Густав Эмар - Искатель следов
Вскоре лошади пошли тише, и солдаты и офицер, командовавший отрядом, принялись весело болтать и смеяться, как бы совершенно позабыв о том, какое важное поручение им было дано.
Вдруг в безмолвии ночи дважды раздалось пение голубой канюки; ее жалобная и тихая песенка мелодично прозвучала в прозрачном воздухе.
— Э! — обратился один из драгун к своему соседу. — Слышите, как поздно поет эта птица?
— Дурная примета! — отвечал, покачивая головой, солдат, к которому обращались с этим вопросом.
— Canarios! Что это еще за примету выдумали вы, товарищ?
— Я не раз слышал, — отвечал с важностью второй собеседник, — что если услышишь ночное пение птицы слева, то это приносит несчастье.
— Ступайте вы к черту с вашими приметами.
В эту минуту пение голубой канюки снова прозвучало в тишине.
Лейтенант остановился и поднял голову, не понимая, что значит это странное явление.
Уже целый час, как отряд выехал из лагеря. За это время солдаты не заметили ничего подозрительного и, конечно, не нашли проводника, потому что не встретили ни одной живой души.
Лейтенант хотел уже повернуть назад, как вдруг один из драгун обратил его внимание на видневшиеся вдали темные фигуры.
— Что бы это могло быть, черт возьми? — проговорил офицер, внимательно вглядываясь в двигавшиеся фигуры.
— Caspita! Лейтенант! — вскричал вдруг один из драгун. — Теперь я знаю, что это такое: это пасутся лани.
— Лани! — вскричал лейтенант, в котором моментально пробудился дух охотника. — В таком случае, их тут по крайней мере тридцать штук.
— Нет, — отвечал драгун, — меньше.
— Гм! — проговорил офицер. — А что если нам убить несколько штук?
— Это очень трудно.
— Ба! — вскричал другой солдат. — Теперь довольно светло, и мы отлично можем стрелять в них.
— Нет, нет!.. Мы не имеем права стрелять без крайней необходимости!.. — остановил его офицер. — Если ваши выстрелы, повторяемые эхом, достигнут ушей индейцев, которые, может быть, прячутся в кустах, — мы погибли… Но как же быть в таком случае? — продолжал он в раздумье.
— Пустить в дело лассо, caspita! Вы ведь непременно хотите поохотиться на них.
— Верно, — обрадовался лейтенант, — я и не подумал об этом.
Драгуны спрыгнули на землю, привязали лошадей к придорожным деревьям и взялись за лассо.
Затем они осторожно стали приближаться к ланям с подветренной стороны и наконец подошли не более чем шагов на пятнадцать или двадцать к животным, продолжавшим спокойно жевать траву.
Но тут произошло нечто странное.
Шкуры ланей вдруг упали на землю, и перед изумленными солдатами оказались Валентин, Курумилла и с десяток воинов-команчей, которые, воспользовавшись замешательством драгун, принялись охотиться на охотников, накидывая на них лассо и валя их на землю.
Все десять человек драгун вместе со своим командиром попали в плен.
— Э! Друзья, — сказал насмешливо Валентин. — Как вам понравилась эта шутка?
Поваленные драгуны не отвечали ни слова и молча дали связать себя.
И только один из них пробормотал сквозь зубы:
— Недаром я говорил, что эта мерзкая канюка накличет несчастье!
Валентин приложил два пальца к губам и с таким искусством стал подражать пению голубой канюки, что солдат поднял глаза к верхушке дерева. В ту же минуту какой-то человек одним прыжком очутился среди пленников и охотников.
Это был Орлиное Перо, вождь корасов.
ГЛАВА XVI. Дружеская беседа
Красный Кедр, расставшись со своим врагом, — так как таинственный человек, с которым он имел такой бурный разговор, не мог быть никем другим, как его врагом, — отправился в путь навстречу драгунам с тем, чтобы поторопить их и насколько возможно ускорить вступление их в Санта-Фе.
Скваттер, против обыкновения, чувствовал страшное беспокойство, что не могло не казаться странным в таком человеке; у него из головы не выходили все подробности его разговора с незнакомцем, который принимал постоянно всевозможные предосторожности при каждом свидании с ним.
Наконец он поднял голову.
— Нет! — произнес он, поднимая сверкавшие гневом глаза. — Нет! Я не в силах бороться с этим демоном… Надо бежать, и бежать как можно скорее… Туда, в прерии Дальнего Запада… Да, я убегу, но убегу как лев, унося добычу в зубах. Мне нельзя терять ни минуты… Какое мне дело до испанцев! Генерал Вентура может послать другого лазутчика… У меня есть другое дело, поважнее этого… Мне нужно ехать в ранчо Койота… Там и только там найду я средство отомстить ему… В ранчо! By God!..
И вонзив шпоры в бока лошади, он понесся как стрела.
Монах и гамбусино, довольные неожиданной развязкой, освободившей их от донны Клары, снова принялись за игру в монте.
Вдруг, в самый разгар возникшего во время игры спора, они услышали бешеный галоп лошади, стук копыт которой звонко раздавался по мостовой.
Оба негодяя инстинктивно насторожили уши.
Лошадь остановилась перед дверью ранчо.
Всадник спрыгнул на землю, и дверь затрещала под могучими ударами кулака.
— Гм! — пробормотал гамбусино, моментально погасив свечу, тускло освещавшую внутренность ранчо. — Кто бы это мог быть в такое позднее время? А что, если я не отворю?
Странная вещь, брат Амбросио вовсе не казался испуганным; он спокойно стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки и улыбаясь.
Услышав вопрос Гарота, монах как-то странно скривил свои бледные губы и ответил совершенно равнодушно:
— Вы можете делать все, что вам угодно, compadre, но только я считаю своим долгом обратить ваше внимание на следующее.
— Что такое?
— Если вы не отворите дверь, то человек, который так отчаянно стучится, просто-напросто выломает ее, а это прежде всего будет для вас убыточно.
— Хорошо вам так рассуждать, сеньор падре, — отвечал гамбусино сердито, — а что если это Красный Кедр?
— Одной причиной больше отворить дверь… Если вы будете долго раздумывать, у него могут появиться подозрения, и тогда берегитесь — он такой человек, что под сердитую руку может убить вас, как собаку.
— Увидим. Ну а вы, значит, рассчитываете и тут выйти сухим из воды.
Брат Амбросио посмотрел на гамбусино, пожал плечами, но не ответил ни слова.
— Отворите же, дьяволы! — заревел хриплый голос снаружи.
— Красный Кедр! — пробормотали оба негодяя.
— Иду, — отвечал Андреc с невольной дрожью в голосе.
И он принялся отворять дверь.
— Ну, живей, by God! — ревел скваттер. — Мне некогда ждать.
«Гм! Это он!» — подумал про себя гамбусино.
— Кто вы такой? — спросил он.
— Вы спрашивали, кто я! — вскричал Красный Кедр, подпрыгивая от ярости. — Да разве вы не узнали моего голоса, черт вас побери! Или вы, может быть, смеетесь надо мной?
