Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-3
— Зачем? — дон Педро смерил сподвижника недоуменным взглядом и, отодвинув его с пути, неторопливо побрел дальше.
— Как зачем? — опешив от такого ответа, Рамирес остановился и удивленно помотал головой. — А увещевать? Ну, в смысле — перевоспитывать?
— Я что, дурак? — дон Педро с досадой пнул подвернувшуюся под ногу черепушку и со злостью сплюнул. — Таких, как эти… — подбирая подходящий эпитет проповедник прикусил мякоть большого пальца и, не найдя слов, с чувством махнул рукой. — Таких только могила исправит, да и то — гарантий никаких…
Окрестности крааля Лоуматане, пятнадцать миль на запад от Лулусквабале. Днём позже.
— К сожалению, мы оба оказались правы, — Алексей бесшумно просочился сквозь стену колючего кустарника и устало прислонился к стволу одинокого абаша, — и в том, что нас преследуют, и в том, что возглавляет охоту наш милейший дон Педро. — Охотник неторопливо стек к корням и с блаженной улыбкой вытянул ноги. — До них еще мили полторы, но идут, сволочи, шустро, так что нужно что-то делать…
— Так сразу и дон Педро, — недоверчиво фыркнула Полина, с подозрением посматривая на отдыхающего Пелевина. — Вот так ты, орел востроглазый, в такой дали и разглядел, кто там по бушу шарится?
— А монокуляр на что? — не удосужившись хотя бы приоткрыть глаза, траппер хлопнул по оттопыривающемуся нагрудному карману. — Оптика отличная, вот и разглядел. Следом за нами топают сеньор проповедник и шестеро его бодигардов.
— Опять бежать? — тягуче вздохнула Полина, обмениваясь тоскливыми взглядами с Феей. — Или что там у нас по плану?
— Да ничего особенного, — флегматично пожал плечами Пелевин, вынимая кисет и трубку. — Я покурю и пойду с загонщиками поздороваюсь, а ты, — Алексей покосился на девушку, — тут подремлешь, сил для предстоящего пути наберешься…
— Я с тобой, — Полина оперлась на дробовик, как на костыль и с видимым усилием оторвалась от земли. — Ишь чего удумал…
— Конечно, со мной, — прищурился траппер, выдыхая струю дыма. — Вот как вернусь, так ты сразу же со мной дальше потопаешь. А пока, — Алексей, надавив на плечо, усадил девушку на землю, — тут отдохни.
Выслушав компаньона, Полина от комментариев воздержалась, недовольно надула губы и, посадив Фею себе на колени, принялась с задумчивым видом рассматривать окрестности.
— Да! — понаблюдав пару минут за заговорщицки настроенными кошками, Пелевин звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — А чтоб у вас никаких мыслей не было, — охотник щелчком подозвал Бирюша и, указав на девушку и кошку, буркнул:
— Охраняй. Пока не вернусь, никуда их не пускай.
Бирюш, вывалив язык, одарил хозяина обожающим взглядом и, расплываясь в улыбке, повернулся к Полине. Та, возмущенная мужским произволом, резво вскочила и даже успела шагнуть к кустам, но на этом её достижения и закончились: Бирюш, аккуратно прикусив полу её куртки, рывком кудлатой головы усадил мятежницу на место. Фея, пораженная до глубины души фактом посягательства какого-то пса на любимую хозяйку, выгнув спину, махнула лапой и зашипела, как разозленная змеюка. Бирюш удивленно покосился на подружку, флегматично зевнул и что-то примиряющее буркнул. Фея не угомонилась. Бирюш совершенно по-человечески вздохнул, слегка виновато покосился на Полину и придавил возмутительницу спокойствия лапой к земле. Алексей удовлетворенно улыбнулся, потрепал собаку по холке и, подмигнув расстроенной девушке, направился к кустам.
— Лёш! — Полина дернулась было следом, но, услышав недовольное урчание собаки, осталась на месте. — А они нас точнее не убьют?
— Кишка тонка, — Алексей остановился и скептично качнул головой. — И вообще: мы никогда не умрём!
— Точно? — с надеждой шмыгнула носом Полина и прижалась к Бирюшу.
— То есть абсолютно! — Пелевин немного подумал и, развернувшись лицом к друзьям, продекламировал:
Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это вечной свободы дурманящий вдох,
Это наша любовь, это наши мечты,
Это с неба тебе улыбается бог.
Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это теплое солнце и ночью, и днем.
Это наша любовь, это наши мечты,
И поэтому мы никогда не умрем!
— Понятно, чудо? — траппер в очередной раз подмигнул Полине и закинул винтовку на плечо. — Переживать совершенно не из-за чего…
— Лёш, а Лёш! — восхищенно прошептала Полина, — а это ты сам написал, а?
— Не, — чуть смущено буркнул Пелевин, — не я. В Претории услышал, вот и запомнил. — Алексей подумал, стоит ли уточнять, что стихи, а точнее, песню он слышал всего лишь раз, в кабаке, стремительно напиваясь в хлам, потом решил, что опускаться до подробностей не стоит и прощально махнул рукой.
— Лёш, а Лёш! — Полина привычно дернула охотника за рукав и вопросительно уставилась Алексею в глаза. — А ты, правда, так думаешь?
— Что мы никогда не умрём? — Пелевин неопределенно шевельнул бровью и залихватски сдвинул шляпу на затылок, — Не просто думаю — уверен!
— Да нет, — Полина тихонько вздохнула и отвела глаза, — про то, что любовь — наша…
Траппер запнулся на полуслове и медленно сглотнул слюну. Попытавшись что-то сказать, несколько раз беззвучно открыл рот, то ли не найдя слов, то ли просто не решившись, нервно дернул щекой, резко развернулся и, не оглядываясь, пошагал в глубь кустарника.
— Ну и где вас, спрашивается, черти носили? — облегченно выдохнул Пелевин, разглядывая преследователей после двухчасового ожидания в засаде. — Я уж думал, заблудились, или того хуже — другую дорогу нашли.
Сетования охотника остались без ответа: Имбулу, оторвавшись от основной группы преследователей и пригнувшись к земле, буквально обнюхивал песчано-желтую траву и пыльные камни, остальные с вялым, привычным любопытством, молча наблюдали. Закончив читать одному ему понятные письмена на земле, Имбулу подошел к дону Педро и, энергично жестикулируя, стал что-то рассказывать. Едва зулус закончил отчет, проповедник несколькими взмахами руки разбил отряд на две части: двое головорезов, возглавляемых Рамиресом, неторопливо направились по склону вправо от тропы, остальные же, под предводительством дона Педро и Имбулу, двинулись по еле видимой среди травы тропинке.
Немного поразмыслив над странностями поведения противника, Алексей флегматично пожал плечами и направился следом за Рамиресом: Имбулу ведет отряд непосредственно к укрытию Полины, но десять против одного, услышав выстрелы за спиной, преследователи повернут назад. Так что пусть пока идут, чем больше пройдут, тем больше устанут назад бежать.
