Ольга Крючкова - Наследники страны Ямато
– Мои верные люди доложили, что в Сэгикахару ждали прибытия высоких гостей. Видимо, кто-то из императорского дома решил нанести мне дружеский визит. Откройте ворота.
Отряд Токугава Иэясу беспрепятственно проследовал на территорию замка, самураи спешились.
Корэмицу Тюсингура поспешил навстречу к посланнику императора.
– Я приветствую вас в замке Тюсингура. Надеюсь, вы прибили с добрыми вестями?
Токугава Иэясу подошёл к даймё, поклонился и вручил ему императорский свиток:
– Я, Токугава Иэясу, Верховный командующий императорской гвардией.
– Прошу вас, господин Токугава, – Тюсингура направился к распахнутым сёдзи, – следуйте за мной.
Даймё и Токугава расположились в небольшом скромном зале, который отапливался посредством нескольких жаровен, каллиграфические свитки украшали деревянные стены. Токугава быстро сориентировался, о чём именно следует говорить с хозяином замка.
– Сёгун намеривается захватить Киото и провозгласить себя императором Поднебесной, – сказал он и отпил тёплый сакэ из глиняной чашки.
– С тех пор как в государстве существует двоевластие, сёгуны постоянно стремились к трону Аматэрасу. Видимо, его сила столь притягательна, что невозможно устоять… – резонно заметил Тюсингура.
– Император располагает сведениями, что Тоётоми собирается выступить из Исиямы в середине этой луны. Времени осталось слишком мало, я мог бы долго расточать перед вами светские любезности, но, увы, – сейчас это непозволительная роскошь. Не скрою – императору нужна помощь, иначе он и его наследники погибнут. – Продолжил Токугава.
– Эти сведения достоверны?
– Да, несомненно.
Даймё многозначительно хмыкнул.
– Много лет я ждал, когда же Гендзи-тенно осмелиться выступить против ненавистного Тоётоми, погубившего кланы: Нобунага, Уэсути, Конно, Ридзёдзи, Симаку, Одавара… И многие другие. Пятнадцать лет минуло, прежде чем он из юноши превратился в государственного мужа – поздновато… А ведь мы почти ровесники…
Посланник замер: что это значит – отказ?
– Прошу вас, господин Тюсингура всё взвесить…
– А что тут взвешивать? Я – не весы на рыночной площади Киото. Мой отец погиб в Адзути вместе с Одой Нобунагой пятнадцать лет назад. Не многим тогда удалось спастись, но тем, кто добрался до нашего замка, я дал приют и службу… Сколько же мне было? Кажется, тринадцать лет… Отец оставил меня в замке, приказав защищать младших сестёр и братьев. Тех, кто уцелел в Адзути, было семнадцать человек: пятнадцать ронинов и две женщины-сужанки, страшные вещи они рассказывали… – господин Корэмицу сделал глоток сакэ и прервал свой рассказ.
– Так вы согласны?
– Да, – коротко ответил даймё. – Сегодня же я пошлю вестового к молодому Хисикава, его замок находится по-соседству. Его отец и старший брат верно служили Нобунага и также погибли в Адзути при весьма таинственных обстоятельсвах. Думаю, род Хисикава сможет экипировать пятьдесят самураев, не более. Я же – сто двадцать, а если привлечь юношей, достигших четырнадцати лет, то, пожалуй, – сто пятьдесят. Итак, завтра к вечеру я обещаю прийти в Сэгикахару с отрядом из двухсот воинов.
* * *Годайго спустился с гор в долину, дабы поохотиться на зайцев. И вот, когда он выследил животное, следуя по его петлявшим следам, то услышал стук копыт – приближались всадники.
Юноша замер и прислушался, его чуткий слух уловил многое…
– Отряд примерно из двадцати всадников, направляется к замку господина Тюсингура … или Адзути … или замку Хисикава.
Годайго забрался на холм, перед его взором предстала долина, запороженая снегом, вдали действительно виднелся отряд из двадцати воинов. По мере приближения отряда, юноша разглядел штандарты передовых – красный круг на белом поле…
Отряд приблизился к развилке дорог, первая шла к Адзути, вторая – к замку Хисикава, третья – к замку Тюсингура. Всадники проследовали в третьем направлении…
Годайго поспешил домой к матери, в горную хижину. Юноша, прожив всю свою жизнь в горах, и проводя время на охоте, сборе хвороста или, помогая матери по хозяйству, был силён и вынослив. До горной хижины его отделяли примерно три ри, но для него это было сущим пустяком.
Юноша, бегом, словно дикий зверь, передвигался по долине, дыхание его не сбилось, ибо такие пробежки были для него привычными. Вскоре он достиг отрогов Асигараяма и по едва заметной тропе, по которой ходят лишь местные крестьянки да дикие звери, поднялся к горной хижине.
Его матушка хлопотала по хозяйству, когда Годайго буквально, как вихрь влетел в хижину.
– В долине я видел отряд… У передовых – флажки с изображением красного круга на белом поле… Кто они? – выпалил Годайго и воззрился на мать, желая тотчас услышать от неё ответ.
Женщина занималась рисовыми лепёшками, но, услышав сбивчивый рассказ сына, отряхнула руки и вытерла их о холщёвую тряпицу.
– Это штандарты императора. Настал наш час! Обещай слушаться меня! – воскликнула женщина, и глаза её заблестели.
– Что с вами, матушка? – недоумевал Годайго.
– Отряд, который ты видел в долине – наша судьба. Идём со мной!
Женщина накинула старое потёртое хаори, сняла со стены пучки трав, и протянула их сыну.
– Вот держи. Эта трава поможет нам зажечь огонь Дракона.
Затем она вышла из хижины. Юноша, всё ещё недоумевая, последовал за ней.
– Куда мы идём? – поинтересовался он.
– К пещере Дракона…
– Той, где мы храним сухой хворост? – уточнил он.
– Да…Ты задаёшь слишком много вопросов.
* * *Господин Тюсингура и Токугава Иэясу вышли во внутренний двор замка, дабы проститься, когда дозорные заметили странный красный дым, поднимавшийся со стороны Асигараямы. Они тотчас доложили об этом даймё.
Тот удивился.
– Действительно, красный дым – предвестник появления Дракона… Такое я вижу впервые…
– Что это значит? – заинтересовался Токугава Иэясу.
– По преданию красный дым Дракона означает предзнаменование: тот, кто увидит его, станет непобедимым воином…
– Может быть, сами боги благоволят к нам? – предположил Токугава Иэясу.
– Возможно, горный бог – Окунинуси. Но… может быть, это нечто другое, – размышлял Тюсингура Корэмицу. – В этих местах живёт Горная ведьма, я никогда её не видел, но крестьянки наведываются к ней за травами. Говорят, что её сын рождён от Дракона. Женщины, которые видели юношу, превозносят его необычайную красоту и силу… – даймё многозначительно посмотрел на Токугаву Иэясу. – Мне кажется, этот знак предназначен, прежде всего, для вас. Я дам проводника…
