Саймон Скэрроу - Орел нападает
— Нет!
— Кто-то у нас, я гляжу, забеспокоился. А в чем дело?
— Он говорит, такого святилища нет.
— Он лжет. Причем неумело — врать твой кузен не мастак. Так ему и скажи. Мне нужна правда. Здесь и сейчас.
Празутаг снова покачал головой и хотел было отвернуться, но центурион железной хваткой вцепился в его запястье.
— Кончай с этим дерьмом! Говори.
Пару мгновений мужчины смотрели друг на друга. Лица обоих были суровы и неуступчивы. Наконец Празутаг кивнул и заговорил: в его тихом голосе звучали и боязнь, и решимость.
— У друидов есть одна роща, — стала переводить Боадика. — Некоторое время Празутаг как ученик провел там, но не прошел и первого круга обрядов. Черные жрецы называют ее Рощей Священного Полумесяца. Это то самое место, где однажды должен восстать и восторжествовать над всем миром Круак. Пришествие бога, несущего ночь, может случиться когда угодно. До той же поры его дух, как черная тень, будет витать над каждым камнем, листом и травинкой глухих лесных дебрей, куда не дано пробраться никому из непосвященных. Его холодное дыхание заполняет всю чащу. Празутаг предупреждает, что Круак мигом ощутит ваше присутствие, а врагам и их пособникам нечего от него ждать пощады! Снисходительность не присуща ему!
— Знаешь, я повидал на своем веку достаточно и пришел к выводу, что ежели человеку и стоит чего-то бояться, так это только таких же смертных, как он, — заявил Макрон. — А коли твой хваленый родич струхнул, то пусть так и скажет.
Проигнорировав последнее замечание, Боадика продолжила:
— Он говорит, что роща находится на острове посреди большого болота. В двух днях пути отсюда верхом. К ней ведет узкая-длинная дамба, однако она хорошо охраняется. Этой дорогой туда не попасть.
— Но ведь, наверное, Празутаг знает и другой путь? — нетерпеливо спросил Катон.
— Да, Празутаг его знает.
Боадика бросила быстрый взгляд на кузена, и тот кивнул, разрешая ей говорить.
— Он сам отыскал и проложил эту тропку, чтобы навещать дочь дуротрига, бывшего тогда у друидов начальником стражи. В конце концов девушка понесла, и, как только друиды прознали, что их ученик нарушил обет целомудрия, Празутага изгнали из братства.
Макрон покатился со смеху, заставив всех остальных дернуться и беспокойно завертеть головами, но кругом было тихо.
— О, боги! — Макрон закатил глаза, потом подмигнул Празутагу: — Стало быть, ты не смог противиться зову своего естества, вот оно, значит, как! А эти придурки за пустяковую шалость вышибли тебя вон. Знаешь ли, мне сдается, что мы все же поладим.
— Эта тропа, — произнес, склонившись к Боадике, Катон. — О ней кто-нибудь еще знает?
— Празутаг думает, нет. Тропа идет под водой через череду мелей и заканчивается в прибрежных зарослях острова, неподалеку от рощи. Он пометил ее вехами, но вбил их так редко, что те теряются среди коряг. Чужой глаз ничего не углядит.
— А сам-то он углядит их?
— Празутаг думает, да.
— Меня это не обнадеживает, — заметил Макрон.
— Может быть, ты и прав, командир, но это единственный шанс туда пробраться, — сказал Катон. — Или мы его используем, или ничего не добьемся.
Макрон помолчал, глядя на своего оптиона, потом заключил:
— Славный ты малый, Катон. Всегда найдешь чем приободрить человека.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
— Твои приятели нашли подходящее местечко, чтобы спрятаться от всего мира, — пробормотал Макрон, всматриваясь в хмурую серую даль.
Празутаг, стоявший рядом с ним, хмыкнул и скосил глаз в сторону Боадики, которая быстрым шепотом перевела ему слова центуриона.
— Да! — энергично подтвердил Празутаг. — Хорошее место для друидов. Плохое для римлян.
— Очень может быть, — не стал спорить Макрон, — но мы все равно собираемся там побывать. А ты, паренек, — он повернулся к Катону, — что думаешь об их логове?
Катон сквозь ветви осмотрел окрестности. Наблюдатели находились на небольшой возвышенности и через широкую полосу коричневатой воды смотрели на большой остров. Отчасти он был естественным, отчасти насыпным, с укрепленными бревнами берегами. Там, где заканчивалась цепочка глубоко вбитых в болотистое дно свай, к воде подступали густые заросли ивняка. Под кронами высящихся над кустарником ясеней был виден лишь высокий забор.
Справа от маленького отряда к острову через озеро шла длинная неширокая дамба. Она упиралась в высокие крепкие ворота, очевидно перекрывавшие путь к тайной роще.
— Расположение очень удачное, командир. Дамба достаточно протяженная, чтобы защитники острова могли не бояться обстрела из луков или пращей, и достаточно узкая, чтобы штурмующих сдерживали по фронту два-три человека. Даже против обученных воинов друиды могут тут продержаться не один день, может быть, даже не один месяц.
— Толковая оценка, — одобрительно кивнул Макрон. — За год с небольшим ты многому научился. А что бы ты присоветовал атакующей армии, причем малочисленной, такой как у нас?
— Штурм главного входа в любом случае отпадает, раз им известно, кто такой Празутаг. Только взглянув на него, они сразу поднимут тревогу. Похоже, командир, нам не из чего выбирать. Придется рискнуть и пойти по болоту.
Макрон окинул взглядом темную озерную гладь, отделявшую их от прибежища черных жрецов. Там, где они стояли, и берега-то настоящего, в сущности, не было: густая поросль низких корявых деревьев и камыша возвышалась над темным торфяником, уходя прямо в воду. Если их заметят при переходе через эту топь, спасения не будет. Он невольно опять спросил себя: почему икен так уверен, что найдет в темноте тайный брод? Но думай не думай, а Празутаг поклялся всеми богами своего племени, что благополучно выведет римлян на остров. И им не оставалось ничего другого, кроме как положиться на этого дикаря.
— Отправимся, как стемнеет, — решил Макрон. — Втроем. Женщина остается.
— Что? — сердито вскинулась Боадика.
— Тихо! — шикнул Макрон, кивком указывая на остров. — Если мы найдем близких командующего, но сами не сумеем вернуться, кто-то же должен поскакать в легион и сообщить о случившемся.
— И каким же образом ты дашь мне знать о провале?
— Криком.
— А я услышу его?
— Плох тот центурион, у которого не луженая глотка, — ухмыльнулся Макрон. — Уж если я крикну, ты, будь спокойна, услышишь.
— Это уж точно, — пробормотал Катон.
— Но почему я? Оставь здесь оптиона. Тебе ведь нужна переводчица.
— Особой надобности в болтовне там не будет. Кроме того, мы с Празутагом кое-как понимаем друг друга. Он ведь по-нашему говорит, хотя не бойко и слов знает мало. Но ежели толковать по-простому, без затей, то он поймет меня, и я его тоже. Так или нет, дуболом?
