Александр Холин - Дневники сына человеческого, или Хроника Кумранских манускриптов
Из ванны показался Шимон. В руках у него была металлическая капсула с вывезенными из Израили историческими документами.
– Всё нормально, Ярик, – отчитался он и для убедительности показал пальцем на капсулу. – Ты был прав и навесные потолки в ванной нам пригодились. У грабителей не хватило ума поддеть хотя бы одну пластину навесного потолка. Мы спасены.
– Спасены? Сомневаюсь, – хмыкнул Кузнецов. – Это не грабители. Это гораздо хуже. И если мы не уберёмся немедленно, нас ожидает весьма неприятная встреча с архантропами.
– С кем?
– Всё! Потом выясним что и как! Уходим! – снова скомандовал Ярослав.
Беглецы выглянули в коридор. Там пока было всё спокойно. Лишь в конце коридора слышался приглушённый разговор женщин. Вероятно, горничные решали какие-то свои вопросы. Пройдя по коридору, Ярослав указал на лестничные марши запасного выхода, махнул друзьям рукой и первым принялся осторожно спускаться вниз. Но вдруг в только что покинутом коридоре хлопнула дверь какого-то номера, раздались приглушённые мужские голоса и топот множества ног.
– Вот теперь ходу! – очередной раз скомандовал Ярослав и пустился наутёк, перескакивая сразу через несколько ступенек. Шимон не отставал. Только Илона, не привыкшая к таким головокружительным спускам, замешкалась. Кузнецов, увидев «неповоротливость» девушки, возвратился к ней, подхватил на руки и продолжил марш-бросок вниз по лестнице «с полной выкладкой», как сказал бы о нём прапорщик. На нижнем этаже один выход вёл в гостиничный вестибюль, другой на кухню ресторана, а третий прямо на улицу. Шимон жестом показал Кузнецову выход на улицу, но тот отрицательно замотал головой и, опустив Илону, показал на дверь, ведущую в кухню.
– Через кухню попадём на хозяйственный двор, – громким шёпотом объяснил он. – Из хоздвора выход на другую улицу. Там нас точно искать не станут.
Так и сделали. Проход через коридор кухонного помещения занял всего пару минут, зато на них никто не обратил внимания и пройдя через двор беглецы действительно вышли на параллельную улицу.
– А теперь куда? – спросил Шимон.
– В долину Дахук, что на севере от Багдада.
– Зачем? – не отставал Шимон. – Скорее всего, нам надо опять связаться с профессором Меделаком.
– Знаешь, Шимон, – возразила Илона. – Прислушался бы хоть раз к тому, что говорит твой приятель. Я уверена, место он назвал неспроста. К тому же, название долины я где-то уже слышала.
– Всё верно, – Ярослав благодарно взглянул на Илону. – Сам профессор предупредил нас о том, что место, где нас будет ждать проводник, объявят в самом начале конференции.
– Но ведь лично нам никто ничего не объявлял! – упирался Шимон.
– В общем, так, – Ярослав пристально посмотрел в глаза приятеля. – После нашего побега из Иерусалима ты стал какой-то не такой. Что случилось, Шимон?
Я знаю, что в долине, в лагере археологов нас будет ждать проводник, который знает дорогу в Лхасу через Гималайский хребет и через всё Тибетское нагорье.
Илона идёт со мной. Присоединишься ли ты к нам? Решать тебе.
Видя, что дальнейшие споры ни к чему не приведут, Шимон покорно кивнул, но не избавил себя от удовольствия ещё несколько минут поворчать себе под нос о свободе слова и правах человека.
Беглецам повезло. На выходе из города им удалось поймать легковой форд-грузовичок, направлявшийся далеко в Курдистан. В кабину с водителем посадили Илону, а мужчины забрались в кузов, где шофёр грузовичка разместил какие-то коробки, но Ярослав с Шимоном нашли себе место и машина тронулась.
Глава 14
Дагда проснулась от страшного крика, испускаемого ею самой. Приснится же такое! Даже во сне нет никому покоя от чудовищ и страхов. Где и кем посылаются страшные сны? Ведь не может же дьявол во сне мучить Божью душу, не по зубам ему, да и Господь не разрешит. Сны посылаются Богом, это понятно, только не каждый смертный в силах разгадать посланное виденье, а предугадать небесное предупреждение – и подавно. Рядом недовольно заворочался муж, но скоро затих. Затихла и Дагда.
Её правоверный славился своим умом в царстве Десяти Городов. Кое-кто даже величал его пророком и пытался создать из человека живого идола. Но Порушаспа недаром принадлежал к роду Спитама. Все выходцы из этого колена отличались умом и ясновидением. Мужу Дагды мудрецы предсказывали светлое будущее, только он с юных лет не привык гоняться за славой, и волны тщеславия обтекали его стороной.
Несмотря на то, что Порушаспа постоянно давал соплеменникам мудрые советы, но всегда отказывается от вознаграждения, и семья, поэтому не имела большого достатка. Дагду устраивало и это, потому что она обожала мужа, готова была пожертвовать всем ради него одного. И пыталась быть достойной хранительницей домашнего очага. Оттого, будет ли покой в доме, – так и дела мужа сложатся. Эх, увидеть бы во сне какую-нибудь цветочную поляну или хвойный лес, где запах кедрача кружит голову!
Только сон на этот раз долго не шёл. Женщина просто боялась уже засыпать: если снова приснится нечисть или нелюди, то Дагда опять закричит. Женщина не может контролировать своих поступков во сне. Да и в жизни иногда – тоже. А всё потому, что любая женщина, доверяясь интуиции, действует зачастую без каких-нибудь правил, не обращая внимания на законы, установленные обществом. Каждая действует только во имя спасения или же сохранения домашнего очага, то есть своего маленького микромира, в котором нет, и не может быть никаких демонов-искусителей.
Она боялась злых духов и не знала, как от них избавляться. Хорошо, что муж, замаявшись днём, как правило, крепко засыпал. Но вчера вот проснулся от сонного крика жены, разгневался, от чего та просто не находила себе места. А сегодня то же самое! Уж не наслал ли какой-то бес, проходящий мимо, порчу на их семью, на их дом, на их очаг?..
Сон свалился неожиданно, как приходит что-то долгожданное и желаемое. В этот раз Дагде привиделось, как она и хотела, огромное поле, заполненное чуть покачивающимися под ласковым ветерком маками. Вокруг поля рос какой-то хвойный лес, и ароматы сосновой смолы носились в воздухе вперемешку с духмяными запахами трав.
Красное – на зелёном так успокаивающе подействовало на женщину, что в следующее мгновение она уже бегала среди цветов, окунаясь в душистый аромат, напоминающий смесь лаванды, фиалки и гиацинта. Запах был таким чарующим, что Дагда упала посреди поля на спину и, жмурясь от солнца, принялась считать плывущие по голубому небу облачка.
Это занятие ей нравилось, поскольку в каждом облаке она могла увидеть что-то своё, какую-то картинку, посланную Богом только ей одной. А во сне облака были как живые, напоминая столько знакомых вещей, людей и животных, что поневоле станешь задавать себе вопрос: может, стоит присмотреться к созданному облаком образу и на время задуматься, – о чём оно предупреждает? что предсказывает?
