряхнул песок с ладоней и подошел к людям, что собрались справа от пробитого входа, почти у самой стены, у стены западной. Там расположился большой и плоский камень. На нем лежали кости упокоенного. Лежали ногами на Восток. Головой, значит, к западной стене.

От времени кости перемешались с грудами золотых украшений, с гнильем тряпок и мехов, с трухой от колоды, в которой покойного, видать, положили.

Вокруг каменного ложа стояли разной формы и разного металла сосуды, больше было золотых.

—

Давай, давай! — зло заорал в голос на солдат Полоччио. — Давай выносить!

Солдаты, а с ними и Егер кинулись собирать богатый дар мира мертвых. Поначалу было солдатики крестились, потом их залила волна алчбы и они вовсю гремели металлом, в полутьме сталкивались, матерились.

Баальник помогал собирать добро, поминутно покрикивая:

—

В песке ройтесь, робяты, в песке!

В песке, и впрямь казалось, что драгоценностей валяется больше. Монеты, разноцветные камни, непонятные пока колокольцы то тут, то там выгребали солдатские руки.

Полоччио поднял безумные глаза на Егера:

—

А ты чего стоишь? Кричи сюда людей с лопатами да носилками! Раздвинуть вагенбурги для лучшего прохода! Пошел!

Егер вроде сложил губы для матерного ответа, а потом сам, тоже как полоумный, выскочил из могильника и заорал про носилки.

Носилками добро мертвого покойника великого чина добывать наружу стало много быстрее.

Вещун тронул за руку Артема Владимирыча, собиравшего золотые и серебряные украшения с костей, лежащих на каменном постаменте. Князь, оглянувшись, увидел Гурю, стоявшего без дела.

—

Бери мешок, собирай добро! — крикнул князь Гуре.

Тот послушно подбежал, схватился за угол мешка.

Артем Владимирыч тогда выпрямился, обвел глазами спешные работы в могильном подземелье, для порядку, — и пошел за Вещуном. Его факел стал угасать, только у Вещуна факел пылал ярко.

Сначала старик осветил потолок над местом, где лежал оскаленный череп покойного. Артем Владимирыч крепко вцепился в левую руку старика. Вверху, на гранитной плите, непонятно как к ней прибитая, зеленая от времени, виднелась толстая полоса меди, длиной в руку и шириной — в локоть.

Вещун, легко достал рукой до пластины, стер куском ткани патинную зелень. Теперь четко увиделось то, что уже представил князь: Божий крылатый зрак — знак суров.

—

Свою могилу… мы — на распыл… пустили… — роняя голос, тускло проговорил Артем Владимирыч.

Вещун будто тех слов ожидал — тут же ответил:

—

У своего царя взял — своей царице отдашь. Благопристойно сие и вельми одобряемо истинной верой… Повторю, что сказано древними: «С покойным отправляют в могилу драгоценности на радость Богам, а потом, через тысячи лет, — на помощь последнему роду». Нечего казнить душу… Ты поступаешь по обычаю…

—

Я, что ли, последний род?

Вещун не ответил, потянул князя за рукав в темный угол погребального склепа:

—

Ты сюда глянь, княже, вот где — беда…

Оба подошли к углу склепа, что супротив пробитого входа. Присели. Воткнув факел позади, взяв княжью руку в свою, Вещун утолокал ее в песок выше запясья. Артем Владимирыч почуял обо пальцы — сырость.

—

Подержи так руку малость, — посоветовал Вещун.

Князь послушался, стал держать руку в песке.

Вокруг уже не орали, только пыхтели, таскать песок и драгоценности стало потно.

Полоччио услал Гурю вон из могильника — считать выносимое добро. Гурю сначала материли, потом отстали — некогда. Да и солдаты, не дождав приказа, стали подменяться. Весь отряд толпился у входа в Древний могильник.

Князь уловил кожей пальцев, что снизу как бы подсикнул фонтанчик воды и вокруг руки стало еще мокрее. Он поспешно вытянул из песка руку.

—

Понял? — тихо спросил Вещун.

Но князю отвечать времени не было.

—

Все — вон! Все — вон! — заорал он, чуя в собственном горле истерику. Толкнул Полоччио, Егера, пару подвернувшихся солдат. — Пошли вон! Курган оседает! Погибель идет!

Схватил за полу армяка очумелого Егера и потащил за собой к выходу.

Полоччио, увидев столбами вставших солдат, поднял руку. Рука его, а ведь того не получилось еще и получаса назад, теперь коснулась гранитной плиты! Показалось еще, что плита легко дрожит. Не сказав ни слова, Джузеппе Полоччио скорыми шагами устремился к выходу.

Побросав нагребенные носилки, за ним кинулись и солдаты. Увидев сие, Полоччио закричал тонким голосом:

—

Бунт? Выносить имущество!

Но солдаты в напоре своем уронили ученого посланника на пороге склепа и бегом подались подальше от проклятой рукотворной горы.

По указу князя, люди уже растаскивали тележный курень, подбирали любые манатки и неслись с ними подальше от кургана.

В проеме кладочной стены огромного саркофага показался Вещун. Лик его не дергался, глаза не бегали. Своим звучным голосом он сказал людям:

—

На две сотни шагов уйдите с погребального места! Время, отпущенное богами — вышло!