Роберт Святополк-Мирский - Нить судьбы
Задачей Веры, по их общему с Алешей замыслу, было украсть у каждого из этих двух людей что–нибудь ценное, и тут возникла серьезная проблема. С князем Четвертинским все было просто — он хранил свое золото в сундучке в нескольких кожаных мешочках и часто оставлял этот сундучок незапертым, поскольку опасаться ему было нечего — у входа в его шатер стояла охрана. А вот с Вишней дело оказалось посложнее. В течение нескольких дней, гадая в лагере, Вера раза три пробиралась в шатер Вишни во время его отсутствия, но не смогла обнаружить там ничего ценного, чем потом мог бы оперировать в разговоре с ним Алеша. Но вот однажды утром ей удалось увидеть сквозь прорезанную щель в ткани шатра, как Богдан Вишня старательно пишет какое–то письмо, макая гусиное перо в чернильницу, но на бумаге не остается ни следа от написанного. Вера мгновенно поняла, что Вишня не совсем тот человек, за которого себя выдает, поскольку обычные люди не пишут письма прозрачными, как вода чернилами, а стало быть, тут–то, по–видимому, и кроется его большая тайна. Она немедленно приняла решение. Пока Богдан дописывал письмо, Вера весело ворвалась в шатер Четвертинского, обворожила его, околдовала, нагадала массу приятных вещей и выскользнула из шатра с мешком золота, ловко спрятанным в воланах широкой цыганской юбки. Она тут же вернулась к Вишне, с удовольствием обнаружив, что только что написанное письмо еще не спрятано и лежит на столе. Вера с еще большим энтузиазмом повторила только что проведенный сеанс гадания, предсказав Богдану Вишне, что он станет городским старостой. Не успел он опомниться, как она выскользнула с так же ловко выкраденным, спрятанным в сборках юбки письмом и тут же, не теряя ни минуты, выбралась из лагеря сквозь заранее подготовленный ими с Алешей лаз позади синего шатра. Так она выполнила первую основную часть своей миссии. Они выждали день, чтобы беспокойство Четвертинского и Вишни достигло высшей точки, а затем разыграли второй акт, заранее написанной пьесы.
Перед отъездом Алеши и Веры Медведев на дорогой бумаге с изображением короны написал Алеше грамоту на вымышленное имя Иозаса Катинаса о том, что хорунжему поручается расследовать дело о пропаже драгоценностей на балу. Вот с этой–то грамотой, превратив цыганскую растительность на лице в щегольские закрученные усы и козлиную бородку, ведя на короткой цепи закованную в наручники и избитую Веру, Алеша явился к королевскому наместнику Горобцу с просьбой помочь ему вернуть похищенные ценности старому другу Горобца князю Семену Бельскому, гостей которого обворовала эта воровка, схваченная им, Катинасом.
— Дальше все пошло как по маслу, — сказал Алеша и подробно рассказал Медведеву все, что ему удалось узнать от Четвертинского и Вишни.
Наконец, он вынул и аккуратно развернул перед Медведевым исписанный лист.
— А вот точная копия этого письма, которое якобы писал жене Вишня, а с этой стороны, — Алеша перевернул лист, — точная копия всех значков, которые мы там обнаружили. Кстати, я не соврал Вишне: Вера и правда, выбравшись за стены лагеря, вымокла, переходя через ров, и вместе с ее юбкой вымокла эта грамота, а когда мы ее высушили — проступили эти значки. Вера видела, что он писал как будто чистой водой, и когда она утащила у него грамоту, этих значков не видно было и если бы не случайное нагревание, мы возможно никогда бы их не обнаружили.
Медведев молчал, нахмурившись и сосредоточенно размышляя.
Алеша ничего не знал о еретиках, которых разыскивал Иосиф, о тайной вере и обо всем том, о чем сообщил Медведеву Ерема Селиванов.
Медведев отдавал себе отчет, что благодаря случайно намокшей цыганской юбке в его руках оказался, быть может, единственный документ, с тайнописью тех самых людей, которых так много лет безуспешно ищет Иосиф. Если это так и тайнопись действительно имеет отношение к еретикам, то…
Об этом надо будет, как следует, подумать на досуге. Сейчас гораздо важнее другое.
— Выходит, они почти готовы двинуться на Антипа?
— Да, — подтвердил Алеша, — по словам Вишни Антип собирается покинуть лагерь с началом нового года — первого сентября. Именно в этот день они планируют на него внезапно напасть. Благодаря тому, что Вишня хорошо знает, где расположены гнезда «кукушек», они их быстро снимут и подберутся к лагерю незамеченными. Антип и его люди к тому времени будут готовиться покинуть лагерь, переодевшись, и поэтому никакой охраны, вероятно, не будет. Вооруженный до зубов отряд Бельского под командованием Степана и Четвертинского застанут их врасплох, — Алеша поднял глаза, наполненные тревогой, и спросил: — Василий Иванович, мы же не дадим этому случиться, мы ведь предупредим Антипа?
— Да, конечно, — сказал Медведев. — Обязательно. И я сделаю это сам. Я выеду завтра же на рассвете и через два дня буду на месте. План лагеря и как до него добраться ты мне нарисуешь.
— Вот он, — подал очередной лист бумаги Алеша, — здесь сельцо Кубличи, его жители поддерживают тесную связь с Антипом, а некоторые даже у него в отряде, а сам лагерь Антипа в глухом лесу в трех верстах от этих Кубличей. Вот здесь идет тропинка от деревни до лагеря.
Медведев рассмотрел план.
— Отлично! Я успею предупредить Антипа за неделю до их нападения и пусть он решает сам: либо срочно уйти раньше, оставив противнику брошенный лагерь, либо, если Антип захочет, можно устроить им очень хорошую ловушку… Леший меня раздери, не будь я на службе у великой литовской княгини, я сам охотно помог бы Антипу разделаться с этими бандитами…
… Ранним утром, простившись с Анницей и детьми, Василий выехал из города, намереваясь предупредить Антипа о грозящей опасности, а затем прямо оттуда двинуться домой — в Медведевку…
Медведев решил поступить с Алешей и Верой так же, как поступила с ним Великая княгиня — он предоставил им отпуск на месяц. Анница пошла еще дальше и пригласила супругов Кудриных вместе с тремя их детьми — 12-летним Ванюшей и 9-летними близнецами–девочками Катей и Машей поехать вместе с ней и ее детьми в Краков и Варшаву.
Василий обрадовался этому решению — под присмотром Алеши и Веры Анница и дети были в большей безопасности, однако ему пришлось потратиться и нанять две большие повозки для этого путешествия.
Золотые, полученные от Великой княгини Олены, он передал жене на дорогу и покупки за рубежом.
Заглянув к Аннице, чтобы проститься перед ее отъездом, Варежка застала там всех в суете и беготне.
Двери и окна, как хозяйского дома, так и домика Кудриных, стоящего во дворе, были распахнуты, Алеша и Вера сновали туда сюда — вынося и упаковывая вещи, восемь детей — пятеро медведевских и трое кудринских помогали и мешали одновременно — одним словом сборы в завтрашнюю дорогу шли полным ходом.
