Аркадий Крупняков - Пояс Ипполиты
И вдруг впереди путь перегородила гряда густого можжевельника, а за ним - глубокий овраг. Сейчас жеребец сделает прыжок, и смерть... Но за миг перед этим всадник поравнялся с Мелетой и сдернул ее с коня. Резкий поворот, удар - и Мелета лишилась сознания. Древние шутейно спрашивали - в чем разница между мужчиной и женщиной? И отвечали: мужчина, приходя в сознание, открывает глаза сразу, а женщина не открывает глаза, пока не выслушает все, что происходит вокруг нее. Так же сделала и Мелета. Она почувствовала, что лежит около кустов, на сухой траве, что мужчина, спасший ее, сидит рядом и вытирает кровь с ее лба. Тело ее ныло, но Мелета поняла, что переломов нет, а есть царапины и ушибы. И что ее спаситель хороший человек, с нее не сняты кольца и другие украшения, не взято оружие. Нож как висел на поясе, так и висит. Потом Мелета чуть-чуть приподняла ресницы, глянула... Лицо у парня приятное, у него темная курчавая бородка, усов нет. Такие бороды носят скифы, а отсутствие усов означает, что парень не женат. Глаза мягкие, чуть раскосые, это, конечно, скиф.
- Кто ты?
- Меня зовут Агаэт. Я из Корокондамы.
- Зачем погнался за мной?
- Я понял, что ты села на чужого коня.
- Где мой конь?
- В овраге. У него переломаны ноги.
- Ты знаешь, кто я?
- Знаю. Ты Священная Мелета. Я видел тебя перед храмом. Я все время слежу за тобой.
- Зачем?
- Не знаю. Я не мог покинуть город, не поговорив с тобой. О такой женщине я мечтал всю жизнь. Ты моя судьба.
- Ты скиф?
- Да. Я сын кона Агата.
- Потому ты и не знаешь, что жрицы храма не суждены никому.
- Я слышал об этом.
- Зачем же погнался за мной?
- Я уже сказал - ты судьба. А она знает, куда и кого посылать.
- Я повторяю - я амазонка, и к тому же, храмовая. Ойропата, как зовут нас скифы. Мы убиваем мужчин.
- Да, знаю. У меня жена была ойропата. Ее звали Лебея.
- Дочь полемархи Беаты?
- Ну да.
- Расскажи, - Мелета привстала, оперлась на локоть.
- Она стала женой по принуждению. Она не любила меня.
- Да, скифы всегда берут женщину силой.
- Много ты знаешь о скифах... Скифы никогда не насилуют женщин. У нас так заведено: если скиф встречает одинокую женщину, допустим, в степи, та сразу падает на спину, показывая, чтоб мужчина овладел ею. А если не сделает этого, скиф проедет мимо.
- А как же Лебея? Она тоже - на спину...
- Лебея воровала лошадей моего отца. И должна была умереть. Я назвал ее женой и спас ей жизнь. Долго рассказывать.
- Где она сейчас?
- Исчезла. Где ее найдешь...
- А ты искал? Нет, не искал. Ты сразу срезал свои усы и стал холостым?
- Я повторяю - скиф никогда не берет женщину силой. Ты вот сейчас вся в моей власти, но я же...
- Но я тоже лежу на спине.
- Тебя уронил конь.
- Как же нам быть? Ты говоришь - судьба, а сам... Значит, я не нравлюсь тебе?
- Пустые дела. Ты все равно храмовая.
Они замолчали. Мелета поймала себя на чувстве — ей хотелось, чтобы этот красавец скиф овладел ею. Она, может быть, и выехала в степь, втайне надеясь на такой случай. Она не девочка, у нее был муж, был ребенок. Она хотела откровенно все это высказать скифу, но он упредил ее.
- Мы много говорим, Мелета. А тебя уже ищут, слышу топот коней.
- Как быть с судьбой?
- Судьба всесильна,- Агаэт встал, бросил поводья на шею своего коня.- Я верю - когда-нибудь ты уйдешь из храма и найдешь меня. Я не буду отращивать усы, я буду ждать тебя.
- Поцелуй меня на прощание.
- Скифы не целуют женщин! — Агаэт вскочил на коня.
* * *- Куда мы теперь? - спросила Агнесса, спускаясь по ступеням храма. Она ждала вялого ответа, но Атосса убрала руку с плеча дочери, на которое опиралась, выпрямилась:
- На триеру далеко, да там и делать нам нечего.. Пойдем в таверну, в твою комнату. Там дождемся Перисада.
Пока Атосса поднималась на второй этаж, Агнесса спустилась в подвал, купила кувшин вина. Поставила на стол.
- Что-нибудь пожевать бы,- сказала мать.- Я у Годейры почти ничего не ела.
- У этого усатого таракана полно еды. Я принесу.
Расставив перед матерью тарелки с едой, спросила:
- Почему не ела у царицы?
- Я все глядела на тебя и на Аргоса. Я не верю, что он любит Фериду. Если бы ты обуздала его. От храма ты все равно отказалась.
- Фи! Он старый, этот морской краб.
- Но с Перисадом ты...
- Неужели ты смирилась, мама. Не о том говоришь. Нам надо подумать.
- Думать нам поздно. Я сейчас никто, а ты ничто...
- Я хозяйка армады!
- Полно! Этот морской разбойник отберет твою армаду в любой час, а нас посадит за весла. Мелета будет только рада.
- Если ты надеешься на меня, то должна меня слушаться. Нам надо бежать в Пантикапей и, как ты говоришь, обуздать Левкона.
- Пустое. Левкон никогда не сделает тебя царицей. Ты привыкла греть чужие постели. К тому же, мы там будем чужими. Ты — амазонка. Ты - стрела, твое место в амазонском горите[23]. Выпадем мы из колчана - нас сразу сломают. Если бы ты, глупышка, не послала вместо себя Мелету, царевич Митродор был бы твой. Если мы победим Бос-пор...
- Мы не победим Боспор, мы не будем владеть Синдикой. Потому, что мы - бабы. Ты не заметила, как твой амазонский горит рассыпался. Почему Ипполита завещала нам убивать мужиков?
- Она боялась соперничества сильных.
- Чепуха на оливковом масле. Она боялась, что амазонки узнают любовь. Баба, познавшая сердцем любовь, делается слабой, как раскрученная тетива. И ее уделом становится не война, а проводы мужиков в походы. Баба, познавшая любовь, уже не может без нее жить. Сколько у Годейры было воительниц? Около трех тысяч. А сейчас она не наберет для заброски на вал и тысячу. Остальные моют котлы у скифов. А эта война раскидает нас на все стороны света.
- Вот это уж поистине чепуха.
- Чепуха. Знаешь ли ты, что и царицы Годейры сейчас нет. Она влюблена в усатого красавца, она не будет воевать, а будет думать, как бы утопить меня в море, потому что я спала с Перисадом. Мелета тоже конченый человек. Разве у Священной должен быть муж?
- По-моему, она уже не любит этого сопляка Митродора.
- Ты верно заметила. Она не сводила взгляда с Перисада, да и он весь обед пялил на нее глаза. И будь уверена - они столкуются, если Тира не угробит ее вовремя. Она сама спит и видит, как бы стать царицей Боспора, когда война вдруг да удастся. А ты говоришь, амазонский горит...
- Война все расставит по своим местам...
- Если она не затянется, знаешь, что произойдет через год? Все дочери Фермоскиры забрюхатеют, воевать будет некому.
- Когда ты все это придумала?
- Вот здесь, в бессонные ночи, когда Перисад убегал спать к Годейре.
